И я протянула череп Джиму. Тот взял его и сразу же с шипением отпрянул, глаза полыхнули зеленью.
Легенды справедливо утверждают, что, умирая, тело оборотня, будь то человек или зверь, возвращается к форме, которую имело при рождении. Однако вирус ликантропии необратимо изменяет костную ткань. В контрольных местах над челюстью и вдоль скул черепа протянулись несколько ярких глянцевитых полосок, созданных Lyc-V.
– Крысооборотень, – произнес Джим, возвращая мне череп с такой поспешностью, словно тот жег ему руки.
– Угадай, сколько таких я нашла?
– Семь.
– И еще, по меньшей мере, три вампирских. Скелеты неполные, кое-что отсутствует, но я насчитала восемь крестцов и девять черепов, из них три – с клыками, характерными для кровососов.
– Положи кости упырей отдельно, – Джим таращился на мой оссуарий[9].
– Чего?
– Я говорю, положи кости упырей отдельно, – повторил он.
Джим был возбужден, в его голос закрались низкие рычащие нотки.
– Почему бы тебе не поднять зад и не помочь мне?
– Я к ним не прикоснусь.
– Я ведь не криминалист, – вздохнула я. – Без натасканной собаки и м-сканера не разберусь, где чьи… детали. А ты, между прочим, можешь определить все по запаху.
– Тогда перебери их для начала. – Он смотрел дикими глазами. – Если возникнут проблемы, зови меня.
И он решительно направился во двор. Делать нечего, я принялась копаться в костях.
Я сидела на крыльце между двух белесых куч и наблюдала за оборотнем-ягуаром, нарезающим круги вокруг палки с гниющей головой молодой женщины. В ее смерти виновата я: ведь именно я собирала улики. Я сделала неправильные выводы.
Но я жива, а она заплатила жизнью за мою глупость. И мое высокомерие, заодно.
Джим продолжал бесшумно носиться туда-сюда, словно преследовал невидимую добычу. Радужки глаз пожелтели, верхняя губа подрагивала, обнажая клыки. Пока кот не зевнет вам в лицо, вы его зубов не увидите. Джим уже готов был их в кого-нибудь вонзить. Ему придется встать в очередь. Я тоже не прочь поразмяться.
– Прекрати бегать. Канаву мне здесь протопчешь.
Оборотень замер и перевел взгляд на меня.
У подъездной дорожки затормозил черный минивэн, работающий, как и «Кармелион», на магии и воде. Громыхал он, как грузовик. Из машины вылезли четыре оборотня с каменными физиономиями и направились к дому. В руках они держали брезентовые мешки. Я поднялась и вежливо отошла в сторонку. Перевертыши принялись сортировать и складывать в мешки разрозненные части скелетов своих сородичей, прикасаясь к костям осторожно, точно антиквар – к бесценному китайскому фарфору.
Из минивэна вылез и Дулитл в джинсовом комбинезоне и с портативным м-сканером. Перекинувшись парой слов с Джимом, он принялся осматривать отрубленную голову.
Оборотень прыгнул к крыльцу.
– Кэрран хочет встретиться с тобой в городе.
– Нет, – заявила я. – После вашего ухода мне нужно уведомить полицию. Вы собираете свои кости, а семья Ин захочет получить останки дочери.
– А что я скажу Кэррану?
Док сорвал записку с гвоздя и перевернул.
– Похоже, она написана на странице какого-то журнала.
Я взяла у него бумажку. Страница оказалась вырвана из Volshebstva e Kolduni, достопамятного бульварного чтива, от авторитета которого Сайман не оставил камня на камне.
– Кейт, – не отставал перевертыш.
Я едва не разревелась. И как, как можно быть такой тупой? Я сбегала за ежедневником и отдала Дулитлу статью об упырях, которую всучил мне Боно.
Док пробежал глазами несколько строчек.
– Тут говорится о существе, питающемся человеческими трупами и спаривающемся с животными, порождая ублюдков, – ни зверей ни людей. Где вы это взяли?
– Получила от подмастерья Гастека.
– Значит, он знал! – зарычал Джим. – Причем с самого начала! Я вырву ему сердце!
– «Ведомый потребностью произвести на свет наследника, вампир возляжет с женщиной, обладающей силой, ибо лишь оная способна выносить истинного упыренка…» – Дулитл посмотрел на меня в упор. – Кейт, вам угрожает опасность. Вам необходимо вернуться с нами в крепость.
Я попыталась возразить, но он властно взмахнул рукой:
– Нас семеро, вы одна. Если понадобится, мы вас в машину силой затолкаем.
Совет Стаи восседал в мягких креслах вокруг стола, в центре которого под стеклянным колпаком с консервирующими заклинаниями находилась голова Дженнифер Ин, принесенная Дулитлом. Молчаливая свидетельница происходящего. Рядом с ней находился телефон, откуда раздавался голос Саймана:
– Все упыри – самцы. Все началось в глубокой древности: вероятно, еще в бронзовом веке. Предполагаю, что в те времена часто проводились магические обряды, являющиеся неотъемлемой частью ранних земледельческих культов плодородия. Тогда отбирали здоровых молодых женщин, считавшихся воплощением некой Богини. Затем их приводили к упырю, а он на правах божественного сына-консорта, оплодотворял свои жертвы. Разумеется, соитие нередко приводило к смерти девушки, после чего кровосос пожирал труп, завершая цикл. С наступлением железного века появились новые культы богов-героев, и вампиры постепенно перебрались в более глухую местность. Особенно им пришлись по вкусу дремучие леса Руси. Хотя они отличаются сильнейшей тягой к размножению, заинтересованы они, по сути, лишь в появлении на свет сильного представителя своего пола, то есть – другого собрата. Самки рождаются мертвыми. Когда на свет появляется самец, упырь скармливает ему мать и изгоняет детеныша со своей территории. Следует отметить, что произвести на свет упыренка способна лишь женщина с незаурядным магическим даром.
– А что насчет потомства от зверей? – спросил Кэрран.
– Вампир спаривается со всеми животными, с которыми это возможно анатомически. Потомство жизнеспособно, но стерильно. Обычно отец держит подобных созданий в качестве слуг. Кроме того, сутью земледельческих культов плодородия является воспроизводство, ну а кровососы обладают способностью восстанавливать силы. Согласно моим источникам, они обладают иммунитетом к металлу, дереву, зубам и когтям. Их почти невозможно убить.
Кэрран кивнул Мэхону.
– Стая благодарит вас за сведения, – пророкотал тот.
– Ценю вашу признательность. Счет будет выслан вам в течение трех дней.
Медведь выключил телефон.
– Это, должно быть, Крест, – произнес Кэрран.
– Откуда тебе известно его имя? – изумилась я.
– Я осведомлен о нем больше, чем ты, Кейт. Неужели ты думала, что я решу иметь с тобой дело, не отследив каждый твой шаг?
– Дерек? А ведь кто-то обещал, что он не будет шпионить.
– Я поселил соглядатая в квартиру над тобой. У Грега ведь нет звукоизоляции.
Я чуть не лопнула от возмущения. Впрочем, могла бы и сообразить. Стая для них превыше всего, а паранойя у оборотней в крови.
– Как вы познакомились с Крестом? – спросил альфа-волк.
Я не ответила.
– Кейт, – Джим коснулся моей руки, – это не тот случай, когда молчание – золото.
Ладно. Если Крест – упырь, мне с ним не совладать.
– Пришла в морг осмотреть труп упыря, обнаруженного на месте убийства рыцаря-прорицателя. Док застал меня за поисками тавра. Назвался пластическим хирургом, сказал, что занимается, как он выразился, «благотворительностью». Одет в униформу, на груди – бейджик завотделением. Пригласил меня на ланч, я отказалась.
– И
