— У нее есть дядя. Глава разведки! Вот пусть и разбирается. Хватит уже лжи!
— А это еще хуже! Потому что он знает, кто она на самом деле, и через кого до нее добраться! Ну подумайте же сами! Хоть чуть-чуть! Что ему важнее? Племянница, седьмая вода на киселе, или его повелитель?
В ее словах была крупица здравого смысла, и мне пришлось согласиться.
— Хорошо, Лу поедет с нами. Но вас я не отпущу! А уж после покушения тем более! — я нацепил ей на переносицу помятые очки и зло уставился в глаза. — Ни за что!
— А куда я от вас денусь? — жалобно протянула она. — Я же обещала вам… сто девяносто два раза… а я слово держу.
— Не перекручивайте! Это я вам обещал. И вообще. Кроме блуда и интриг, вы еще о чем-то можете думать? — я постучал костяшками пальцев по ее лбу, на котором алела ссадина.
— Так я и думаю! Думаю о благе княжества. Отечество в опасности.
— Какое к демону отечество? У вас нет отечества!
— У меня ничего нет… — вдруг всхлипнула она и разревелась. — Даже вас!..
Я растерялся. Нет, разумом я понимал, что мной опять нагло манипулируют, теперь уже давя на жалость, но видеть ее слезы было невыносимо.
— Прекратите! Я не куплюсь на вашу игру.
— У меня ничего нет!.. Времени нет… Меня тоже нет!.. — рыдала Хриз взахлеб. — Я умерла, понимаете!..
— Что вы несете?
— Двадцать лет назад… умерла!.. Провалилась под лед!.. Утонула!.. Украла чужое время!.. У Ежении!.. Живу взаймы!..
— Да что за чушь вы себе вбили в голову? — ужаснулся я и вновь обнял ее.
— Но у меня будете вы!.. Обещаю!.. — рыдала она мне в рубашку, развозя сопли и стуча кулаком по моему плечу. — Чего бы это ни стоило! Вы будете моим! Я обещаю, слышите? Обещаю заполучить вас! Любой ценой! Даже если для этого придется извести весь мир! Слышите?..
Я прикрыл глаза, уткнулся носом в ее шею и вдохнул ее запах. Она пахла горечью шоколада и мною. Даже после купания в ледяной воде она все равно пахла мною. Пропиталась насквозь. Подлая… безумная… циничная… лживая… самоуверенная дура! Но это дура была моей, и я отвечал за нее. И не мог ее отпустить. Не мог потерять. И не хотел.
— Простите, но я не отпущу вас. Вам не надо никого изводить, успокойтесь. Я и так уже ваш… И никуда от вас не денусь…
— Правда? — она подняла ко мне заплаканное лицо.
— Правда, — кивнул я и погладил ее по голове, словно неразумное дитя.
— Тогда пообещайте… — Хриз обиженно наморщила носик, почти как Луиджиа до этого, и у меня возникло странное чувство, что передо мной опять чужая маска.
— Что пообещать?
— Бесконечность. Пообещайте мне бесконечность.
— В смысле?
— Не сто девяносто два раза, а целую бесконечность…
— О господи… Хорошо. Обещаю вам всю бесконечность, — сказал я и внезапно почувствовал себя святотатцем, плюнувшим на алтарь…
Я должен был заподозрить неладное, когда Хриз слишком легко согласилась отправиться со мной, это при ее-то упрямстве. Но она заморочила мне голову и торопила тем, что обитатели особняка скоро проснутся, что надо успеть ускользнуть из дома до рассвета; уверяла, что знает тайную лазейку в саду; требовала, чтобы я не растряс на плече полуживую Луиджию, чтобы пошевеливался быстрее и не топал, как медведь… Девчонка почти ничего не весила, только тихо стонала на плече и шептала что-то в бреду. Я с тревогой думал, что надо будет найти ей лекаря — одним промыванием желудка дело едва ли обойдется. А с учетом того, что она еще и беременна…
— Да быстрей же! Что вы ползете, как улитка беременная! — нетерпеливо топнула ногой Хриз, открывая увитую лозой неприметную дверцу в садовой ограде и пропуская меня вперед.
— Сейчас договоритесь мне! И будете сами тащить девчонку! — огрызнулся я, с трудом протискиваясь в узкую дверцу и стараясь не зацепиться о нее живым грузом на плече.
— Нет, не буду! — отрезала мерзавка… и захлопнула за мной дверцу, опустив щеколду и оставшись по ту сторону ограды.
— Ах вы!.. Немедленно откройте! — дернулся я обратно и просунул пальцы через прутья, пытаясь ухватить обманщицу, но та проворно отпрянула.
— Увезите и спрячьте Лу. Защитите ее. Надеюсь, хотя бы на это вы способны.
— Да я вас!.. — выругался я в отчаянии, оставляя бесчувственное тело девушки на земле и хватаясь за прутья решетки. — Выходите! Вы обещали мне!..
— И я сдержу слово, — криво улыбнулась Хриз. — Вы будете моим. Но позже. Надо закончить игру.
Я взревел и попытался достать до щеколды на двери, но снаружи поддеть ее было невозможно — зазор между прутьями был слишком узким. Безумица горько вздохнула и покачала головой, потом развернулась и пошла прочь.
— Стойте! — заорал я. — Или я подниму на уши весь особняк! Я же вас все равно достану! Уши надеру!.. и!.. и!.. и не только уши!..
Хриз остановилась и сгорбилась. Ее голос звучал непривычно глухо и безжизненно:
— Тогда вы погубите нас обеих. Луиджию и меня. Уходите. Не надо шуметь. Иначе случится беда. Колдун Вырезателей на свободе. И он придет за Лу. Она беременна от этого ублюдка.
— Что?.. — оторопел я.
— Он все это время знал. И плел свою паутину. Увезите ее, пожалуйста. Вы — мой единственный козырь… Карта шута… — опять забормотала она себе под нос, и мне пришлось щекой прижиматься к прутьям, чтобы услышать хоть что-нибудь. — Тюльпанчик пик… Тигр червей… И пятерочка треф… За бороду подвешу… и передерну…
— Хриз!.. Пожалуйста!.. — не выдержал я, в отчаянии стукнув кулаком по прутьям. — Вернитесь… Вернись ко мне!..
Она обернулась и посмотрела на меня мутным взглядом, словно слегка удивленная таким обращением. Ее мысли были где-то далеко, за воображаемым карточным столом, где она собиралась банковать, жульничать и повышать ставки, готовая рисковать и ставить на кон собственную жизнь… И от осознания этого беспросветная тоска и глухая злость накрывали меня с головой.
— Я тебя люблю, слышишь? — заговорил я. — И не хочу потерять… Мы вместе все решим… Тебе нельзя здесь оставаться, это опасно… Вернись!..
Лу застонала у меня за спиной.
— Я вернусь, — кивнула Хриз. — Ты только жди. Хорошенько жди.
И ушла, ни разу не оглянувшись.
Экипаж медленно ехал вдоль кованой высокой ограды особняка Рыбальски, у ворот которого уже остановился имперский дилижанс. Словно красные злые муравьи, оттуда высыпали имперцы во главе с мрачным тощим командиром и целеустремленно направились ко входу. Лу металась в горячке у меня на руках. Я задернул шторку и откинулся на
