— Прекратите меня лапать! Или кровью умоетесь, обещаю! Княжну свою будете утешать и по головке гладить!
Он отпрянул и поднял руки, но все равно продолжал загораживать проход.
— Лидия, послушайте, просто послушайте меня… Я все исправлю, обещаю. Я сам поговорю с Лешуа и… объяснюсь с ним. Сегодня же, обещаю. Но вы пока останетесь здесь. Когда я буду уверен, что вы избавились от опиумного наваждения, то лично отвезу вас к вашему жениху. А пока… пожалуйста… Вы же хотели выиграть в состязании? Вот вам прекрасная возможность научиться у Иды… Она готовит такие потрясающие сладости, обжаренные в меду орешки, овсяное печенье, персиковую пастилу… Попросите ее, она научит вас… Обещаю, что попробую любую га… все, что вы приготовите! Клянусь, только, пожалуйста, не надо так переживать, вам нельзя… Договорились?
Он смотрел на меня кристально чистым взглядом, то ли не понимая, то ли искусно притворяясь, что не понимает. Сослать на кухню и благословить на брак с другим мужчиной… Да уж, едва ли можно придумать худшее оскорбление… Когда Кысей развернулся и стал спускаться по лестнице, я едва удержалась, чтобы не пнуть его под зад, упиваясь видением того, как этот патлатый вышкребок сворачивает себе шею…
Из аптеки мне так и не удалось выбраться. На выходе дежурили два стражника, которые при моем виде тут же переглянулись и решительно направились наперерез. Пришлось отступить. Инквизитор сбежал по делам, и я злой тенью бродила по дому. Интересно, этот злыдень действительно думает, что стены аптеки могут меня удержать? Если я не могу отсюда выйти, это не значит, что другие не смогут сюда войти… Я улучила момент, когда Ида отвлеклась на Йорана, разбившего что-то на кухне, и стянула склянку с вытяжкой красавки. Пара капель — и у меня участилось сердцебиение, пересохло во рту, затуманилось зрение. Я картинно застыла на лестнице, схватилась за сердце и рухнула в обморок, пересчитав ступеньки и эффектно скатившись к ногам перепуганной Иды. Она тут же захлопотала возле меня, а я захрипела, пуская пену изо рта, и попросила перед смертью позвать ко мне жениха. В том, что за Дереком непременно увяжется Тень, я даже не сомневалась. Еще один спектакль пришлось разыграть для выжившего из ума лекаря, который почему-то больше интересовался, не началось ли у меня женское кровотечение, чем пульсом и дыханием. А уже через два часа у моей кровати сидела и рыдала насмерть перепуганная Тень, Дерек мрачно расхаживал по комнате, а я тяжело дышала и стонала, изображая умирающую лебедь. Но едва за Идой закрылась дверь, как я отпихнула служанку и села на кровати.
— Прекрати скулить! Времени мало.
— Госпожа, как вы себя чув…
Дерек смерил меня уничижительным взглядом, сразу поняв, что я ломала комедию, и поджал губы.
— Тень, выйди пока.
— Но…
— Ночной горшок вон вынеси! И молока согрей, скажешь, умирающая потребовала. Да живей давай! — я сунула ей в руки посудину, выставила за порог и заперла дверь на замок. После повернулась к Лешуа и уставилась на него. Он покачал головой.
— Вы отвратительны в своем жестоком лицемерии…
— Сколько пафоса, господин Лешуа, — жестко оборвала я его. — А теперь быстро мне отвечайте. Вы колдун?
— Нет! И хватит меня запугивать…
— А кто, если не вы? Отвечайте! — я наступала на него, не давая опомниться. — Преступления начались задолго до моего прибытия в столицу, так что это не я и не Тень. Кто еще был в доме? Невольник Луи?
Едва ли он мог совершать колдовство из борделя, пыхтя под очередным сластолюбцем. Выживший из ума старик? Пфф, не смешите меня. Так что, кроме вас, больше некому.
Лешуа смешался и побледнел.
— Это не я! Это вы похитили вояжича и пытаетесь сделать из меня виноватого!..
— Я?!? Как я могла похитить вояжича, который в два раза меня крупнее? Кто в это поверит? Все произошло в вашем доме и…
— А мне все равно, поверят или нет. Я не пошел на вас доносить только из-за вашей бедной служанки.
Тень переживает из-за вас, она привязалась к вам, как к дочери, а вы относитесь к ней хуже, чем к собаке… Можете не волноваться, я не сдам вас, но… Никакой свадьбы не будет. Я не собираюсь давать свою фамилию ублюдку! И вы завтра же уберетесь из моего дома!..
— Что-о? — я изумленно уставилась на Лешуа. Он сжал кулаки, являя собой странный контраст багрового от гнева лица и седых курчавых волос. — Какому еще ублюдку? Луи что ли? При чем здесь он?
— Не притворяйтесь! И не смейте больше присылать ко мне вашего любовника с душещипательными сказочками, как вас обесчестил злодей! Я не собираюсь воспитывать чужого ребенка!
На мгновение мелькнула мысль, что у меня опять безумный бред. От рези в животе потемнело в глазах, и я невольно согнулась пополам.
— Вот только не надо здесь давить на жалость! — вызверился Лешуа. — На меня ваши уловки не действуют.
Пусть инквизитор женится на вас, чтобы прикрыть блуд! А я…
— Заткнитесь! — рявкнула я и вцепилась ему в воротник, чтобы не упасть. — Мы повязаны, Дерек, кровью повязаны. И вы тоже не рассказывайте мне сказочки про то, что вам все равно. Потому что если вся эта история выплывет, я молчать не буду.
Он оттолкнул меня, и я подняла руки в успокаивающем жесте.
— А еще… Никакого ребенка нет, я не беременна. Я не знаю, что там вам навыдумывал этот приду… господин инквизитор, но можете успокоиться. Не волнуйтесь, я не буду посягать на вашу свободу, но…
Вам придется терпеть меня и дальше, потому что… Вы сами убедились, что это колдовство. Это уже шестая жертва, считая вместе с вашим сыном. Вы же хотите найти убийцу Виля?
— Не смейте осквернять имя моего мальчика своим поганым языком! Подстилка церковная!
Я скрипнула зубами, незлым тихим словом вспоминая гнусную ищейку, который в красках расписывал Лешуа трудовые будни фамилиара Святой Инквизиции. Мой несостоявшийся жених направился к двери, но я остановила его вопросом в спину:
— Дерек, почему ваша жена покончила с собой?
Он вздрогнул и застыл на месте, потом медленно обернулся ко мне. Его лицо было страшным. Я тяжело вздохнула, села на кровать, поморщившись от боли, и похлопала на место рядом с собой.
— Садитесь, поговорим.
— Я не знаю, как вы узнали, но…
— Я же говорила вам, что вижу мертвых. И именно эти способности так высоко ценит Святая Инквизиция… — подчеркнула я и насмешливо добавила, — или вы всерьез решили, что церковники будут платить полсотни золотых обычной шлюхе? Да они от жадности удавятся… В моем видении светловолосая женщина открыла окно и выпрыгнула из него. Это произошло в северном крыле? Именно поэтому оно стояло закрытым? Дерек, ну хватит уже изображать из себя каменного истукана. У меня нет
