С другой стороны, Филипп совершенно не был согласен с тем фактом, что Эмиль — главное действующее лицо, ведь мужчина считал, что обладает собственной душой. Да, черт побери, он даже выглядит совершенно по-другому!
Что-то внутри, где-то глубоко-глубоко, до чего нельзя было дотронуться и осознать, шептало, что Эмилю нужно помочь, что он в таком случае станет гораздо крепче по характеру, много сильней, и примет свое прошлое, в котором Филипп сыграл не последнюю роль.
Моррис в очередной раз провел кончиками пальцев по лицу Томаса. Тот заворочался, сладко причмокнув, что невероятно умилило Фила. Он, склонившись, уткнулся носом в щеку Грина, тихо шепнув:
— Детка, ты дорог мне… Люблю, — последнее слово прозвучало как-то надрывно, и Филипп быстро отстранился, встав с места.
Решение относительно Эмиля до конца все еще не было принято, но все-таки Филипп склонялся к тому, чтобы согласиться с тем фактом, что Джонсу помочь стоит. Хотя бы ради того, чтобы он вспомнил свое прошлое и причины, породившие раскол личности.
Филипп написал Томасу записку, в которой попросил прощения за свой уход, и добавил, что постарается вернуться в скором времени. Сам Моррис направился туда, откуда ушел два дня назад. Он старался не думать о Луисе, отключил сотовый Эмиля, но ноги сами несли к месту, где остался Кронви, в нетерпении ожидающий своего возлюбленного.
***
Луис практический извелся за двое прошедших суток, в тревоге за Эмиля, и болезненно раненый словами Филиппа. Он беспорядочно занимался домашними делами, приводил в порядок конспектные файлы в ноутбуке, вычистил из системы все ненужное — это хоть немного отвлекало.
Звонили друзья из Окленда, но Кронви не способен был с ними нормально говорить: часто зависал, делал паузы, не мог собраться с мыслями. В конце концов, его оставили в покое, подумав, что он поссорился со своей второй половинкой и оттого не в духе. В каком-то смысле они были правы.
Лу еле сдерживался, чтобы не начать забрасывать доктора Майера сообщениями, настолько ему было не по себе и хотелось поговорить хоть с кем-то, кто знает о ситуации. Но парень отчетливо понимал, что у Адалрика куча работы, и не стоит отвлекать его.
Луис принялся готовить очень многообразное и заковыристое блюдо, чтобы загрузить чем-то сознание и руки. Нужно было замариновать мясо и рыбу, сделать соусы, гарнир и еще как-то украсить, как было на картинке в интернете. Кронви решил сделать так же — чем сложнее, тем лучше.
Он уже успел очень многое и даже пришел в неплохое расположение духа, потому что работа, как не странно, спорилась; Лу решил, что обязательно сделает фото и отправит своему японскому другу, чтобы тот оценил.
Оставалось только потушить овощи, всыпать орехи и украсить зеленью. Аппетитный запах дразнил обоняние, Луис потянулся за глубокой сковородой для тушения, когда прозвучал звонок.
Пронзительная трель прошила от копчика до затылка, на миг стало страшно, и Кронви схватился за краешек стола. Он очень сильно, до дрожи в коленках и пелены перед глазами надеялся, что тот, кто стоит по ту сторону двери — Эмиль.
Но его ожидания оправдались лишь частично — за дверью стоял не Эмиль, а Филипп, решивший, что ссориться с Луисом особо не стоит, хотя бы той простой причине, что помощь его еще потребуется. Филипп хмыкнул, когда ощутил запах еды, защекотавший чувствительные рецепторы.
— Привет, — осторожно поздоровался Лу, стараясь сохранять спокойствие и обуздывая желание схватить блондина в охапку и сжать в объятиях. Сердце билось так сильно, что могло бы выпрыгнуть из груди.
— Ага, и тебе, — Филипп протиснулся мимо Кронви, довольно потянувшись.
Мужчина осмотрелся по сторонам, вдохнул аромат пищи, кинул взгляд на Луиса, все еще стоявшего в дверях, и с ухмылкой поинтересовался:
— Еда скоро будет готова?
— Минут через пятнадцать, — машинально ответил Кронви, возвращаясь к сковороде. Он так растерялся, что не знал, как реагировать. — Ммм, тебе может не понравиться… Ты ведь не любишь, как я готовлю.
— Ой, да мне все равно, — Филипп сел на диван, расслабленно откинувшись на спинку мягкой мебели и закинув ногу на ногу. — Я есть хочу настолько сильно, что готов даже твою стряпню переварить.
Филипп лукавил, когда говорил, что ему не нравится — Лу готовил вполне сносно. Не дотягивая до идеалов Морриса, конечно, но вполне прилично для того, чтобы сказать: «Вкусно!»
Кронви нахмурился. Его задевало такое отношение, к тому же, он чувствовал себя крайне неловко, разговаривая со вторым «я» своего парня. Это до сих пор не укладывалось в голове, ведь Луис видел перед собой вовсе не того мужчину, что был нарисован Филиппом на листе бумаги, а Эмиля. И, все же, Кронви не собирался постоянно терпеть наглые выходки человека, ведущего себя не слишком пристойно для того, кто пришел в гости. Он занялся овощами и холодно обронил:
— Во всем районе не нашлось приличного кафе, где бы тебе понравилось?
Филипп вскинул бровь, взглянув на Луиса уже другим, более внимательным взглядом.
— То есть, тебя не волнует, как я буду тратить деньги Эмиля на то, что у тебя получу бесплатно? — с любопытством отозвался он.
— Ты и есть Эмиль, — буркнул Лу. — Мы тоже не постоянно питаемся домашней едой, а ходим в кафе, прибрежные закусочные, заказываем пиццу, суши или китайскую еду. Эмилю, например, нравятся креветки в кляре, однако ни я, ни он их готовить не умеем.
— Но, тем не менее, ты все равно начал готовить, так почему бы мне не поесть, м? — спокойно, насколько это было возможно, отозвался Моррис.
Луис приподнял крышку сковороды и помешал содержимое. Ему было ничуть не жаль поделиться плодами своих усилий, но неприятный осадок от небрежения к ним Филиппа не давал унять раздражение.
— Ты не Пуп Земли, Филипп, пора бы это осознать, — прямо ответил Кронви. — Я не обязан терпеть твои выходки только потому, что ты делишь одно тело с моим парнем. Если приходишь в гости, будь любезен вести себя менее нахально, — он бросил на альтер-эго недовольный взгляд.
— А что поделаешь, если я такой? — небрежно пожал плечами Моррис, которого происходящая ситуация даже начала забавлять.
Настроение, на удивление, не испортилось. Может быть, дело было в том, что встреча с Томасом прошла весьма плодотворно, а возможно, Филипп постепенно начал осознавать, что хочет помочь Джонсу.
— И я сам не очень-то счастлив, что мне приходится делить тело с таким парнем, как Эмиль, — Фил скривился, тяжело и весьма наигранно вздохнув.
— Тебя никто там и не держит, — проворчал Лу, накрывая на стол.
— Увы и ах, но Эмиль держит, — закатил
