– Да, но это ожидает всех нас. Разве нет? В том числе и людей.
– Что?
– Нам всем предстоит встретиться с Богом. После смерти.
Я пристально смотрю на него. Я никогда не задумывалась об этом раньше. Поэтому предполагала, что подобная встреча означает обсуждение нашего предназначения. И эта мысль всегда приводила меня в ужас.
– Верно, – медленно говорю я. – Мы все когда-нибудь встретимся с Богом.
– Значит, стоит и дальше ходит в церковь?
– Это точно не повредит.
Я глажу его щеку, наслаждаясь покалыванием его щетины. Мне хочется сказать что-то глубокомысленное о том, как я благодарна, что он принимает меня такой, какая я есть – с крыльями и всем остальным, – но понимаю, как глупо бы это прозвучало. Поэтому снова думаю про церковь. Как мы с мамой и Джеффри сидели на скамейках, пели и молились вместе со всеми. А на нас падали разноцветные солнечные лучи, проходившие сквозь витражи с изображением ангелов.
Мы едем в «Блюбелле» по грунтовой дороге, и я стараюсь сохранять целомудренное расстояние между нами, чтобы мы наконец добрались до реки и порыбачили, а не остановились где-то, как в прошлый раз. Но тут Такер чуть сдвигается и, протянув руку, кладет ее мне на колено, отчего по моему телу тут же ползет дрожь.
– Негодник.
Я хватаю его за руку и сжимаю в ладони.
Его большой палец принимается гладить мои костяшки, заставляя мое сердце биться быстрее.
– Клянусь, иногда ты выбираешь невероятно странные словечки, – говорит он.
– Это из-за того, что маме больше ста лет. И к тому же на это влияет то, что я понимаю множество языков, – объясняю я. – Это дает мне невероятный словарный запас.
– Невероятный, – дразнит он.
– Этому можно лишь позавидовать. Кстати, ты разговаривал с сестрой в последнее время?
– Да, пару дней назад, – отвечает он.
– Ты собираешься рассказать ей о нас?
Он хмурится.
– А почему бы и нет?
Я улыбаюсь.
– Конечно, ты можешь ей рассказать. Но я думаю, что она уже и так все знает. Я разговаривала с ней вчера, и она вела себя странно.
– Значит, ты ей ничего не рассказывала.
– Нет, я подумала, что это будет странно, если я скажу: «Знаешь, я встречаюсь с твоим братом». Поэтому решила, что будет лучше, если ей расскажешь ты.
– Я уже рассказал, – признается он. – У меня нет секретов от Венди. От нее ничего не скрыть.
– А… – я пытаюсь подобрать слова. – Ты рассказал ей о… Ну, ты знаешь.
Он бросает на меня притворно-непонимающий взгляд и говорит:
– Что? Есть еще что-то, чего я не знаю?
– Просто назови меня утренним ангелом[36], – пою я.
Он смеется.
– Конечно же, я не говорил ей. Я даже не представляю, как ей сказать нечто подобное. – А потом тихо добавляет: – Но будет трудно удержаться, когда она вернется.
Я смотрю в окно. Грузовик со свистом проносится мимо сосен, возвышающихся по обе стороны дороги. Между ними виднеются осины, которые уже начали менять цвет. Стоит невероятно жаркая погода, даже по меркам Вайоминга, а воздух сухой и наполнен пылью.
И тогда я замечаю знакомый пейзаж. Как в каком-то ужасном дежавю.
Я стискиваю руку Такера.
– Останови пикап, – выдыхаю я.
– Что?
– Остановись!
Такер жмет на тормоза, взметая облако пыли. Не дожидаясь, пока пикап полностью остановится, я вылезаю из машины и замираю. А как только пыль оседает, медленно поворачиваюсь.
И словно в тумане, бреду к обочине, мимо большого серебристого пикапа, который должен стоять здесь. Медленно переставляя ноги, я обхожу его и направляюсь в лес. Я слышу, как Такер зовет меня, но не останавливаюсь. Да и не знаю, смогу ли сделать это, даже если попытаюсь. Я бреду между деревьями. А иногда даже запинаюсь и упираюсь коленом в усеянную иголками землю, но продолжаю идти дальше, не отряхнувшись.
И наконец останавливаюсь.
Я на месте. Вот эта маленькая поляна. И холм.
Воздух наполнен дымом. А небо окрашено в золотисто-оранжевые тона. Кристиан стоит спиной ко мне в черной флисовой куртке, засунув руки в карманы, но его бедра слегка повернуты в сторону. Замерев, он смотрит на вершину холма.
«О боже, – думаю я. – Это пламя». Я делаю шаг. Все вокруг невероятно сухое. Я облизываю губы и смотрю на свои дрожащие руки. Кажется, будто в этот миг я оставляю позади свою жизнь. И от этого становится так грустно, что хочется плакать.
– Кристиан, – хрипло зову я.
Он оборачивается. Но мне трудно понять его выражение лица.
– Это ты, – говорит он.
– Да, я… Я…
Кристиан шагает ко мне. А я устремляюсь ему навстречу. Не проходит и минуты, как мы оказываемся на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и наши взгляды встречаются. У меня такое чувство, будто я под кайфом. Мне так сильно хочется прикоснуться к нему, что физически больно. Я протягиваю руку. А его пальцы обхватывают мою ладонь. Его кожа невероятно горячая, просто обжигающая. Мне даже приходится закрыть глаза на секунду от нахлынувших чувств. А затем меня пронзает очевидная истина.
Мы принадлежим друг другу.
Я открываю глаза. Кристиан подходит ближе. Его взгляд скользит по моему лицу, как прикосновение. Он смотрит на мои губы, затем на глаза и снова на губы. После чего поднимает руку и касается моей щеки. И тут я понимаю, что плачу, что слезы давно стекают по лицу.
– Это действительно ты, – шепчет он.
И тут же сжимает меня в объятиях, а в нашу сторону устремляется огонь, быстро расползаясь по земле, словно монстр, преследующий нас. Из его ноздрей вьются облака белого дыма, и на километры вокруг разносится потрескивающий предупреждающий рев. Я прижимаюсь к Кристиану всем телом и, взмахнув крыльями, изо всех сил ударяю по воздуху, чтобы поднять нас в небо.
Только я не взлетаю. А опускаюсь на лесную подстилку, хватаясь руками за воздух, потому что Кристиана рядом нет.
И через мгновение все поглощает тьма.
Я смутно осознаю, что меня куда-то несут. Даже не открывая глаз, я понимаю, что на руках Такера. Это легко определить по присущему только ему запаху. Моя голова покоится на его локте, а руки болтаются на весу.
Меня посетило видение. Снова. Если то, что произошло сейчас, вообще можно назвать видением. Я не просто видела все, что происходило. Я и вправду очутилась там.
И очевидно, потеряла сознание. Снова.
Я пытаюсь пошевелить руками и ногами, а затем слегка приподнять голову, но в ту же минуту начинаю сильно кашлять. Как будто надышалась дыма. Такер тут же останавливается.
– Слава богу, ты в порядке, – выдыхает он.
Не знаю, насколько все далеко зашло, но я чувствую себя совершенно не «в
