— А могла эта сцена попасть к Таллии? Или так: когда эти кадры оказались в магнете? — спросил Руперт.
— В магнет официально все выложили… дайте припомнить, уже когда заканчивался последний сезон. А у Таллии, конечно, была эта сцена, она ведь работала над деталями. — Лидия секунду помолчала. — Кажется, вам не очень понятно, я объясню, хотя и не понимаю, зачем… но неважно. Видите ли, сериал — это затрачиваемое… затратное производство, некоторые вещи проще снимать натурой, по старинке, но, к сожалению, в таком случае это ограничит возможность показа в разных странах. Поэтому мы в конце концов были вынуждены убрать все сцены самоубийств. Сами декорации остались, там еще снимали сцену, когда королева-аббатиса Джоанна оплакивала преступную и распутную дочь — попробуйте отобрать у такой звезды, как Анна Рикарда, подобный эпизод, это же вершина ее карьеры. Так вот, из-за законодательства многих стран мы не можем сажать, как это делали раньше, актера, накладывать грим, разливать краску, мы используем компьютерные технологии для общего плана, а декораторы уже работают над деталями. Таллия делала все живые декорации, даже нашу покойную Джозефину. Да, конечно, у нее были планы этой сцены. Жаль, что вырезали, это великолепная работа.
Эльвира Лидия была многословна, но никто из нас не осмелился ее перебить. Я и Руперт знали о ее болезни, Стивену уже успел все рассказать Руперт, а Джилл и Мэдди никогда не стали бы вмешиваться.
Я подумала, что Лидии не так уж часто выпадает возможность рассказать о своей работе. Много ли зрителей обращает внимание на титанический труд, который проделывают художники и декораторы? Единицы. И Майкл говорил точно так же — кому надо…
Было что-то общее с нашей работой экспертов.
Мы узнали: у Таллии были эти кадры, а значит, их вполне мог увидеть и детально рассмотреть Томас.
Но в рассказе Лидии была одна странность.
— То есть вся эта картинка, которая лежит на сайте в магнете, она нарисована на компьютере? — еще раз уточнила я. — А что тогда делала Таллия? Мелкие детали? Для крупных планов? — щегольнула я термином из мира кино.
— Таллия делала королеву, — терпеливо объяснила Лидия. — Мы не можем снимать актера — сериал запретят к показу во многих странах. Поэтому вместо суток работы от установки декораций до съемок мы тратим недели на отрисовку и шарнирную куклу. Таллия работала с этой куклой. Если быть совсем точной, с руками, остальное тело делали гримеры.
С руками? Я почувствовала, как мои глаза от удивления полезли на лоб, и судя по лицу Стивена, я не ошиблась: он еле удержался от совершенно неуместного сейчас смешка, а Руперт серьезно кивнул.
— У Таллии дома какое-то время находились руки? — сдавленным голосом спросила я. Все же мне стоит научиться сдерживать свои эмоции. Это в трупах я привыкла обнаруживать разное, но трупы к этому были уже равнодушны, а в беседах со свидетелями все было намного сложней.
— Руки шарнирной куклы, да, — подтвердила Лидия. — Очень дорогая вещь, у нас на студии таких кукол пять штук — их можно комбинировать, создавать из двух-трех кукол разных персонажей. Они обычно изображают покойников, спасибо жесточайшему контролю со стороны цензоров.
— А как они выглядят?
Неужели я сейчас получу одно из важнейших подтверждений в этом деле? Да и все замерли, даже Джилл так и лежала грудью на столе, боясь пошевелиться.
— Я могу вам прислать фотографии, — сказала Лидия. — Вам руки или всю куклу? Но чтобы вы не страдали… не терзались… это анатомически точная копия человеческого тела. Если вы смотрели сериал «Скелеты»…
Джилл восторженно застонала.
— ...Там эти куклы задействованы постоянно, потому что героиня — антрополог и патологоанатом. Сейчас их оцифровали, «Скелеты» не имеют такого бюджета, как «Битва Государств».
— Как долго руки были у Таллии? — почти интимно поинтересовался Руперт. — Примерно — неделю, две?
— Месяц, наверное, — не очень уверенно отозвалась Лидия, — может, больше. Я могу поднять записи. Их привозила специальная машина и увозила тоже, эта кукла стоит как небольшой самолет.
— И хранила их Таллия, выходит, очень осторожно?
Я застыла. Перестала дышать. Руперт задал верный вопрос, и если сейчас выяснится, что Томас к этим рукам не мог прикоснуться…
— Когда части куклы находятся у декораторов, они могут мешать ими карри или чесать себе спину. Главное, что мы получаем их обратно в целости и сохранности.
И совсем здорово, если они могут проверить, что делали с этой куклой, пока никто не видит. Но что-то в интонации Лидии показалось мне странным.
— Что с руками делали? Таллия имитировала на них разрезы? — продолжал Руперт.
Я опять начала дышать. Все равно от моего кислородного голодания ответ Лидии никак не зависел.
— Да, — в тоне Лидии отчетливо звучало недовольство. Я не могла разобрать, чем или кем. — Если бы вы не спросили, я бы не вспомнила. Теперь у меня нехорошее чувство. Уже не исправить, и от этого мне очень больно. Я высказала Таллии претензии за неаккуратное обращение, я была тогда на взводе из-за новых препаратов. Мне показалось, Таллия на меня не обиделась. И все равно я была несправедлива.
— Можно подробнее? — нетерпеливо попросила я. — Что именно было с руками не так?
Лидия немного помялась. Джилл, воспользовавшись паузой, пыхтя, сползла со стола и откинулась на спинку кресла. Руперт положил мне руку на плечо.
— Кожа, которую мы даем, расходный материал, ее не жалко. Но я видела, что Таллия подрабатывала с этими руками еще на каком-то проекте, или — не знаю, как тогда объяснить. Их как будто много раз разрезали, ампутировали кисти и потом собирали обратно. Это несложно, если понять принцип и внимательно прочитать инструкцию. Не то чтобы рукам это навредило, меня сильно задело, что Таллия использовала наш реквизит для кого-то другого. Но, может, и нет, я сейчас понимаю, как было неладно… нет. Нелепо это обвинение, хорошо, что я ограничилась неаккуратностью. Сейчас бы мне было трудно себе это простить.
— Вот и ответ, — в сторону сказал Стивен, а Руперт спросил:
— Где сейчас эти руки?
— Их забрали для съемок «Места происшествия». Новый сезон, и бедных кукол для оцифровки разбирают на атомы. Они вам нужны?
— В таком случае нет. Спасибо вам, госпожа Лидия. Вы нам помогли. Не представляете, как. — И Руперт, покачав головой, успокаивающе добавил: — Таллия ни в чем не виновата, но и вы не ошиблись. Я не могу вам всего сказать, но это правда. Спасибо и до
