— Брент, послушайте, — чуть не взмолилась я. — Я тоже запуталась в этом деле. Я эксперт, а не следователь. Я не очень хорошо понимаю, что мне делать, куда двигаться, что искать. Мне кажется, что мы все что-то упустили. Но куда чаще складывается впечатление, что вы не принимаете меня всерьез.
— У вас правильное впечатление, — бросил Брент. — Отправляйтесь к себе в пробирочную, дальше я займусь этим делом один.
Глава четырнадцатая
Я так и осталась стоять на лестнице — растерянно смотреть Бренту вслед.
Я могла бы обидеться, рассвирепеть, немедленно нажаловаться на Брента комиссару. Или сделать вид, что ничего не случилось. Потому что действительно ничего не случилось, просто Брент вел себя так, как и должен был: как хам и зануда. Он ни во что не ставил напарников, процедуры и следствие. С той только разницей, что раньше за ним подчищали хвосты, сейчас это некому было делать. За моей спиной была целая команда профессионалов, а за спиной Брента не было никого.
Он расценил нашу работу как соперничество? Герой-одиночка против целой структуры с великолепной техникой и крутыми специалистами? Тогда посмотрим, за кем будет эта партия.
Пока я ехала, прикидывала, что делать дальше. Встретиться с Рупертом, Гордоном и Стивеном, обсудить с ними то, что мы еще не успели. Постараться не обвинять Брента и вообще сделать вид, что он постоял рядом и устранился. Где он сейчас?
Именно этот вопрос мне задал Руперт, едва не налетевший на меня в лаборатории на шестидесятом этаже.
— Понятия не имею, — и я надеялась, что прозвучало достаточно безразлично. — Он наговорил мне кучу загадок и гадостей и сбежал.
— Так, — Руперт нахмурился. И мне показалось, что ему это все не понравилось. Впрочем, он знал Брента куда лучше, чем я. — Давай поподробнее.
Я никак не могла взять в толк, что он от меня хочет. Пересказать ему все, что наплел этот… неудачник?
— Да, именно, — повторил Руперт, отводя меня в сторону. — Сью, никто из нас не шутил, когда говорил, что Брента стоит избить ногами.
— Бить под дых, — поправила я, а Руперт нетерпеливо махнул рукой: «Несущественно». Я вздохнула. — Брент считает, что у его жены есть любовник, а у самого Томаса есть любовница.
— Не исключено, — согласился Руперт.
Я прикинула, стоит ли пересказывать рассуждения о любовнике и о том, что женщине нужна любовь, а мужчине — осознание того, что он единственный. Руперт подсказал:
— Он как-то обосновал свои выводы?
— М-м, нет, — простонала я. — Наплел что-то вроде того, что если у женщины есть голова, то у нее всегда будет любовник. От слова любовь или что-то такое.
— Узнаю, — хмыкнул Руперт. — Типично для Брента.
— Цитаты из философских групп в магнете?
— Нет, гипотезы, подкрепленные исключительно личным опытом. Производит впечатление, если не знать его достаточно хорошо. Кажется, что он прозорлив и умен.
— А это не так?
— Я ведь не зря сказал — кажется…
Руперт и Брент однозначно не ладили. Я даже не колебалась, чью сторону принимать.
— Если чисто по делу, то Брент уехал узнавать все о Таллии Кэролайн. По-моему, он считает, что она довела мужа своим поведением. Брент уверен в вине Томаса, но убежден, что жена его сама спровоцировала. Я не знаю, почему он решил копать эту версию, но полагаю, пусть делает что угодно, лишь бы нам не мешал.
С этом Руперт был абсолютно согласен. Я отнесла в фармакологическую лабораторию найденные препараты, объяснила, что с ними сделать, клятвенно пообещав напечатать поручение немного позже. Через пятнадцать минут мы собрались в кабинете Гордона, и Стивен, дружески похлопав по плечу стоявший у стены улыбчивый скелет, накинул на него свой пиджак.
— Я надеюсь, это не потерпевший? — поинтересовался он, плюхаясь в кресло. — И не улика какая-нибудь?
— Это Родни, — ответил Гордон, посмеиваясь. — Символ всего проходящего в этом мире. Мы умрем…
— А наши кости кто-нибудь притащит к себе в кабинет. Мы тебя поняли, приступаем к работе.
Руперт разлил кофе по чашкам, мы сидели, облепив рабочий стол Гордона — слава Создателям, письменный, а не секционный, — и внимательно слушали, что кому удалось узнать.
Руперт начал с того, что повторил то, что я уже знала: про Таллию, тренера и врача. Пока мы обедали с Брентом, все отлично поработали, и теперь Руперт довольно докладывал:
— Программа, а потом и ребята, просмотрели все видеозаписи, начиная с позавчерашнего дня. В квартире Томаса никого не было, кроме него самого и его жены.
— У них такие хоромы, — вмешался Стивен. — Их должны убирать. Консьерж говорил, что к ним приходит уборщица…
— Два раза в неделю, — кивнул Руперт. — Сейчас она в отпуске и последний раз была у них шесть дней назад. Мы проверили — она с мужем и двумя малолетними внуками в Такрии, на курорте. Пробудет там еще десять дней. Отметим: ее отсутствие — совпадение или же нет? Площадка и дверь квартиры отлично просматриваются, никто к ним не приходил. Это подтверждает консьерж, особенно тот, который дежурил вчера…
— Нат сказал, что сам чувствовал себя с ним как на допросе, — опять перебил его Стивен, а Руперт усмехнулся.
— Да, суровый дедуля. И он же сказал, что ректор, когда вернулся домой, был на вид в обычном настроении. Не бежал, не казался заторможенным, в общем, ничего такого, на что этот дед обратил бы внимание.
— А когда ректор вышел из дома? — спросила я.
— А! — Руперт от досады практически вскрикнул. — И вышел он — казался совершенно нормальным.
— Консьержа не насторожило то, что он выскочил посреди ночи неизвестно куда?
— Нат сказал… — Стивен вытащил откуда-то из-под себя планшет, полистал его. — Ага, вот. «Как будто чего-то забыл», — процитировал он. Но консьержа это не особенно удивило, мало ли, что действительно мог забыть человек. Но: ни крови, ни капель, вообще ничего.
— И руки, — прибавил Руперт. — Еще идет проверка, но уже можно почти уверенно утверждать, что нигде по дороге он руки не выкинул. Он засветился на камерах, если и пропадал, то буквально на пару секунд, и весь его маршрут уже отследили и проверили. Рук нигде нет.
— И в квартире их нет, — пробормотал Стивен. — Найти бы… Но это вопрос времени.
— Брент тоже считает, что у ректора мог быть
