То, что я увидела, было восхитительно. Никакая открытка из сувенирного магазина не могла передать чувств, которые вызвал этот вид. И, несмотря на ситуацию, в которой я оказалась, от буйства природы Шотландии с ее суровой красотой у меня захватило дух. Я попыталась черпать силу из этого зрелища, когда Дункан сделал своим братьям знак, чтобы сделать привал. Собаки разбежались и, припав носами к земле, внимательно обыскивали окрестности.
Мои ноги онемели, и я ужасно чувствовала себя, когда Росс снял меня с лошади и поставил на ноги.
– В порядке? – спросил он, скептически приподняв бровь.
Дугаль жестко хлопнул его по плечу и усмехнулся:
– Росс, если ты ее хочешь, просто возьми. Но ради бога, не притворяйся, что беспокоишься о ее благополучии.
Я замерла, в ту же секунду отчетливо осознав, в какой опасности я нахожусь. Никто из этих дикарей не тронет меня! Мысленно я уже потянулась за своим клинком, но заметила, что Росс покраснел до кончиков волос и вздернул подбородок. Гневно сверкнул глазами на своего гораздо более крупного брата.
– Замолчи и оставь девушку в покое! – сказал он в мою защиту.
Дугаль фыркнул и ткнул меня пальцем в плечо, и я, в поисках защиты, шагнула ближе к Россу. Темноволосый великан поднял руки вверх, выражая невинность всем своим видом и презрительно меня разглядывая.
– Успокойся, малыш, я не вмешиваюсь. Я не хочу ее, ты вообще ее видел? В этой женщине нет ничего, что доставило бы радость мужчине.
Я знала, что задумал Дугаль. Он хотел унизить меня и Росса и тем самым показать, кто здесь главный. И хотя я была рада, что он не нашел во мне ничего привлекательного, его грубые слова были для меня как удар в живот.
– Дугаль, предупреждаю тебя… – Росс шагнул вперед и поднял кулак вверх.
В следующее мгновение он со стоном упал на землю после того, как удар брата настиг его и из губы хлынула кровь. Дугаль угрожающе навис над ним.
– Подумай хорошенько, мальчик, что ты делаешь. Еще раз поднимешь свой кулак на меня, и я отправлю тебя на корм твоим шавкам. А сейчас иди и собери дров.
Он развернулся на пятках и пнул одну из собак, которая с рыком бросилась на защиту своего хозяина. Та остановилась и, скуля, подползла к хозяину.
Я опустилась на колени и жалостливо погладила собаку по голове. Росс, напротив, отмахнулся от моей помощи и самостоятельно поднялся на ноги. Сердито вытер рукавом губы и сплюнул в траву. Затем он потянулся к своему Sporran – как он называл кожаную сумку, висящую на поясе, когда мы ехали сюда – и протянул собаке коричневый комок, который та вырвала у него из руки.
– Что это? – спросила я, потому что мой желудок урчал так громко, что я почти завидовала собаке, что она получила что-то поесть.
– Сушеные свиные уши. А теперь пойдем. Нам нужно засветло собрать дров.
С этими словами он развернулся и исчез среди елей.
На самом деле мы довольно быстро нашли то, что искали. Буря, видимо, вырвала с корнем большое дерево, которое настолько высохло, что Россу оставалось только обломать ветки, прежде чем тащить их на поляну. Из-за связанных рук я не могла оказать никакой реальной помощи, но Росс не стал меня слушать, когда я попросила развязать их.
Пока разгорался костер, Дункан и Дугаль вернулись с несколькими мертвыми кроликами. После того как они сняли с них шкуру и выпотрошили, они просто насадили на палки и повесили над огнем. Мой рот наполнился слюной, когда в нос ударил запах жареного мяса. Впрочем, получу ли я что-то, оставалось только гадать, потому что сразу же после возвращения Дункан схватил меня за руку и привязал к дереву в нескольких метрах от костра. Я заметила на рукаве его рубашки длинный порез, ткань вокруг которого пропиталась засохшей кровью. Он получил эту травму во время нападения? Несмотря на переживания последних двух дней, мне до сих пор казалось чем-то нереальным то, как жестоко люди обходились друг с другом в этом времени.
Теперь я сидела здесь и должна была смотреть, как мужчины набивают себе животы сочным мясом. Тушки дымились, и мне хотелось, чтобы мои зубы с наслаждением отрывали плоть от кости. Обглоданная кость досталась собакам, и они тут же набросились на нее.
Между тем я была такой голодной, что вполне могла поспорить с собаками за остатки. Поэтому я проглотила последние крупицы своей гордости и только собиралась попросить еды, как спокойствие прекратилось. Собаки навострили уши и с лаем помчались в лес, который был у нас за спиной. Мужчины поднялись и схватились за оружие, но по сравнению с нападением днем были довольно расслаблены.
Я же, напротив, побледнела, когда увидела толпу всадников, приближавшихся к нам из леса. Их лошади были столь же великолепны, как и у Дункана и Дугаля, а мужчины носили почти те же цвета, что Росс и его братья. С криками и громким хохотом мужчины приветствовали друг друга, энергично хлопая друг друга по плечам.
Я пыталась по возможности быть как можно более незаметной, при этом голод уже стал не так страшен. Возможно, в суматохе мне представится возможность добраться до Sgian dhub и разрезать веревки на руках. Тогда я смогла бы сбежать и вернуться к Пейтону. В конце концов, я приложила все усилия, чтобы запомнить путь, которым мы ехали. Каждую скалу, каждую невероятно красивую долину, которую мы пересекали, и каждый журчащий горный поток.
Когда радость от встречи переросла в дикое улюлюканье, я оторвалась от составлений планов побега. С любопытством глядя поверх языков пламени костра, я пыталась понять причину переполоха.
Мужчины подошли ближе. У одной из лошадей с правой стороны седла висел большой кожаный мешок, а с левой – огромный окорок и несколько буханок хлеба в сетке.
Я чуть не задохнулась от восторга, когда увидела хлеб. И хотя я не была уверена, что мне достанется что-то из этого, но, по крайней мере, у меня было хоть немного надежды. Тем временем все спешились, дали немного корма лошадям и направились к огню.
Ночь обещала быть холодной, потому что уже сейчас было холодно тем частям моего тела, которые были дальше от костра. Я тоскливо ждала, не предложат ли и мне что-нибудь, потому что вновь прибывшие присоединились к моим похитителям, разломали хлеб на грубые куски и накрыли их сверху толстыми ломтями ветчины. Чем больше мужчины пили из кожаного мешка, в котором, судя по всему, был алкоголь, тем более приподнятым становилось настроение. Наконец Росс вытащил из седельной сумки простую самодельную флейту и
