Приоткрыв разбитые, вспухшие губы, глядит он на этих двоих. Миг – и бреши в памяти заполняются целым шквалом иных картин.
Другая королева. Полог из роз. Зимний сад. Табурет посреди пустой комнаты. Молния, надвое расколовшая небо. Коврига хлеба. Рукоять шпаги в бледной руке. Двое на одной лошади.
Пол, усыпанный осколками хрусталя. Пустой трон…
Дрожа всем телом, он прижимает руку к губам.
Все это он уже видел прежде. Нет, не в точности то же самое – иные возможности, иных людей. Прежние видения не сбылись, но как знать, сколь долгий срок отделяет явленное ему будущее от настоящего? Кто в силах рассудить, какие из них еще могут сбыться?
Некоторые из тех, кого он видел, уже мертвы. А может, это ему только кажется. Время совсем отбилось от рук; прошлое, настоящее, будущее – все эти слова давным-давно утратили всякий смысл. Он не стареет, она не стареет, а под землей всегда ночь. Разуму не за что уцепиться, не на что опереться, чтобы придать событиям естественный ход – вначале причина, потом следствие.
Возможно, все это – не более чем надежды отчаявшейся души. Однако он цепляется за них что есть сил, ведь больше ему ничего не осталось. И эту, новую, похоронит, спрячет рядом с прежними, так глубоко, что и сам обо всем позабудет, иначе от нее подобных вещей не утаишь.
Кой до кого она добралась. Или еще доберется. Вот отчего эти люди мертвы, либо непременно умрут.
А вот он не умрет. Этому не бывать. Его она ни за что не отпустит.
Запахнув на груди лохмотья рубашки, он спешит от гобеленов прочь. Нельзя, чтобы кто-либо видел, как он на них смотрит. Нельзя давать ей подобных подсказок.
Нельзя. Иначе ни одному из его видений не сбыться.
Собор Святого Павла, Лондон, 6 мая 1590 г.
«Помилуй, Господи, – с легкой бесшабашностью подумал Девен, – я веду в церковь дивную!»
Судя по выражению лица, Луна думала примерно о том же.
– Уж не думаете ли вы, будто кто-то из местных попов ее остановит? – ядовито, однако негромко, не забывая о гулком эхе каменных стен, прошептала она.
– Нет. Но здесь нас, по крайней мере, вряд ли подслушают.
Подхватив Луну под локоть, Девен повлек ее вперед, через неф. Снаружи церковный двор, как обычно, гудел от голосов книготорговцев, их покупателей и просто людей, ищущих работы, однако внутрь, под высокие своды, шум отчего-то не проникал; пределы собора являли собой небольшой островок благочестия среди бурного моря коммерции.
– Подготовившись как подобает, мы тоже можем войти внутрь: вы же сами видели меня в церкви.
– Верно, но вряд ли кому-то из вашего племени взбредет в голову гулять здесь без дела.
Один из соборных священников, проходя мимо, бросил на них странный взгляд, и Девен поспешно умолк. Сам того не сознавая, он вел Луну к до боли знакомому месту. Но Луна почти не глядела вокруг и, кажется, даже не подозревала, что в этом роскошном склепе с недавних пор покоится не только сэр Филип Сидни, но и его покойный тесть, сэр Фрэнсис Уолсингем.
Резко остановившись, Девен развернул Луну лицом к себе.
– Ну, а теперь скажите правду. Вы полагаете, ваш провидец произнес эту строку по чистой случайности? Если у вас есть хоть малейшие сомнения…
Луна покачала головой. Она все так же выглядела обычной прислугой, однако теперь Девен без затруднений представлял себе под сей маской ее истинное лицо, серебро волос и все прочее.
– Нет. Ни малейших. Мне еще в тот момент показалось, что он говорит разумно… я просто не сумела его понять. И волшебство нашего народа, способное столь успешно противостоять силе проклятий, мне неизвестно.
Девен надеялся, что она объявит его идею идиотской. Надеялся… но всерьез на сие не рассчитывал.
– Как же нам разорвать такой договор? – прошептала Луна. Похоже, неожиданно для себя самой переступив границу мира, совершенно чуждого ее дивной природе, она не в шутку растерялась. – Обычной молитвы тут мало. А отчитку она вряд ли безропотно стерпит, если даже из экзорцизма может выйти какой-то толк.
Привлекать внимание Луны к покойному господину не хотелось, но Девен невольно устремил взгляд на склеп, где покоилось тело Уолсингема. Луна говорит, против них сильна пуританская вера – пуританская и католическая… Однако дружбы хоть с кем-либо из католиков он не водил, а просить о помощи в подобном деле Била не мог.
А если не Бил, то кто?
И тут его осенило, словно по воле Господа.
– Ангелы, – сказал Девен. – Чтоб разорвать договор с дьяволом, нужна помощь ангела.
Уловив нить его рассуждений, Луна побледнела, как полотно.
– Ди?
Старый астролог, философ Ее величества… Много ли правды во всем, что о нем говорят?
– По слухам, он беседует с ангелами.
– Или с демонами.
– Нет, я так не думаю, – рассудительно отвечал Девен. – Судя по обстоятельствам нашей встречи, вряд ли. Правда, набожным он мог и прикинуться, но… разве у нас есть кто-то получше?
Очевидно, Луне очень хотелось ответить «да». Она глубоко задумалась, будто перебирая в памяти имена и отвергая их одно за другим, но, наконец, сдалась.
– Нет.
Вот когда Девен пожалел о собственной хитрости – о том самом визите, нанесенном астрологу несколько недель назад! Как он, притворявшийся влюбленным глупцом, будет выглядеть, вернувшись к Ди с просьбой о помощи в противоборстве с королевой эльфов и фей? Да рядом с этим аудиенция с Елизаветой покажется сущим пустяком! Однако Ди был верным сторонником Елизаветы еще до ее возвышения, а значит, его вполне возможно побудить к выступлению против врага королевы, пусть даже столь необычного. Вдобавок, на этот путь Девена направил не кто-нибудь, а сам Уолсингем, хотя господин главный секретарь даже не подозревал, куда он ведет.
– Я отправляюсь к нему, – сказал Девен. – Без промедлений. А вы…
– А я предупрежу сестер Медовар.
Девен не сумел сдержать иронической улыбки.
– Они приставили ко мне нескольких голубей. Один должен нести караул возле моего дома. Он и отнесет письмо, если вы сумеете найти бумагу…
Вспомнив, что находится за дверями собора, он хмыкнул и криво усмехнулся собственной бестолковости.
– Словом, голубь отнесет им письмо, – смущенно закончил он.
Близ общей могилы Сидни и Уолсингема, немого свидетеля их разговора, воцарилось неловкое молчание.
Наконец Луна, запинаясь, проговорила:
– Будьте осторожны в пути. Они знают, кто вы.
– Помню, – отвечал Девен. В эту минуту их разделял всего лишь шаг. Казалось бы, что за преграда… но в то же время – зияющая бездна. Анну он взял бы за руки, но что подумает об
