- А что оно значит? – насупился парень, ойкая, когда пропитанная спиртом салфетка касалась кожи. – Это когда… Ну… Это… Не знаю, как у вас там геев…
- Хватит уже говорить «у нас у геев», Матвей, - строго заметил Михаил Александрович. – Ты про секс?
- Про него, - буркнул парень, перехватывая руку Яковлева, сжимая его запястье. – Достаточно. Кровь уже не идет.
Мужчина вздохнул, убрал салфетку, скомкав ее, и снова повернулся к парню, с каким-то выражением умиления в глазах смотря на Матвея. Шестерняков замешкался, опустил глаза, вздохнул пару раз, отодвинулся обратно, ровно сев на свое место и повернулся лицом к окну. Лицо полыхало. Что за фиговое окончание свидания?! Никогда еще Матвей не попадал в такие нелепые до идиотизма ситуации. Было всякое, конечно, но так, чтобы лохануться самому. Подстава высших похвал.
- Кажется, у нас проблемы с пониманием друг друга, - со вздохом объявил Яковлев. – Давай договоримся. В следующий раз говори о своих желаниях, хорошо? Захотел, чтобы я поцеловал тебя, то скажи об этом, вместо того, чтобы нападать на меня. С реакцией, к счастью, у меня все хорошо. Занимался боксом несколько лет.
«Именно поэтому у него нос с небольшой горбинкой. Видимо, ломал несколько раз» - пронеслось в голове Матвея, который до безумия стеснялся повернуться к мужчине, видя лишь его отражение в стекле.
- Мне бы не хотелось покалечить тебя, если ты вдруг неожиданно попытаешься что-нибудь сделать, - продолжил Михаил Александрович.
- Это будет странно, если я стану озвучивать все, что придет на ум, - пробурчал Матвей. – Если я захочу чего-то покруче поцелуев, то и это мне тоже предложить? Забавно будет звучать: «Миш, ты знаешь, а я минет хочу», - Матвей поморщился от того, как это прозвучало в его кривом просительном исполнении.
Губа саднила, настроение из-за собственной тупости немного упало. Парень почувствовал себя настоящим придурком. Он все еще не разобрался, что испытывает по отношению к Яковлеву, а уже так досадно лажает.
- А ты хочешь минет? – голос Яковлева прозвучал как-то хрипло, отдавая глубокими нотками, вызывая приступ необъяснимого жара, прошедшего волной возбуждения в теле Матвея.
Только через пару секунд парень сообразил, что он всего несколько секунд назад ляпнул. Обалдев от еще одного собственного идиотизма, парень, обернулся к мужчине, едва ли не вскричав:
- Нет! Я это к примеру! То есть… Я… - начал заикаться Шестерняков, заглядывая в неожиданно потемневшие глаза Яковлева. – Это… Бля… Я-то, возможно, не против, - пробурчал, сдаваясь во власть собственной тупости, Матвей. – Но я это сказал, чтобы дать понять, как глупо мои озвученные желания будут звучать.
Яковлев снова засмеялся. И от этого приятного слуху звука Матвей, как и в первый раз, замер, вслушиваясь, пропуская через себя, глубоко внутри улыбаясь в ответ на искренние эмоции мужчины. Михаил Александрович протянул руку, погладив парня по голове, зарываясь пальцами в волосы на затылке.
- Я не говорю, что ты должен предупреждать постоянно. По крайней мере, не делай этого настолько непредсказуемо, хотя бы первое время, пока мы не узнали друг друга достаточно, чтобы понимать действия каждого из нас, - мужчина потянулся вперед и поцеловал Матвея в уголок губ. – Из-за твоей раны, боец, я теперь не могу поцеловать тебя.
- Да похрен! – отмахнулся Шестерняков, притягивая мужчину к себе. – Пусть будет больно.
И Яковлев поцеловал. Но не как в первый раз, а очень бережно, нежно, лаская, стараясь действовать как можно мягче, чтобы не поддевать осадненное местечко. Но ранка все равно начала щипать. Матвей терпел из последних сил, но подобное издевательство организм не выдержал. Болевой порог был превышен, и Шестерняков со стоном боли отодвинулся, хмуря брови.
- Мда, - сделал вывод Яковлев. – Теперь я знаю, что испытывают вампиры, целуясь со своей жертвой, - мужчина вытер свои губы, на которых появилась кровь после соприкосновения с раной Матвея. – Ты знатно повредил кожу.
- Я уже понял по металлическому вкусу во рту, - Матвей сам потянулся к бардачку, не думая о том, что это, между прочим, выглядит так, словно он стал вторым хозяином машины, зная где и что лежит. – Глупей ситуации не придумаешь.
Парень принялся обмакивать кожу салфеткой, пока Яковлев внимательно за ним наблюдал, о чем-то задумавшись.
- Знаешь, бывали ситуации и похуже, - протянул мужчина.
- К примеру? – оживился Матвей, взглянув на Яковлева.
- Ну, к примеру, я на своем первом свидании, пытаясь показаться крутым, решил сделать сальто. Мы тогда с моим первым парнем пошли гулять в парк, где собирались роллеры, скейтеры. И так получилось, что я порвал свои штаны прямо посреди толпы людей. Заметь, тот парень мне нравился.
Матвей похлопал глазами, после чего заржал, но ойкнул, когда кожа губ натянулась.
- Правда? Вы порвали свои штаны?! – парень оживился.
Яковлев возмущенно, но наигранно нахмурился, тыкнув Матвея в бок, видя, как тот хохочет.
- Чего ты смеешься? Мне было-то пятнадцать лет! – Михаил Александрович откинулся на свое место, расслабленно прикрывая глаза.
- Что потом было с отношениями с тем парнем? – поинтересовался Матвей.
- Кажется, после того случая мы расстались, - Яковлев нахмурился, явно припоминая прошлое. – Я точно не помню, но, вроде, была глупая отмазка, что встречаться с некрутым парнем совсем не круто. Тавтология, но как-то так прозвучали слова того парня.
Матвей фыркнул, качнув головой. Поверить в подобное было сложно, но вполне возможно. У каждого, наверное, в его жизни найдется момент, который стыдно вспоминать, о котором хотелось бы забыть. И Яковлев своей историей, разрушая глупую атмосферу, подбодрил Матвея, который оказался очень благодарен подобному. Шестерняков заметно расслабился, поняв, что Михаил Александрович не посчитал его лузером. То ли разница в десять лет сказывалась, то ли Матвей действительно понравился настолько, что мужчина решил вместо того, чтобы высмеять, поддержать и приободрить.
- Так что там с соблазнением? – Яковлев, повернув голову, внимательно взглянул на снова начавшего краснеть Шестернякова. – Ты пытался меня соблазнить?
- Эмм… Как бы… - заблеял Матвей.
- Почему ты так торопишься заняться со мной сексом? – в глазах Яковлева засверкало удивление наравне с непониманием.
- Я подумал, что ты тоже этого хочешь, - разозлившись на самого себя, Матвей откинул в сторону салфетку, отправляя ее туда же, где оказалась первая. – Да и… Мне интересно.
- В таком случае можно посмотреть порно, - закатил глаза Яковлев, словно совсем не обижаясь на то, что Матвей решился прыгнуть к нему в койку сразу после первого
