— Ну, раз так… какой разговор у тебя ко мне, Рэлли?
— Мне твоя помощь нужна…
Я вкратце объяснила ему ситуацию.
— Вернуться ты туда, конечно, можешь, но это опасно, так как твой демон собирается жениться на собственности своего владыки. Формально-то ты принадлежишь повелителю, договор говорит о временной передаче… Твой лорд фактически собирается забрать чужое имущество в свое безраздельное владение — на жену ведь права не оспариваются. То есть, он неслабо преступает закон своего мира. — Картен покачал головой. — Нет, демон совершенно прав. Тебе там делать нечего. Да и ему тоже, по большому счету.
— Аркаир сказал, получить визу очень сложно… почти невозможно.
Мужчина вдруг улыбнулся.
— Нет ничего невозможного. Нужно только знать, за какие ниточки дергать. Что ж… — он помолчал, вглядываясь в мое лицо. — Ладно, Рэлли. Я этим займусь. Как вернемся в город. Посмотрим, какие у меня еще остались друзья в живых после этой войны… Будь дело до нее — я бы сказал тебе: «Не тревожься, все образуется». Но теперь придется побегать…
— Я… сколько это будет стоить?
— Ты об этом не думай сейчас. Дальше мы с твоим демоном сами договоримся. Понятно, что он обращаться бы к людям не стал, слишком гордый — приволок бы специалистов из своего мира, а дальше… ну ты догадываешься, куда светлые пошлют такую делегацию на слушании.
Еще бы я не догадывалась.
— Люди же — совсем другое дело. Молодец, что пришла. — Он вдруг с явным воодушевлением потер руки. — Первое интересное дело с начала войны, — подмигнул мне Картен. — Ты ступай, Рэлли, я начну просматривать списки бумаг и искать прецеденты… эх, мне бы в библиотеку…
— Спасибо, Картен! — я горячо пожала ему руку. — Спасибо!
Добрая и грустная улыбка появилась на лице молодого юриста.
— Ну, будет, Рэлли. Ступай.
Я ушла, понимая, что ему тяжело. Он же сам жениться на мне хотел, а я тут к нему с просьбами про красноглазого демона с жестокой усмешкой…
Которого так глупо, нелепо люблю.
Вечером мы сидели бок о бок на теплом песке, глядя на звезды. За спиной остался шум кочевого поселка, где люди пытались собираться при свете факелов и масляных светильников. Но уже было ясно, что мы сможем уйти не раньше, чем через день. Последняя стоянка стала слишком обжитой.
— Аркаир…
— М?
— Ты уверен в этом? — коряво сформулировала я, беспомощно показав себе на лоб.
Хитрая, коварная ухмылка.
— Ты не уверена?
— Не знаю, — вздохнула я. Демон мгновенно посерьезнел, поняв, что я не настроена шутить.
— Не хочешь за меня замуж? Я зря не спросил?
— Хочу! — совершенно искренне возмутилась я. — Просто…
— Что тебя смущает?
— Да все. Тебе придется жить в чуждом и чужом мире, где на тебя все будут пялиться, как на неведомое животное…
— Ты так жила, — указал Аркаир. — И это всего лишь помолвка, у нас будет предостаточно времени подумать, пока мы будем собирать бесконечные документы, разрешения, инстанции… Что до вашего мира… не такой уж он и чуждый. Я бывал в нем раньше и сейчас прожил здесь уже несколько месяцев. С поста главы делегации я самоустранился, едва мы пересекли границу, и дальше числился среди обычых волонтеров. Потом отбрехался от места в совете, временно управляющим Федерацией — они сочли, что высокородному демону не пристало бегать по пострадавшей стране, восстанавливая селения и вытаскивая людей из пустыни и лесов.
— И как ты отбрехался? — заинтересовалась я.
— Сообщил надменно, что приехал сюда с целью посмотреть чужой мир и познакомиться с его обычаями, ведь мне как представителю второго дома такого рода знания будут крайне полезны. К их чести, спорить со мной не рискнули.
— А на самом деле?
Он вздохнул.
— Я искал тебя. Знал, что шансы найти близки к нулю, но искал.
Пододвинулась поближе, прижалась головой к теплому плечу.
— А тебе здесь не холодно? — спросила я. — Меня у вас доставала жара…
Непривычно нежный поцелуй в лоб. Совершенно нереальное ощущение… Неужели так будет всегда? Неужели можно быть с ним рядом и не бояться, совершенно ничего не бояться?..
— Нет. Если помнишь, я и там жил на теневой стороне. К тому же в нашем мире есть не только пустыня. Я родился и долго жил в центре, где довольно прохладно, примерно как здесь, поэтому и выбрал себе комнаты, в которые не бьет солнце. — Помолчал немного и спросил: — А почему ты спросила, уверен ли я?
— Чужой мир, чужие обычаи, культура… и… мы давно не виделись. И мы не сказать чтоб идеально ладили… С чего ты взял, что тебе будет хорошо со мной? Я была невольницей, игрушкой, но жена — совсем другое дело… К тому же, может, мы оба успели сильно измениться за время разлуки… да и знали ли мы друг друга по-настоящему? Что ты знаешь обо мне, Аркаир?
— Ты искренняя, добрая, заботливая, любишь смеяться и умеешь радоваться мелочам. Росла в любящей семье, обожаешь младшую сестру, постоянно жаждешь деятельности, ненавидишь сидеть сложа руки. Надела вдовий платок, чтобы к тебе не сватались, потому что не смогла за все это время забыть одного жестокого демона, любящего кровь и боль… Что еще мне нужно знать, Рэлли?
— Я… я плохо готовлю… — прошептала ошеломленная и смущенная его словами я.
Ухмыльнулся.
— Не проблема, наймем кухарку.
— Я… убираться тоже не люблю.
— Не надейся, что будешь жить без горничной.
— У меня таких денег нет! — уже всерьез возмутилась я. — И работу еще поискать придется…
— Глупости. Я что, нищий переселенец, по-твоему? Вспомни, с кем ты связалась, Рэлли.
Вспомнила. Открыла рот. Закрыла.
— Работу все равно найду, — пробурчала я.
— Да, я так и думал. Я же сам сказал, что ты не любишь сидеть сложа руки, активная ты моя. Только учти, работа будет твоим хобби. Чтобы она не отвлекала тебя от главного.
— И что тогда для меня главное, позволь спросить? — взъерошилась я.
— Ну, чем там вашим женщинам положено заниматься… стирать носки, рубашки гладить… хотя тебе я бы свои рубашки не доверил, — невозмутимо сообщил Аркаир.
И дать бы ему по лбу за такое, но я неожиданно для себя возмутилась:
— Это почему еще?!
— А кто был во дворце ходячей катастрофой?
— Ты… ты… — с негодованием запыхтела я, а потом неожиданно для самой себя улыбнулась и сказала: — Я тебя люблю, Аркаир.
Мне никогда не надоест любоваться им, когда он настолько растерян. Рот приоткрыт, дар речи пропал напрочь, красные глаза уставились на меня сперва недоверчиво, потом потрясенно.
Если бы знала, что будет такая реакция, сказала бы раньше.
— Ты не меня любишь, ты любишь меня заставать врасплох, да? — проворчал он наконец.
— Скажите, пожалуйста,
