Роланд уже собирался отложить разговор на завтра, когда двое стражников вышли из-за угла. В темноте было не разобрать, нужные ли это люди, и Роланд затаил дыхание, ожидая, когда те подойдут ближе.
— Покормили пленницу-то? — только по голосу, да по зависшему в воздухе вопросу, Роланд понял, что ждал не зря.
— Позже.
Старый вояка тяжело вздохнул и сел прямо в траву неподалеку. Роланд тут же покинул насиженное место и опустился рядом с Тихомиром. Все такой же перепуганный, как и при первой встрече, Волот остановился, как ушибленный, глядя прямо перед собой и только глаза навыкат выдавали, что парень мучительно соображал — садиться рядом, или так и стоять навытяжку перед начальством. Старый воевода посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Скажи, Тихомир, — начал Роланд, осторожно подбирая слова, — нет ли у нас прорехи? Не отлынивает ли кто от обязанностей, оставляя городские ворота на посту?
Старик покряхтел, и только собирался ответить, когда Волот, неловко дернувшись, шагнул вперед и громко и горячо выпалил:
— У нас, господин Роланд, все несут свою службу смирно, только у ворот, что ведут в порт, парни отвлекаются на блудных баб… — тяжелый взгляд Тихомира не остановил Волота, и он продолжил звенящим от то ли негодования, то ли юношеского запала голосом: — Я им говорил, говорил, а они… — потряс он кулаком в пустоту, — пост не оставляют, по одному бдят, но негоже…
Тихомир шлепнул его ладонью по животу, не столько больно, сколько унизительно, и Волот замолк, прикусив кончик языка.
— Помолчи лучше, — старик, оставив пристыженного подопечного, повернулся к Роланду и проницательно спросил: — А надо?
Тот неопределенно пожал плечами.
— Это из-за грядущего праздника? Чтоб враг в город незамеченным не проник? — Волот понизил голос и отошел на несколько шагов, подальше от крепкой руки наставника. — Просто есть одно место…
— Волот! — рявкнул Тихомир. — Умолкни, думать мешаешь.
Волот обиженно засопел. Некоторое время провели в тишине. Роланд не торопил, а Тихомир поскрипывал зубами, перебирая в уме возможные слабые места в цепочке городской стражи.
— Знаешь, вот так, чтоб пробраться в город, — Тихомир выделил два последних слова, — и незамеченными, это никак. Но вот если караульных кто-то отвлечет или заговорит… Да, такое возможно, — почесал бороду вояка.
— Плохо, — подытожил Роланд и, поймав на себе взгляд покрасневшего от волнения юного стражника, добавил: — плохо, что такое возможно.
Волот едва не подпрыгивал от хранимого им важного знания, которое давило на грудь, требуя незамедлительно поведать о себе.
— Господин Роланд, ну позвольте же сказать! — взмолился он.
— Говори, — Роланд устало посмотрел на мальчишку.
Сгорбившись под осуждающим взглядом Тихомира, Волот отступил еще немного.
— Это правда важно, — сбивчиво начал он. — Есть дыра в западной стене, мне… мне показали. Только я не скажу кто. Я обещал. Там кирпичи порушились, и она лозой заросла так плотно, что даже зимой не сразу заметишь. Вот, — Волот поднял испуганный взгляд, не понимая, выволочки ожидать или одобрения.
— Чего ж сразу не сказал, а про порт заблеял, дубина ты, эх! — Тихомир с досадой ударил ладонями о колени, поднимаясь. — Пойдем, до первых петухов буду тебя гонять да уму-разуму учить.
Волот поплелся в привычном направлении, согнувшись от обиды. Тихомир задержался:
— И еды девочке отнеси. Не то я приказ нарушу, а терпеть произвола не стану — сам пойду и пайкой поделюсь.
Роланд кивнул и поднялся с промозглой земли. Он долго смотрел вслед бывшему наставнику, щедро раздававшему по пути тяжелые затрещины юному стражнику, и думал, что Тихомир, возможно и раскусил его, но виду не подал. Значит, верит до сих пор в своего воспитанника.
Когда Совет предложил устроить кровавую жертву, чтобы остановить хана — добровольцев поначалу вызвалось только двое: первым Тихомир, а сразу за ним, ни мгновенья не помедлив, Роланд.
* * *
Выцветшая досточка, некогда содержавшая название питейной и служившая для привлечения клиентов, мерно покачивалась на ветру. Впрочем, постоянным посетителям не пришло бы в голову искать «Хромого Коня», ориентируясь на нее. Криво вырезанный на косяке двери знак, изображавший схематичную пятерню, провозглашал заведение местом сбора воров, головорезов, попрошаек с храмовой площади и прочего сброда.
Лис остановился у двери, прислушиваясь к голосам, затем отошел за угол и заглянул в мутное окно — знакомых лиц было не видать. Никто из завсегдатаев и хозяев не стал бы звать стражей или выдавать его местонахождение нарочно, но Лис решил поберечься и крутился неподалеку от входа. Время тянулось липким сиропом. Лис мерил шагами грязную улицу, считал лоснящихся крыс, даже бросал в них мелкие камни — правда, ни разу не попал, а сытые крысы только ощетинивались, показывая переросшие желтые резцы, но презрительно не ускоряли ленивого шага.
Лис уже перестал надеяться, что подельники объявятся и осел на землю за пустыми бочками, когда из-за угла, тихо переговариваясь, вышли четверо. Ворон насвистывал незатейливую мелодию по мотивам скабрезной песни, которую пришлось горланить под окнами Еремы. Некрас пинал мелкие камешки, встречавшиеся на пути. Крысюк плевался через просвет на месте переднего зуба, поднимая, как скалящаяся собака, губу. Кайдал выглядел растерянным и отрешенным: шел он позади компании, то и дело оглядываясь по сторонам.
Лис вырос у них на пути, когда Крысюк уже отпирал дверь питейной.
— Гляди-ка, — Крысюк прищурился и прошипел, — быстрее нас добрался.
Ворон оттеснил Крысюка, сплюнувшего прямо на порог харчевни, и по-дружески похлопал Лиса по плечу:
— Ловок, ничего не скажешь! Кто б Бороде передал, что нашелся хитрец, обошедший шавок, дорого б я отдал, чтоб на его заросшую харю посмотреть, — захохотал он.
Лис поморщился — отделался он испугом и порванной штаниной, и то, по счастливой случайности, но в красках представлял, барахтаясь там, под забором, в грязи и бархатцах, как смыкаются мощные челюсти на его лодыжке, как хрустят кости и трещат сухожилия…
— Хорошо дельце провернул, — добавил Некрас, — тут у нас, парни, — добавил он, обернувшись на остальных, — на место Бороды хорошая замена подоспела, да?
Крысюк сплюнул особенно яростно, а Кайдал, спешно оттеснив Некраса, широко улыбнулся и схватил Лиса за локоть.
— Пойдем, накатим за успех дела?
Лис вильнул в сторону, забирая руку и уворачиваясь от очередного похлопывания по плечу.
— Это все, конечно, славно. — Он не стал спрашивать, почему его не дождались — имели полное право. — Но мне нужна моя доля.
Судя по количеству вынесенного из дома товара, который он сам придирчиво перебирал, ему причиталась, по меньшей мере, добрая пригоршня золотом. Этого казалось предостаточно, чтобы осесть неподалеку — в той же Бережани, где есть свой порт и где Лис не только сможет неплохо устроиться на полученные монеты, но и
