– Может, ответишь? – выгнув бровь, спрашивает мама с другой стороны стола.
Джеффри тоже смотрит на меня. А я пытаюсь собраться с мыслями. Но все же достаю из кармана мобильник и смотрю на экран.
Это неизвестный номер. Любопытство берет верх, и я поднимаю трубку.
– Алло, – говорю я.
– Привет, незнакомка, – произносит мужской голос.
Кристиан.
Я чуть не роняю трубку.
– Ох, привет. У меня почему-то не записан твой номер. Как твои дела? Как провел лето? Понравилось в Нью-Йорке?
Кажется, я задаю слишком много вопросов.
– Там было скучно. Но я уже вернулся.
– Вернулся?
– Ну, уже август. И нам скоро в школу. Неужели ты думала, что я не появлюсь здесь? Все-таки у нас выпускной год и все такое.
– Верно, – соглашаюсь я и пытаюсь выдавить смешок.
– Что ж, как уже сказал, я вернулся. И признаюсь, думал о тебе все лето, поэтому хочу пригласить тебя завтра поужинать со мной. На настоящее свидание, если ты вдруг не поняла, – говорит он нарочито легкомысленным тоном, но в его голосе столько многозначительных оттенков, что мне кажется, будто весь воздух высосали из комнаты.
Я поднимаю глаза и вижу, что мама и Джеффри внимательно смотрят на меня. Он явно ожидает, что я скажу: «Да. Конечно, я с удовольствием поужинаю с тобой. Во сколько ты заедешь за мной? Мне уже не терпится увидеться». Но я молчу. Да и что я могу сказать? Только если: «Мне очень жаль. Знаю, раньше мне казалось, что я влюблена в тебя. Но все изменилось. И теперь у меня есть парень. А ты упустил свой шанс».
– Клара? – зовет он.
– Я тут. Прости.
– Ладно…
– Я не могу встретиться с тобой завтра вечером, – быстро, но тихо говорю я, хотя знаю, что мама меня услышала.
У нее прекрасный слух.
– Ох, – удивленно вздыхает Кристиан. – Ничего страшного. А как насчет субботы?
– Я пока не знаю. Давай я тебе перезвоню? – струсив, предлагаю я.
– Конечно, – говорит Кристиан, стараясь вести себя так, словно ничего страшного не произошло, но мы-то – он, мама, Джеффри и я – знаем, как важна эта встреча. – У тебя теперь есть мой номер, – бормочет он и, попрощавшись, кладет трубку.
Я выключаю телефон. И на минуту за столом воцаряется неловкое молчание. У мамы и Джеффри такие лица, будто я просто сошла с ума.
– Почему ты отказалась? – спрашивает мама.
Вопрос на миллион долларов, на который мне совершенно не хочется отвечать.
– Я не отказалась. А просто сказала, что не могу встретиться с ним завтра.
– И почему же?
– У меня уже есть планы. И своя жизнь, представляете?
Кажется, маме не очень понравился мой ответ.
– И что в твоей жизни может быть сейчас важнее, чем Кристиан?
– Я встречаюсь с Такером.
Все это время я говорила ей, что гуляю с одноклассниками, и мама мне верила. Она была так загружена и измотана работой, что не обращала на меня внимания.
– Так позвони ему и отмени все, – предлагает она.
– Нет, – говорю я и качаю головой, чтобы показать, что она не так меня поняла. – Я встречаюсь с Такером.
– Это шутка? – выдыхает Джеффри.
Знаю, эта реакция вызвана не тем, что брату не нравится Такер, а тем, что никто в моей семье бы и не подумал, что я могла заинтересоваться кем-то, кроме Кристиана. Ведь мы даже переехали сюда из-за него.
– Нет. Такер – мой парень.
«Я люблю его», – хочется добавить мне, но я понимаю, что сейчас не время для подобных признаний.
Мама кладет вилку на тарелку.
– Прости, что не сказала тебе раньше, – смутившись, говорю я. – Я думала… не знаю, о чем я думала. И я все равно собираюсь спасти Кристиана, как в том видении.
«Только не совсем так, как видела это, – думаю я. – Без поглаживаний, прикосновений и прочего». Но я обязательно спасу его. Я уже решила это.
– У меня все лучше и лучше получается летать. К тому же, как ты и говорила, я становлюсь сильнее. Думаю, у меня получится унести его.
– С чего ты взяла, что твое предназначение – спасти Кристиана?
– Потому что в видении я уношу его подальше от огня. Не это ли называется спасением?
– Ты делаешь только это?
Я отворачиваюсь от ее пронзительного взгляда. «Мы предназначены друг другу», – эта мысль засела у меня в голове, как кусок стекла с моего последнего видения. Я снова и снова прокручиваю это в мыслях, пытаясь понять, могла ли неверно истолковать то, что это означало. Я не хочу влюбляться в Кристиана Прескотта. Больше нет.
– Не знаю, – отвечаю я, – но все равно буду там. И спасу его.
– Ты должна выполнить не какое-то случайное поручение, Клара, – тихо говорит мама. – Это твое предназначение, цель твоего существования на земле. И пришло время его исполнить. Вчера в округе Титон объявили повышенную пожароопасность. Огонь может вспыхнуть в любую минуту. Ты должна сосредоточиться. Ты не можешь сейчас позволить себе отвлечься. Мы говорим о твоей жизни.
– Да, – вздернув подбородок, соглашаюсь я. – Это моя жизнь.
Что-то часто я говорю эту фразу в последнее время.
Мамино лицо бледнеет, глаза тускнеют, а взгляд застывает. Однажды утром, когда мы были детьми, Джеффри нашел свернувшуюся гремучую змею на нашем заднем дворе. Тогда мама отправилась в гараж и вернулась оттуда с мотыгой. Она приказала нам держаться подальше, а затем замахнулась и одним ударом отрубила змее голову.
И сейчас у нее такое же выражение лица. Мужественное и решительное. Не передать словами, как это пугает меня.
– Мама, все в порядке, – пытаюсь успокоить ее я.
– Нет, не в порядке, – невероятно медленно произносит она. – Ты наказана.
Той ночью я впервые решаюсь выскользнуть из дома. На самом деле это невероятно просто – нужно лишь открыть окно, вылезти наружу и удержаться на краю крыши пару мгновений, чтобы вызвать крылья и улететь. Но всю свою жизнь я была послушной дочерью и не перечила маме. Я ни разу не пыталась сойти с пути, на который она мне указала. И от этого простой акт неповиновения ложится на сердце таким тяжелым грузом, что трудно даже подняться в воздух.
Я приземляюсь за окном Такера. Он откинулся на спинку кровати и читает комикс «Люди Икс». И при виде этой картины на моем лице появляется улыбка. Видимо, он подстригся перед нашим завтрашним свиданием, потому что его волосы стали короче, чем вчера. Я тихо стучу по стеклу. Он поднимает глаза и улыбается, показывая, как рад меня видеть. И от этого у меня сжимается сердце. Как же хорошо, что меня не выбрали стать посланником божьей воли. Ненавижу приносить плохие новости.
Он прячет комикс под подушку и подходит к окну. Ему приходится приложить все свои силы,
