Устроившись поудобнее в уютной кофейне напротив гостиницы "Спящий лев", я обжиралась крошечными пирожными, запивала их ароматным кофе и терпеливо ждала, наблюдая за выходом. Когда из гостиницы выскочил взъерошенный инквизитор и заметался в поисках экипажа, я проводила его взглядом, умяла еще пару пирожных, после щедро расплатилась, накинула капюшон и неспешно двинулась в сторону винденской обители ордена когниматов. Пошла пешком, чтобы растрясти завязавшийся после сытного перекуса жирок. Спешить было некуда.
К моему приходу маховик событий раскрутился уже на полную мощь. Обитель оцепила стража, и успели подтянуться любопытные. В толпе зевак мелькали красные мундиры имперцев, что заставило меня довольно улыбнуться. Я подоспела как раз вовремя. Поссорить всегда легче, чем подружить, особенно когда точно знаешь, чем или кем вызвать раздор. На парадном крыльце с непроницаемым лицом появился Кысей. Под руку он тащил бледного скулящего часовщика, к лысине которого пристало несколько соломинок. Подкатил наглухо закрытый экипаж, из которого выскочила Нишка и бросилась к инквизитору. Тот спокойно что-то сказал ей и передал колдуна из рук в руки. И тут их обступили красномундирники, взяв в плотное кольцо. Пока все шло по плану, вот только несколько беспокоило поразительное хладнокровие Кысея. Я ему, можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой преподнесла тепленького колдуна, а он еще морду кривит.
— Что ж это делается? — пробормотала я достаточно громко, чтобы меня услышала торговка и пара зевак поблизости. — Неужто Искру нашли?
— Какую искру? — тут же навострила уши любопытная торговка.
— Так ту самую, из легенды, — я понизила голос до шепота, что мгновенно привлекло ко мне внимание еще нескольких ротозеев. — Говорят, война грядет, с Шестым. Колдун-часовщик украл у Ордена Пяти Искру и прятал ее в ратушных часах! Рубин-то видали? Вот таких размеров!
Я развела руками, пытаясь объять необъятное, и сделала заговорщицкое выражение лица. После переместилась в другой конец площади и повторила историю про загадочный громадный камень в ратушных часах, искру и происки колдуна. Меж тем, обстановка накалялась, красномундирники попытались отбить часовщика, но влезли охранники Кысея и оттеснили их, обеспечив численный перевес. Колдуна затолкали в экипаж и увезли. Инквизитор остался стоять, разглядывая толпу со странным выражением. Я почла за благо убраться. На душе было неспокойно, но я не понимала, почему. Ведь все шло правильно: колдун оказался во власти Инквизиции, считай, в лапах Ордена Пяти, и Часовой корпус сделает все возможное, чтобы заполучить его. Не бог весть что, потому что едва ли корпусу удастся одолеть Орден Пяти, но потрепать церковникам нервы и отвлечь их внимание он точно способен. А это даст мне выигрыш во времени, столь необходимый, чтобы завершить интригу. Почему мне вечно не хватает времени?..
Я мрачно разглядывала изуродованное обручальное кольцо Ежении и вытащенный из него рубин. И ничего не чувствовала. Камень был невероятной чистоты и безупречной огранки, стоил дорого, но казался холодным и… каким-то чуждым. В нем пропала та бешеная ненависть безумия, которой лучилась и кипела каждая грань "Крови". Настоящей крови, а не той подделки, выдернутой часовщиком из бездны отражений. Я крутила рубин в руках, разглядывала на свет и размышляла. Инквизитор спрашивал воеводу, дарил ли кто-нибудь его сестре часы работы Гральфильхе. Даугав не стал отвечать Кысею, зато ответил мне. Незадолго до исчезновения воевода действительно заметил у Ежении карманные часы. Но на вопрос, откуда они, девушка смутилась и сказала, что заказала их у Гральфильхе для будущего жениха.
Даугав обрадовался, решив, то его сестра выкинула глупости из головы и готовится к браку с младшим Маттернихом, и благополучно забыл о часах. Однако потом в вещах Ежении часов не оказалось. Они исчезли вместе с девушкой. Логично предположить, что Ежения заказывала часы в подарок для любимого, но не для Маттерниха, а для Рыбальски. Гральфильхе был тогда подающим надежды молодым мастером, честолюбивым и чуточку безумным. Наивная, по уши влюбленная девушка отправилась к нему с заказом. Она наверняка похвасталась часовщику, что тот самый рубин, который он отчаянно мечтал заполучить, безнадежно изуродован ради ее обручального колечка. Это могло стать последней каплей… каплей кровавого безумия, переполнившей чашу сознания часовщика и ввергнувшего его в бездну колдовской силы. Но что произошло дальше? Того ювелира, который делал кольцо, уже не спросишь, его нет в живых. А если Гральфильхе, ослепленный отчаянием, упросил продать камень ему? Заполучить хотя бы каплю крови… лучше, чем ничего. А тогда получается, что в кольце подделка. Вернее, рубин-то настоящий, но самый обычный. Тогда где же капля "Крови"? Что с ней мог сделать часовщик? Ответ был очевиден. Что может сделать мастер, одержимый своей работой и Даром, превратившимся в проклятие? Разумеется, часы. Карманные часы для Рыбальски. Сумасшедшее желание повернуть время вспять, даже отняв его у других, воплотилось в хитроумном часовом механизме. Как все произошло? Мне никогда не узнать деталей. Но если в часах для Рыбальски была капля крови, то возможно, что она была и в часах Пихлер. Я прекрасно помнила, как опрокинула на приму горячий кофе, и она затрусила обожженной рукой, на которой красовались изящные часики. Наверняка, работы Гральфильхе. Тут я подскочила с места и рванула в кабинет Рыбальски. Безумный часовщик делал часы под заказ Кысея и для меня!
Я обшарила весь кабинет, но часов не нашла. Мерно тикающие настольные часы в виде льва и часы над камином раздражали. В их цоканье чудилось издевательское хихиканье часовщика, а стрелки были похожи на подрагивающие усы. Куда Рыбальски дел браслет? И была ли в тех часах капля безумной крови? Сколько еще крови осталось у часовщика? И где? Рано я отдала Кысею колдуна, ой как рано… Спешка ни к чему хорошему не приводит.
Я так задумалась, что не заметила возникшую как из-под земли Шарлотту. Она смотрела на меня со странным выражением.
— Как ты попал в закрытый кабинет? — холодно поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, схватила меня за ухо. — Убирайся отсюда.
Я не стала ей сопротивляться, лишь жалобно мычала. Хотя мне тоже стало интересно, для чего Шарлотта явилась в кабинет мужа на ночь глядя и в его отсутствие…
Лавка часовщика была закрыта, но вещи из нее, слава Единому, не забрали. Нерасторопность церковников поражала. Или это ловушка? Я притаилась на крыше соседнего дома, обшаривая взглядом окрестности, залитые тусклым лунным светом. Перед лавкой
