Он никогда себя так не вел, максимум, мог взять за запястье или плечо. Я сейчас очень ясно чувствовала не только жалость, но и острое чувство вины, которое делало Кысея непривычно мягким и покладистым.
Что он успел натворить, что смотрит на меня нашкодившим щенком, виляя хвостом и пытаясь зарыть изгрызенный сапог?
— Вы отдохнете и поправите здоровье, а после… После вам придется многое мне рассказать. Без утайки, потому что только так я смогу вам помочь. И про Серого Ангела, и про вояжича Арметино, который, я уверен, приходил к вам в ту ночь, и про то, что с ним случилось потом. И… — он погладил меня по животу и горько вздохнул, — и про ваше состояние мы тоже поговорим. Потом. Отдыхайте.
Он убрал руку, встал и вышел из комнаты, а я даже слова в ответ не смогла вымолвить, потому что лишилась дара речи. Видение было настолько ярким и невыносимо сладким, что я зажмурилась.
Видение того, как его тяжелая ладонь лежит на моем обнаженном животе, задавая рваный ритм движений внутри меня…
Я в бешенстве металась по комнате. После неудачного поползновения на кухню и попытки выманить немного опиума у Иды, инквизитор закрыл меня в спальне, отобрал даже шпильку с волос и подчистую выгреб содержимое ящиков, лишив всякой возможности вскрыть замок. Мне нужен клятый опиум! Нужен…
Мне надо увидеть себя в зеркале. Просто подойти во сне к зеркалу и взглянуть на чужое отражение не-меня. Старик Солмир ходил в сновидениях, открывая сознание всяким философским глупостям, которые его глупые ученики мнили божественными откровениями, но я-то знала… Опиумный дурман притупляет страх такого хождения… страх остаться навсегда во сне… любой страх… Можно попробовать и без опиума, но даже от мысли, что вновь придется пережить этот кошмар, меня бросало в холодный пот.
Старый полуглухой лекарь, которого привела Ида, раздражал меня глупыми вопросами и еще более нелепыми предписаниями отдыхать и хорошо питаться. Я пыталась собраться с мыслями, но ломота во всем теле, тошнота и головокружение постоянно отвлекали. Да и как вообще можно отдыхать, когда по коридору носится этот несносный мальчишка, создавая шума, как целый табун жеребцов? Мне нужен опиум, а не бульоны и каши! Однако крохотной частью сознания, той, что не дала мне в свое время утонуть в бездне безумия и стать колдуньей, той частью сознания я понимала, что у меня началась ломка. Надо собраться и подумать. Я села на кровать и схватилась за голову. Надо думать. Змеиный колдун спутал мне все планы, лишив заложника. Лешуа стал свидетелем кошмарной смерти вояжича, вернувшись раньше времени из города. В нереальности происходящего мне удалось заморочить ему голову, обвинить в колдовстве и заставить себе помогать, сделав из него соучастника, но… Его нельзя надолго оставлять без присмотра, иначе Дерек может не выдержать и пойти сдаваться, тем более, что терять ему нечего. Кроме памяти о сыне… Клятый колдун! Почему все мои планы летят коту под хвост?
Почему ты. Единый, никогда не играешь честно, только и умеешь, что мухлевать? Как мне теперь достать рецепт? Похитить сиятельную княжну? Чтобы у этого придурка снесло крышу? Он знает или только подозревает, что вояжич приходил за невольником? Кто проболтался? Луи? Господи, я так наследила впопыхах, что теперь придется всех умывать кровью! Если инквизитору стукнет в голову обыскать поместье Лешуа, то он все найдет: и невольника, и ингредиенты для отвара забвения, и плохо замытые пятна крови на конюшне… Надо узнать, что известно Кысею и подчистить все концы. А потом думать, как поймать змеиного колдуна, достать рецепт и расстроить помолвку Густава.
Я решительно вскочила с кровати и дернула себя за ухо, снимая серьгу. Тонкие золотые плетения были слишком мягкими для импровизированной отмычки, но и замок в комнате был простым. Я задержала дыхание, подцепляя язычок, отворила дверь и выскользнула в коридор.
Мне наперерез несся Йоран на деревянной лошадке, гикая и крича так, что закладывало уши. Я поймала его за ухо и дернула к себе:
— Стервец мелкий, еще один звук от тебя услышу, надеру задницу так, что неделю сесть не сможешь!
Он жалобно захныкал, но я крепко держала его, таща за собой.
— Будешь сидеть в комнате ниже травы, тише воды, понял?
— Вы не моя мама! Вы меня обманули! Вы злая! Пустите! — он попытался пнуть меня, и я шлепнула его по заднице так, что у самой заболела рука.
— Я хуже твоей мамы! — я тянула мальчишку дальше по коридору. — Я тебе не руки, а ноги повыдергиваю, если еще хоть раз пикнешь!
Я запихнула его в комнату и захлопнула за ним дверь. Он стал тарабанить в дверь и хныкать:
— Выпустите! Мне кораблик для княжны доделать надо! Тетя Лида, выпустите!
— Заткнись! — рявкнула я. — Какая я тебе тетя? Какой кораблик? Для какой княжны?
— Дядя Кысь поручил мне паруса вырезать, выпустите, пожалуйста!..
От ревнивой злости у меня дрожали руки, и я едва не сломала замок, открывая дверь в комнату инквизитора. Значит, этот вышкребок кораблики ей вырезает, пока я тут загибаюсь!.. Я ему устрою бурю столетия! Я влетела в комнату, шаря по обстановке невидящим взглядом. В нос ударил острый запах лака. Закружилась голова, и пришлось ухватиться за косяк двери. На столе стояло деревянное уродище, ощерившееся голыми мачтами и блестевшее жирным боком с надписью "Святой Игнатий". Я на негнущихся ногах подошла к столу и взяла корабль в руки, бросив мимолетный взгляд на разбросанные рядом бумаги и чертежи.
— Кто вас впустил? А ну поставьте на место! — Кысей, как обычно, некстати появился там, где его совсем не ждали.
Я подняла корабль над головой, с яростью уставившись на злыдня.
— Настоящий корабль любви должен выдержать все испытания, верно? — я замахнулась шваркнуть его оземь, но инквизитор умоляюще выставил руки ладонями вперед.
— Пожалуйста, прошу вас, не надо! Остановитесь! — он сделал шаг ко мне. — Это просто игрушка…
— Просто игрушка для просто княжны! Вы в нее влюблены, ну признайтесь уже, сколько можно лицемерить и прикрываться обетом!..
— Лидия, успокойтесь, — он сделал еще один осторожный шаг ко мне, — я признаюсь в чем захотите, только поставьте его…
— Вы лезете в мою жизнь, срываете мне помолвку, запираете здесь и решаете за меня, тем временем вздыхая по этой сиятельной дурочке?!? Да вы как собака на сене, и сами не жрете, и на других рычите!
— У нее был день рождения, и я обещал… Ну уймитесь уже…
— Обещали… А я? Почему вы постоянно обещаете и обманываете меня? — из-за тяжести корабля заныли мышцы, и я швырнула его в инквизитора. — Забирайте свою цацку! Я уезжаю домой, и только посмейте меня остановить!
Я вылетела из комнаты, не разбирая дороги, но Кысей догнал меня у
