– А потом предать гласности то, что создали мы, – угадал его задумку Саид.
Глаза Винсента вспыхнули довольством.
– Именно. Ибо это наш с тобой труд: показывать правду. Только раз все вокруг врут, то и мы немного соврем. Посади за решетку всех этих ублюдков. Нужно переструктурировать компромат таким образом, словно они измывались над людьми. А если начнут гнать про богов, это будет выглядеть как самая нелепая отмазка.
Тут Саид словно очнулся. Дырявая стена, крошево стекол, за окном конец света… Они с Винсентом говорили так, будто все еще жили в мире, где все было в порядке. Тот окончательно спятил.
Саид тряхнул головой и вжал пальцы в переносицу, приходя в себя.
– Да их уже всех сожрали, – с горькой усмешкой выдал он. – Очнись, Винсент… Так, как раньше, уже никогда не будет.
От этих слов он отмахнулся, даже не поведя ухом.
– Слушай, рыжая что-нибудь да придумает. Я чувствую. Мне кажется… вы еще нас всех переживете. Поэтому держи это в уме, Саид. Это мое тебе завещание. Доведи борьбу «Невидимой армии» до конца. Если выживешь сам, конечно. Тут я тебе желаю удачи.
С этими словами он взял сверток с ножами Мирры. Затем поднял безвольное тело Рут на руки. Она была высокой, но весила немного. Кровь из горла все еще текла, заливая и его одежду.
– Куда ты? А как же… мы?
– Прощай, – тихо ответил ему Винсент и еле заметно улыбнулся. – Может, увидимся.
– Мне все это обещают в последнее время, – ошарашенно сказал Саид.
Он понял в общих чертах, что на уме у предводителя «Невидимой армии». Это его путь, который всегда был отличным от других.
Удачи тебе, Винсент, куда бы тебя ни завела твоя сумасшедшая звезда.
Дверь за ним закрылась, и Саид остался в одиночестве.
Ну, просто «всем спасибо, все свободны»! Он вцепился в руку Фидель как в последнюю надежду.
«Если не ты, то уже, наверное, никто не поможет…»
* * *Стены подъезда пока были целыми, и Ос не наблюдалось.
Винсент поднимался выше по лестнице. Он восходил в небо.
Дойдя до последней лестничной площадки, решил, что пора. Не хотелось делать это при Саиде. Никто не должен видеть этот сакральный процесс.
Он уложил Рут перед дверью чьей-то квартиры и достал особенный нож Мирры.
«Все чаши наполняются кровью», – так гласили древние письмена.
Без жалости и сомнений Винсент сделал надрез на своем запястье. К его удивлению, боль ощущалась приглушенно, словно рука была не его.
Кровь проступила черной полосой… В полумраке других цветов не было. Винсент позволил ей наполнить желоб ножа, а после очертил круг на площадке. Рисунок неожиданно стал получаться очень четким, будто лезвие было приспособлено для того, чтобы не только резать, но и писать им, почти как чернильным пером.
С бесстрастным лицом он позволил новой порции крови наполнить кровосток и начал наносить линии по часовой стрелке, а вдоль линий – символы. Губы беззвучно шевелились, озвучивая то, что он писал.
Ветвь первая: о восхождении. Солнце всходит и заходит. Солнце светит всем: и богам, и людям. Так посвети же и мне.
Ветвь вторая: о знамении. Звезды видят нас по ночам. Они не дают света, но показывают, где свет есть. Так укажи и мне, откуда начинается твой восход.
Ветвь третья: о пришествии. На каждый зов должен быть ответ. На каждую молитву – благословение. Ты придешь к тем, кто просит.
Ветвь четвертая: о прошении. Дары приносят богам, чтобы те несли благодать людям. Я отдаю тебе свою кровь, что ценнее золота, ибо в крови душа и жизнь.
Ветвь пятая: об отдаче. Просящему дают. Это закон богов и людей. Я простер руки вдоль твоих лучей. Так явись мне, ибо это все, что я прошу.
Ветвь шестая: о завершении цикла. Когда Солнце заходит, появляется Луна. Луна присматривает за миром, пока Солнце спит. Я начинаю этот ритуал от Солнца до Луны. Я завершаю его от Луны до Солнца. Я проложил тебе тропу между двумя светилами. Приди же. Приди.
Винсент отложил нож и сжал рану другой рукой. Символы слились. Но это было не так важно. Он ведь знал, ЧТО чертил.
Он устало откинулся на стену, чувствуя странную дрожь. Когда Мирра объясняла ему, как проводить ритуал, то предупреждала об этом. Дрожь – хороший знак. Цепь запущена.
Глаза жадно высматривали в полутьме чудо.
Он знал, что она придет.
В крови на полу забрезжил свет, и в один миг она окрасилась в золото. Во взоре Винсента началась безумная пляска бликов, и губы растянулись в пьяной улыбке. Пальцы вцепились в ритуальный нож, выкованный самой Миррой.
Вот оно, явление.
Королева кристаллизовалась, словно горный хрусталь. Ее контур ступенчато и многогранно проступал в воздухе, она высекала себя сама. И вскоре он узрел целиком ту, чье тело прочитал как книгу.
Не человек, но похожа. Не насекомое, но ему подобна. Что-то волшебное. О ней писали в сказках. Королева маленького народца. Королева полых холмов. Ею можно любоваться вечно и даже забыть о времени и цели.
Она смотрела на Винсента прямо и без страха. Ее взгляд отражал только его самого, но он уже давно примирился со всеми чудищами в зеркале. Его не пугало то, что он видел.
Ступни, зависшие в воздухе, наконец-то коснулись грязного, заплеванного пола.
«Ты меня вызвал?» – раздался внутри него голос, напоминающий прекрасную полифонию.
– Да, я. Хотя ты ждала Фидель.
Королева смотрела на него снизу, но все равно казалась недосягаемым светилом в вышине. Никакое физическое положение не могло изменить этого. Она всегда была там – в небе, над всем сущим.
«Рун не должен резать тот, кто в них не смыслит, – снова раздался ее голос, в то время как ее губы оставались сомкнутыми. – Это древнее правило».
– Но я смыслю, – очень тихо ответил Винсент, наклоняясь к ней. – Ты же все видишь без моих неуклюжих объяснений. Я постиг все твои тайны, Королева. Извини, что обманул. Ты ждала свою верную слугу, но Фидель сейчас занята.
Крылья трепыхнулись, и она обошла Винсента, слегка поводя миниатюрной головкой, изучая его, обнюхивая.
«Что мертвому от меня надо? Ты умен, раз призвал меня. Даже Фидель не знала, как читать письмена. Ты назвал все стадии этого ритуала, пока чертил символы. Какое у тебя желание, человек?»
– Забери нас, – сказал Винсент, указывая на мертвую Рут, – в свое волшебное королевство. Я провел обряд. Ты не можешь мне отказать. Это тоже правило.
Королева элегантно покачала головой, продолжая описывать круги вокруг него. На Рут она даже не взглянула.
«В наш мир вам хода нет, люди. И боги не возвращают мертвых. Это противоестественно».
– Но Трехликая сделала это. Мирра и Кларисса. Они смогли.
«Они извратили естественные законы ради
