— Срок оговаривается обеими сторонами, а не назначается в обязательном порядке. Сторона, попытавшаяся навязать свой срок, будучи поймана на этом, обязуется принять срок, назначенный невиновной стороной, — процитировал Аркаир, извлекая из кармана серебристый кристалл и со значением показывая его Дэмиану.
Он был мне знаком. Такие стояли в комнатке над залом, где принимали демонскую делегацию. Их использовали для записи звуков.
Дэмиан снова стиснул кулаки, в глазах зажглось адское пламя. Но он сдержался.
— Назначай, — прорычал владыка, внимательно глядя на Аркаира.
Тот посмотрел на меня. Улыбнулся. Но я уже не верила в эту улыбку. У всего есть подоплека. Осталось только подождать и узнать, какая.
— Сто лет, — бросил он.
С лица верховного сбежали все краски.
— Это жестоко, — хрипло произнес он.
— Это милосердно, Дэмиан.
— Мы демоны, какое, к эльфам, милосердие?! — вскипел тот.
— Если бы мы не были на него способны, мы бы не могли проходить в светлые миры. Но я знаю, что ты был там. И я там тоже был. Сто лет, Дэмиан. Так будет лучше для нее и для тебя. Давай, подписывай, — и он провокационно помахал договором, укладывая его на небольшой столик. Что-то небрежно черканул в середине листа, поставил подпись.
Дэмиан, сжав кулаки, приблизился к столу.
— Ты еще не победил, — с угрозой произнес он.
— Возможно, — улыбка Аркаира была по-настоящему зловещей. — Подписывай, Дэмиан.
С ненавистью взглянув на своего дворецкого, Дэмиан поставил подпись.
— Рагаскес, значит? — невесело усмехнулся он. — И Эллерс? Логично. Не ожидал такой гадости со стороны Таши, хотя… наверное, зря. Это вполне согласуется с его своеобразным кодексом чести. — Жесткий взгляд на дворецкого. — Теперь ты доволен?
— Вполне. Так будет лучше, — негромко повторил Аркаир. — Ты только мучил ее все это время. И едва не сломал.
— Едва? — Смех владыки наполнил пустынную залу. — Я сломал ее, Аркаир. Она уже не способна поверить кому-либо. Она верит только себе. Я не взял ее, но я ее сломал.
— Она верит мне.
— Так ли это? Я не уверен.
— Маленькая? — Аркаир обернулся ко мне и задал вопрос, которого я боялась. — Ты ведь мне веришь?
Демоны только и делают, что играют мной. Он мог бы сказать, что он не мой хозяин на самом деле, мог бы объяснить ситуацию, я бы была предупреждена, я бы знала, что замыслил владыка. Аркаир не сказал ни слова, а значит, он не испытывает ко мне никаких чувств. Изображая терпеливого и заботливого хозяина, он играл на стороне Дэмиана.
Больно от этой мысли… Но не так остро, как раньше. Тупая, пульсирующая боль в груди уже не мешает мыслить.
Все это время он тоже играл со мной. Значит, и это только игра.
Судя по его виду, Лире он действительно помог, и я ему благодарна. Больше того, я хочу ему верить… Но ведь даже этот договор со вписанным сроком — не доказательство. Раз он знал, что действительно является моим хозяином, то мог бы отпустить меня еще там, в пустыне. Но он отправил меня назад… значит, теперь я стала игрушкой другого демона, только и всего. О каком доверии можно говорить? О каком?!
Боль на миг усиливается, когда я смотрю на это красивое лицо. Когда Дэмиан говорил о твоей жестокости, Аркаир, когда князь задавал вопросы о том, как ты со мной обращаешься, я не понимала… Я просила тебя не играть со мной, я была практически уверена, что ты этого не делаешь. Как же я была глупа…
Сломать ведь можно и грубо, втаптывая в грязь, и ласково, любовно, деликатно, бережно разделывая душу и сердце…
Повелитель безрадостно рассмеялся.
— Она молчит, Аркаир. Молчит.
— Маленькая… — словно не веря в происходящее, выдохнул Аркаир.
— Я не могу… — жалко прошептала я, попятившись. — Прости.
…Это ты прости меня. Конечно, ты мне не веришь. Мне больно это слышать, но я сам виноват. Я бы мог отпустить тебя в пустыне, но во-первых, там были эти твари, во-вторых, я же был там не один… Рэлли. Тебя ведь так зовут? Тебе идет…..Тебя бы нашли и вернули, я же далеко не самый могущественный маг. Тебя бы нашли даже без печати повелителя, быстрее, чем можно было бы предположить. Достаточно любого поискового заклятья, твоих вещей здесь навалом…Я не совершу одну и ту же ошибку дважды. Я не могу положиться на слово Дэмиана, на то, что он будет соблюдать условия заключенного только что договора. Он будет искать способ вернуть тебя себе. И глядя на него сейчас, я понимаю: именно об этом он думает…Я уже принял решение, но не смогу осуществить задуманное без помощи матери и еще кое-кого, а значит, мне нужно время и пространство для маневров. А для этого нужно доверие владыки — я потерял его, едва ты заявила, что дошла до стены… Но я был к этому готов и знал, что придется сделать, знал уже тогда…Беда в том, что завоевать его вновь мне поможет только жестокость. Пусть Дэмиан думает, что это моя тихая месть за то, что он заставил меня ввязаться в его игру…Мне нужно совсем немного времени…И твое отчаяние мне его даст.
Губы демона дрогнули… и вдруг искривились в ухмылке. Он перевел взгляд на повелителя.
— Проклятье. Ты выиграл, Дэмиан, — произнес Аркаир, передавая договор Дэмиану, словно не он только что заставил владыку его подписать. — Тебе действительно удалось ее сломать, притом даже не играя на чувствах вроде любви и страсти. Я до последнего не думал, что тебе это удастся. У нее слишком сильный характер.
И в моем сердце умирает последняя искра. Надо же. А я все-таки надеялась. Я так хотела ему верить…
Мне кажется, я падаю — падаю в темную, чернильную пропасть, где нет ни воздуха, ни света, ни надежды. Ничего больше нет. А красные глаза демона насмехаются надо мной, и в них нет ни йоты тепла. Перестаю понимать, что происходит. Все кажется таким гротескным, таким нереальным… Сколько раз за последние сутки я переходила от восторга к боли? От боли к надежде? От надежды к отчаянию?
Я уже давно стояла на краю обрыва… И его слова только что столкнули меня вниз.
Трудно дышать — так, словно я и впрямь лечу в пропасть.
— Ну, ты старательно вставлял мне палки в колеса, привязывая ее ко всему, что могло напомнить ей о прошлом, — зло напомнил владыка, успокаиваясь и складывая проклятущий договор, чтобы сунуть в карман туники.
Это не шутка. Он вернул договор. Передал Дэмиану все права на меня.
Все это было одной чудовищной иллюзией.
Странное чувство — словно в душе жалобно тенькнула, порвавшись, туго натянутая струна.
Тупо смотрю на Дэмиана.
Обычно его пристальный взгляд меня бы нервировал. А сейчас мне
