– Беги, – шепчу я.
К моему удивлению, она очень быстро подчиняется. И через несколько секунд мы уже мчимся галопом к дальнему краю пастбища. На мгновение кажется, будто мир замедляется. Горы на горизонте, освещенные заходящим солнцем, приобретают цвет золотистого персика. Я наслаждаюсь прохладным весенним воздухом, ласкающим кожу, ощущением сильного тела лошади подо мной, ее вытянутых ног, которые взметают землю, ее тяжелого дыхания с ароматом сена. Это непередаваемо.
А затем порыв ветра неожиданно бросает прядь волос мне в лицо, на миг закрывая мне глаза. На меня накатывает паника. И я тут же представляю, как Сэсси сбрасывает меня лицом в кучу навоза, а Такер, хохоча, катается по земле. Я резко вскидываю голову, и волосы слетают с лица. А затем у меня перехватывает дыхание. Мы мчимся прямо к забору, но лошадь даже не думает замедляться.
– Ты сможешь его перепрыгнуть? – все так же шепотом спрашиваю я у Сэсси.
Ведь она довольно стара.
Почувствовав, как она напрягается подо мной, я возношу короткую молитву и склоняюсь над ее шеей. Мы взмываем в воздух и едва не задеваем забор. А затем приземляемся так тяжело, что у меня клацают зубы. Я разворачиваю лошадь к сараю, слегка натягиваю поводья, чтобы замедлить Сэсси, и мы спокойным шагом возвращаемся к амбару. Такер, Венди и мистер Эйвери смотрят на меня, разинув рты.
Вот тебе и паинька.
– Тпру, – говорю я, натягивая поводья, пока Сэсси не останавливается.
– Господи! – вздыхает Венди. – Что это было?
– Понятия не имею. – Я заставляю себя рассмеяться. – Видимо, лошади захотелось размяться.
– Это было потрясающе!
– Думаю, в ней осталось еще немного прыти. – Я торжествующе смотрю на Такера.
У него даже дар речи пропал.
– Это точно, – говорит мистер Эйвери. – Не знал, что старушка еще на такое способна.
– Как давно ты ездишь верхом? – спрашивает Такер.
– Она сегодня села в седло впервые. Разве это не удивительно? – говорит Венди. – Она прирожденная всадница.
– Точно, – бормочет Такер, встречаясь со мной взглядом. – Прирожденная.
– Ты уже пригласила Джейсона Ловетта на школьный бал? – спрашиваю я у Венди через несколько минут, пока мы чистим Сэсси в конюшне.
Ее лицо немедленно становится цвета свеклы.
– Это же бал, – говорит она с наигранной легкомысленностью. – Разве не он должен приглашать меня?
– Все знают, что он застенчивый. Его, наверное, пугает твоя ошеломляющая красота. Так что придется тебе спросить его самой.
– Может, у него есть девушка в Калифорнии?
– Отношения на расстоянии обречены. Да и ты не знаешь этого наверняка. Спроси его. И тогда узнаешь.
– Не думаю…
– Вен, перестань. Ты ему нравишься. Он пялится на тебя на каждом уроке английского. И я уверена, что он тоже тебе нравится. Или тебя смущает, что он из Калифорнии?
На минуту воцаряется тишина, которую нарушает лишь размеренное дыхание лошади.
– А что происходит между тобой и моим братом? – спрашивает Венди.
Совершенно неожиданный вопрос.
– Твоим братом? Что значит «происходит»?
– Ну, все выглядит так, будто между вами что-то происходит.
– Ты шутишь, да? Ты же знаешь, что нам просто нравится поддевать друг друга.
– Еще начни отрицать, что он тебе нравится.
У меня отвисает челюсть.
– Что? Мне… – Я замолкаю.
– Тебе нравится Кристиан Прескотт, – выгнув бровь, заканчивает она за меня. – Да, я понимаю. Но он как бог. Ему можно поклоняться, но не встречаться с ним. Такие парни нравятся только на расстоянии.
Я не знаю, что на это ответить.
– Венди…
– Послушай, я не подталкиваю тебя к Такеру. Честно говоря, у меня мурашки бегут по телу от одной мысли, что моя лучшая подруга начнет встречаться с моим братом. Но мне хотелось, чтобы ты знала, если так случится, то я не стану возражать. Я справлюсь с этим. Если решишь с ним встречаться…
– Но я даже не нравлюсь Такеру, – бормочу я.
– Ты ему нравишься.
– Тебе меня не одурачить.
– Неужели в начальной школе тебя никогда не пихал мальчик?
– Такер учится в старшей школе.
– Поверь, ему самое место в начальной, – говорит она.
Я смотрю на подругу.
– Ты хочешь сказать, что Такер так ужасно себя ведет со мной, потому что я ему нравлюсь?
– Я почти уверена в этом.
– Не может быть. – Я недоверчиво качаю головой.
– Неужели эта мысль никогда не приходила тебе в голову?
– Нет!
Она хмыкает.
– В общем, знай, я не стану мешать вам. Все в порядке.
Мое сердце пускается вскачь. Я сглатываю.
– Венди, мне не нравится твой брат. Не в этом смысле. И уверена, этого никогда не случится. Без обид.
– Какие могут быть обиды? – пожав плечами, спрашивает она. – Я просто хотела, чтобы ты знала, что не стану возражать, если вы с Такером когда-нибудь начнете встречаться.
– Не будет никаких отношений между мной и Такером. Может, поговорим о чем-нибудь другом?
– Давай, – соглашается она, но ее лицо остается задумчивым, словно она хотела бы сказать что-то еще.
9
Да здравствует королева!
– А я сама смогу в него влезть? – спрашиваю я.
– Надень все, что сможешь, – отвечает Анджела. – А с остальным я тебе помогу.
Я рассматриваю многочисленные детали платья, которые висят на крючках в гримерке за сценой в «Розовой подвязке». Кажется, сделать это не так просто, как казалось. Может, зря я не согласилась на Ангелов Монса?
– И как долго мне придется ходить в этом завтра? – интересуюсь я, натягивая шелковые чулки и подвязывая их лентой под коленом.
– Недолго, – успокаивает Анджела. – Я помогу тебе надеть платье прямо перед уроком, а затем снять после презентации.
– Уверена, я помру за это время. Мне придется пожертвовать своей жизнью ради хорошей оценки за этот проект.
– Как благородно с твоей стороны, – усмехается она.
Я с трудом влезаю в корсет и нижнюю юбку, состоящую из многочисленных обручей. А потом хватаю вешалку с платьем и отправляюсь на сцену.
– Думаю, нужно затянуть корсет, пока я не надела все остальное, – говорю я.
Она тут же вскакивает, чтобы помочь мне, и тянет за шнурки. У Анджелы есть одна особенность – она никогда ничего не делает наполовину. Поэтому корсет тут же впивается в тело.
– Не так туго! Мне еще нужно дышать, представляешь?
– Хватит ныть. Тебе еще повезло, что мы не смогли найти настоящий китовый ус для этой штуки.
Когда она через несколько минут наконец натягивает на меня платье, я чувствую себя так, будто надела на себя все до единой вещи в «Подвязке». Анджела ходит вокруг меня, поправляя складки, чтобы убедиться, что они лежат правильно. А затем отступает на шаг.
– Ого, как круто. С макияжем и укладкой ты будешь выглядеть в точности как королева Елизавета.
– Отлично, – без энтузиазма бурчу я. – Я буду выглядеть, как бледное пирожное.
– Ой, я же забыла о жабо!
Она спрыгивает со сцены и спешит к картонной коробке на полу. А затем вытаскивает жесткий круглый воротник, похожий на те, что надевают собакам, чтобы они не лизали себя. И еще два поменьше для рук.
– Ты ничего не говорила про жабо, – пятясь, возражаю я.
Анджела прыгает ко мне. За ее спиной возникают крылья. Ей
