Тихомир задумчиво кивнул.
— Я чего предложить хотел, — прокашлялся он, — ты парень хитрый, вертлявый… но вроде неплохой. Толк из тебя может выйти. Не хочешь ко мне в обучение пойти? — предложил воевода и, даже заметив кривую ухмылку Лиса, продолжил, как ни в чем не бывало: — Подумай. Оружием снабдим. Потом, может и коня найдем… То, что денег у тебя нет — не переживай, выкрутимся. А останешься в дружине, какое-никакое жалование выбьем….
— Спасибо, старик, но мне ехать надо, — Лис потоптался по горке земли, скрывшей синичьи кости. — Видал, Роланд там уже коня запряг?
— Так потом, — согласился воевода. — Дело решите, вернетесь. Девчонку коли себе возьмешь, ее прокормить надо будет, так?
Лис, преодолевший с десяток шагов, дернул плечом и остановился.
— Слушай, дед, — оскалился он, обернувшись, — у тебя уже есть преемник, ему и вешай свою лапшу, понял? Мы с Марью сюда не вернемся, даже если с неба начнут падать камни. Гостеприимством вашим наелись досыта, — закончил Лис, указав сначала на темнеющее окно башни, а затем на свежий синяк у себя на лице.
— Как знаешь, — махнул Тихомир ему вслед. — Вдруг передумаешь — приходи. Я возьмусь тебя учить.
Лис саркастично фыркнул, удаляясь. Воевода, поглаживая бороду, с сожалением провожал его взглядом.
* * *
Радмила пришла без сопровождения, и Марушка даже прослезилась от напряжения, высматривая в кустах затаившихся воинов. Всего несколько напутственных слов княгиня шепнула Роланду, а возле Марушки неожиданно опустилась на одно колено и, отпустив подол платья, взяла ее руки в свои теплые ладони.
«На Федору как похожа, — вдруг дернулась Марушка, несмело глянув на княгиню, — только моложавей сильно. И Федора седая вся была…»
Радмила улыбнулась ей и убрала руки. Что-то круглое и горячее осталось в кулаке у Марушки.
— Носи и не снимай, — мягко приказала Радмила.
Марушка, дождавшись, когда та встанет и отойдет, раскрыла ладонь — в руку ей княгиня вложила яркую бусину, покрытую рыжей эмалью с нарисованным синим глазком. Продетая сквозь массивную бусину белая лета отливала золотистой вышивкой.
Девочка не мешкая, повесила ее на шею — и бусина заиграла огненными отблесками на светлом сарафане в первых лучах восходящего солнца.
— Вас сопроводят до тракта — дальше, как ты и хотел, — на прощание бросила Радмила Роланду и добавила тихо: — Сделай все, как должен.
Княгиня покинула их, когда Лис, насвистывая и подкидывая ключ на ладони, дошел до места сборов. Строптивая, белая в яблоках лошадь уже ждала его.
Марушка опасливо разглядывала коней, предвкушая полную тряски поездку: «В повозке ехать всяко безопаснее… и ближе до земли» — грустно решила она, поправив ленту на шее — бусина ощущалась чем-то чужеродным, тяжёлым и, смешиваясь с лучами солнца, казалось, на самом деле обжигала грудь. Только слова Радмилы не позволяли ей стянуть украшение и запрятать в сумку с пожитками — ну, как княгиня с волшбой знакома, и может наблюдать за нею?
— Иди сюда, — оторвал Марушку от тягостных раздумий Роланд.
Она нерешительно подошла к вороному скакуну, внутренне смирившись, что всю предстоящую дорогу ей снова придется висеть на конской шее. Роланд привычным движением поднял девочку и усадил на коня.
Марушка удивленно осмотрелась, оказавшись у самого хвоста, и не успела подвинуться в седло, как перед нею выросла спина Роланда:
— Держись, — приказал он. — Не бойся — до тракта доберемся шагом.
* * *
Сопровождавшие воины оставили их, как только всадники вышли за городские ворота. Марушка закрыла глаза, ухватившись изо всех сил за куртку Роланда — ладони взмокли от страха и напряжения, а кожаные полы куртки норовили выскользнуть из-под пальцев и отправить девочку барахтаться в пыли.
Преодолев чуть больше версты, Роланд осторожно, чтобы не скинуть резким движением трясущуюся от страха спутницу, обернулся — стены Самбора темнели короткой полосой на горизонте, и птицы Радмилы в округе было не видать. Он выудил спрятанную во внутреннем кармане куртки веревку и протянул Марушке:
— Обвяжись.
— Зачем? — удивилась она.
— Чтоб не упасть, — терпеливо пояснил Роланд. — Я обещал тебе ответы — я не могу их дать. Если Жива сможет, мы отправимся к ней. Придется спешить, и мне бы не хотелось потерять тебя в дороге.
Марушка благодарно кивнула и торопливо опоясала себя веревкой, пока тот не передумал.
— Туже.
Роланд недовольно покачал головой, забрал свободные концы и крепко примотал девочку к себе. Марушка икнула от неожиданности, придвигаясь к воину — ей пришлось обхватить Роланда руками за пояс и прижаться к его спине щекой, чтобы в пути не сломать нос.
Лис наблюдал за ними с явным неодобрением и мрачно молчал, то и дело опуская потемневший взгляд на болтающуюся на девочкиной шее бусину.
— Готова?
Марушка не успела ответить — лошадь пошла шагом, и это было терпимо, а затем девочку тряхнуло и все смешалось у нее перед глазами — рыжие ленты дорог и зеленые пятна полей, желтые островки гречихи и золотистые с синими крапинками васильков — пшеницы. Исчезли звуки — только ухало, подскакивая, сердце да неровно выстукивали зубы. А сомкнутые на животе у Роланда ладони, казалось, приросли друг другу.
Проведенное в седле время показалось вечностью — сначала ноги онемели, отдавая легким покалываем, а затем Марушка ощутила такую острую боль, что впору было взвыть — и девочка уже втайне жалела, что просилась на поле.
Лошадь вскоре перешла на рысь, а потом и вовсе на шаг. «Не хочет коня загонять или прискакали уже?» — тревожно думала Марушка, пытаясь выглянуть из-за плеча всадника в поисках алой полоски макового поля.
— Конь устал? — спросила Марушка, оборачиваясь на отставшего Лиса. — Или это из-за меня? Я могу потерпеть… — заверила она.
— Мне очень жаль, — Роланд развязал веревку, с усилием расцепил одеревеневшие руки девочки и спешился.
Марушка пошатнулась, едва не свалившись, и непонимающе уставилась сначала на спутника, а затем на поле. Гудели пчелы, перекликались жаворонки, выныривая из высокой травы — вдали клекотала пустельга, виднелись неподалеку знакомые заросли терна…
Марушка сощурилась, приглядываясь, и разочарованно ахнула — на поле о маках напоминали только одинокие красные точки цветов да опавшие бордовые лепестки у самой земли — сухие, подгоняемые легким ветерком.
Она едва не плакала — столько сил потрачено впустую, но не решалась оторвать взгляда от позеленевшего за ночь поля — вдруг успеет поймать богиню, увидеть хоть ее удаляющуюся спину? Ничего не происходило, только затихли жаворонки — в кронах деревьев обосновался пернатый хищник.
Марушка всхлипнула, а потом согнулась от накатившей боли и распласталась безжизненным кулем на спине у коня.
— Что это было-то? — запыхавшийся Лис, наконец, догнал их и теперь двумя руками вытирал пот со лба и щек. — Ты не в себе, да? — накинулся он на Роланда. — Уморить нас решил прямо
