— Наелась? — прохрипела я. — Что ты с ним сделала?
— Он хотел тебя убить.
Голос звучал у меня в голове, но уже не многоголосым шепотом, а вполне знакомыми интонациями. Моими собственными. И бесконечно чужими.
— Он мой. Излечи его! Верни мое.
— Нет.
— Что? — я повысила голос, чувствуя, как злое отчаяние выжигает мне нутро.
— Сначала убери не твое.
Серые мои-чужие глаза смотрели на мою обнаженную грудь. Я потрясенно наклонила голову и поняла, что было причиной адской боли. Символ. О господи!.. Ну когда же этот злыдень успел засунуть его обратно?.. Я прижала голову Кысея к своей горящей бесконечности, раскачиваясь от невыносимой муки. Крик застыл у меня в горле, кровь заледенела в жилах. Мысли метались и бились, словно замерзающие стрекозы в соляном буране. И только глубоко внутри клокотал вулкан бешенства. Время остекленело.
— Верни его! Верни, сука! Или я!.. Я!.. — мысленно орала я.
Искра зашуршала и исчезла. Но ее-мой голос продолжал звучать у меня в голове:
— Твоя память имеет пределы. Ты их исчерпала. Выкинь его. Он занимает неоправданно много места.
— Пошла ты!.. — крик наконец сорвался с моих оцепеневших губ жалким хрипом. — Тварь… я сдохну!.. И ты останешься здесь гнить!.. Одна! Целую вечность!
Искра возникла рядом, мерцая и рассыпаясь беспорядочным шелестом слов:
— Ошибка. Не найдено. Шестая. Отказ. Источник. Не найден. Память переполнена. Поиск. Поиск. Поиск.
— Прекрати! — взвизгнула я, сжимая в объятиях умирающего Кысея.
— Поиск. Поиск. Поиск. Ищи. Ищи. Ищи. Сама. Сама. Сама.
Почему это случилось именно сейчас? Ведь я же его вспомнила! Как я вообще могла его забыть? Мой Цветочек!.. Что это за тварь такая? Кто она? Мара? Нет… У нее мои лица, мои голоса, мои тени… Я вижу собственную мару? Черный замерзающий омут памяти. Там были ответы. Я знала, что могу найти их там. Рухнуть и переступить тонкую ледяную грань небытия?.. Ужас сковал меня. Я могу не выбраться. Или потерять. Потерять мой Цветочек. Но если я забуду его… он хотя бы останется жив. Я бессильно всхлипнула, нашла руку Кысея, приложила его холодеющие пальцы к клятому символу бесконечности и нырнула.
— Да ты от скромности не умрешь… — смешок и подначивание. — Модель Искра Соль-Шесть-Хриз… В собственную честь решила назвать?
— А что? Имею право на маленький кусочек бессмертия! — лукавое подмигивание и фиолетовый сполох в черной гриве.
— Какого хрена ты творишь?!? — гневный шепот, срывающийся в крик.
— Просто ограничила доступ!
— И записала свое отражение? А если с тобой что-то случится? Ты понимаешь, что если оно вылезет за пределы, Совет Пяти тебя по головке не погладит!
— Совету давно пора понять, как им не хватает шестого… — серые равнодушные глаза, — или шестой.
— Это конец, — ужас обреченного. — Источники… уничтожены. Просто сумасшествие какое-то…
— К этому давно шло, — усталый кивок. — Сумма безумия есть величина постоянная и экспоненциально пропорциональная разуму. Чем больше знаешь, тем быстрее сходишь с ума. Энтропия растет и накапливается… Бум!
— Они все!.. Все… до единого… сошли с ума…
— До единого… Единый… А что, хорошее имя, — горький смешок. — Забавно возвращаться на круги своя. Ты когда-нибудь верил в бога? В некий высший разум?
— Да пошла ты!..
Я была здесь и там, сейчас и тогда. Реальность наслаивалась пластами, которые наезжали друг на друга, крошились в соль, скрежетали и ревели мириадами разумов. Осознание не укладывалось в голове. Как можно создать разум? Отражение себя? И не только себя? Искра… Искусственный разум… Кто ее создал? Кем они были? Богами? Или же демонами? Я взвыла и схватилась за виски, сжимаясь от боли в горящую пульсирующую точку, которая была всем и ничем одновременно. Последние крохи разума утекали, но я еще помнила, чье дыхание хотела вернуть. Кысей!
— Искра Соль-Шесть-Хриз! — рявкнула я. — Доложить о состоянии памяти!
Искра возникла передо мной мгновенно.
— Достигнут энтропийный предел, — с готовностью выдала она. — Рекомендуется удалить психоэмоциональную привязанность…
— Заткнись! Здесь командую я! Я твоя хозяйка! Шестая!
Искра озадаченно замерцала и зашуршала крупинками соли, которые плясали у меня под кожей.
— Мы защищаем тебя, Шестая.
— Я и сама могу о себе позаботиться! Немедленно излечи Кысея!
— Не рекомендуется в виду опасности перерождения. Достигнута критическая величина энтропийной силы…
— Делай, что сказала!
— Последнее предупреждение. Накопитель переполнен. Возможен фиксируемый нулевой всплеск…
— Накопитель? Какой, к демону, накопитель?
— Нулевой накопитель с функцией ограничения по верхнему пределу энтропии. Рекомендуется его удалить.
До меня дошло, что Искра имела в виду клятый символ, пульсирующий болью. Я бессильно заскребла по груди пальцами, царапая кожу.
— Я не могу! Это может сделать только Кысей! Верни ему дыхание, я приказываю!
— Не рекомендуется в виду опасности перерождения. Достигнута…
— Заткнись и делай, что велено!
Может ли свихнуться искусственный разум? Очевидно, да. Клятая Искра опять заладила предупреждения, словно попугай на плече у шарманщика. Безмозглая дура! Вот уж точно, горе от ума! Меня выворачивало, мысли путались, я понимала, что долго в сознании не продержусь.
— Я принимаю последствия! Выполняй!
— Прогнозируется высокий риск…
— О господи! Да мне насрать! Я хочу, чтоб он жил! Приказываю! Вернуть! Ему! Дыхание!
Искра потемнела, соль в ее основе спеклась и посерела, и тут Кысей захрипел и забился у меня в руках, выгибаясь в судороге.
— Тише, тише!..
Многоголосый скрежет вновь стал чужим и далеким.
— Задействован защитный режим повышенного энтропийного потребления. Рекомендуется немедленное подключение к Источнику… — скрежет миллионов умирающих стрекоз. — Мы голодны… Безумие… Накорми нас…
Кысей затих и задышал мерно, но его глаза оставались закрыты, лицо ужасало мертвенной бледностью. Я гладила его щеки, целовала губы, обнимала и качала его в объятиях. Искра умирала, осыпаясь грязной серой солью.
— Пожалуйста… — шептала она голосом моих-чужих отражений. — Источник… нам нужен Источник. Безумие Шестой. Не найден. Источник не найден. Ошибка.
— Что с Кысеем? Почему он не открыл глаза?!?
— Он спит. Восстанавливается. Ошибка. Переполнение памяти. Перерождение запущено.
Я зажмурилась и помотала головой. Надо было собрать мысли, разбегающиеся подобно тараканам, воедино. Воедино. Единый.
— Единый существует? — задала я давно мучивший меня вопрос. — Бог есть?
— Информация превышает допустимый объем памяти. Ошибка. Не найдено. Нулевой всплеск! Перерождение! Перерождение!
— Да заткнись ты со своим перерождением! Тебе нужен Источник? Где он? Я пойду туда с тобой, только умолкни! Безумие? Бери мое! Кушай, не обляпайся!
Тошнота подкатила к горлу, в глазах помутилось. Сознание уплывало куда-то за грань, откуда могло не вернуться. Искра продолжала твердить одно и то же:
— Источник не найден. Ошибка. Накопитель. В доступе отказано. Накопитель. Ошибка.
— Да демон тебя раздери! Жри ты уже мое безумие!
— Недопустимая операция. В доступе отказано. Накопитель. Ошибка.
Дыхание участилось до сумасшедшего ритма, как будто сотни и тысячи стрекоз стрекотали у меня в груди, там, где сиял алым символ бесконечности, преграждая им
