– Привет, – затянув меня к себе в спальню, говорит он. – Что случилось? Ты выглядишь… расстроенной.
Он подводит меня к своей кровати, и я тут же сажусь. После чего Такер берет стул и усаживается напротив меня. В его глазах плещется тревога, но внешне он спокоен, словно готовится принять все, что бы я ему ни сказала. «Я с тобой», – читается в его взгляде.
– Ты в порядке? – спрашивает Такер.
– Да. Вроде как, – отвечаю я, а затем решаюсь признаться: – Но меня не должно быть здесь. Меня наказали.
Он выглядит смущенным.
– И надолго?
– Не знаю, – жалобно выдавливаю я. – Мама не сказала. Так что возможно все.
– Но почему? Что ты натворила?
– Ну…
Как объяснить ему, что моя вина лишь в том, что я отказалась пойти на свидание с Кристианом Прескоттом? Что мама наказала меня за утаивание моих отношений с Такером? Хотя, по сути, я их и не скрывала. А просто не говорила ей, потому что знала, как ей это не понравится. Вот только такой реакции я не ожидала.
– Твоя мама не одобряет отношений со мной? – спрашивает Такер, видимо, что-то прочитав на моем лице.
Мне ненавистна боль, которая отражается в его голосе. Ненавистно видеть на его лице маску «Храброго Эйвери». Это несправедливо. Такер из тех парней, о которых мамы мечтают для своих дочерей. Он почтителен, вежлив и зачастую ведет себя по-джентльменски. К тому же не курит, не пьет, а на его теле нет безумного пирсинга или татуировок. Он просто подарок.
Но маме на это наплевать. Объявив о своем наказании, она призналась, что, будь я обычной девушкой, ей бы и в голову не взбрело возражать против моих отношений с Такером Эйвери. Но я не обычная. И у меня есть предназначение. Которое никак не связано с моим парнем.
– Это из-за Кристиана? – интересуется он.
– Вроде того, – выдыхаю я.
– И почему же?
– Мне следует сосредоточиться на нем. Мама считает, что ты лишь отвлекаешь меня, поэтому и наказала.
Знаю, он заслуживает объяснения получше, но мне не хочется об этом говорить. Не хочется чувствовать, что я словно бы изменяю ему, хотя, по сути, это не мой выбор. Вот только именно так он на меня сейчас смотрит.
Несколько мгновений Такер просто молчит.
– А как считаешь ты? – наконец спрашивает он.
Я колеблюсь. Мне не известно ни об одном носителе ангельской крови, который бы не выполнил свое предназначение. Да я вообще о них ничего не знаю. Кажется, в случае неудачи они чахли и умирали. По крайней мере, так говорила мама. С ее слов, наказание всегда было суровым и неизбежным. Ведь именно для этого я появилась на свет.
– И сама не знаю, – признаюсь я.
Только это неверный ответ. Такер протяжно выдыхает.
– Видимо, нам придется встречаться с другими людьми. По крайней мере, тебе.
– Что?
Он отворачивается.
– Ты бросаешь меня?
Я смотрю на него, чувствуя, как мое тело сотрясает такая сильная дрожь, словно началось землетрясение. Он выдыхает, проводит пальцами по коротко стриженным волосам и вновь смотрит мне в глаза.
– Судя по всему, да.
Я встаю.
– Такер, нет. Я разберусь с этим. Как-нибудь.
– Твоя мама не знает, верно?
– Про что?
– Она не знает, что ты рассказала мне о себе. Что я знаю об ангельской крови и обо всем, что с ней связано.
Я вздыхаю и качаю головой.
– А если она узнает, то тебя ждут большие неприятности.
– Это не важно…
– Это важно. – Он начинает расхаживать по комнате. – Я не собираюсь портить тебе жизнь, Клара. И стоять на пути у тебя и твоей судьбы.
– Пожалуйста, не надо.
– Все будет хорошо, – говорит он так, словно успокаивает не меня, а себя. – Может, после пожара, когда ты его спасешь и все закончится, мы сможем вернуться к тому, на чем остановились.
– Да, – тихо соглашаюсь я.
Пройдет всего несколько недель, максимум месяц или два, пока не закончится сезон пожаров, и тогда я выполню свой долг перед Кристианом и смогу вернуться к Такеру. И уже ничто не будет стоять между нами. Только мне и самой в это не верится. Ни капли. В глубине души я знаю, что стоит мне отправиться за Кристианом в лес, и я уже никогда не смогу отыскать дороги в объятия Такера. И наши отношения закончатся раз и навсегда.
– Мы молоды, – отвернувшись, говорит он. – И у нас еще много времени, чтобы влюбиться.
Два дня я не встаю с кровати. Мир лишился красок, а еда – вкуса. Знаю, это кажется глупым. Подумаешь, какой-то парень. И я не первая, кого бросили. Наверное, мне должно быть легче оттого, что на самом деле Такер не хотел со мной расставаться, а просто пытался поступить правильно. Разве не это говорил Кристиан после того, как бросил Кей? «Я пытался поступить правильно, потому что не тот, кто ей действительно нужен». Вот только мне нужен Такер. И я безумно скучаю по нему.
На третье утро раздается звонок в дверь. Такое случается редко, поэтому первое, что приходит мне на ум – это Такер. Он передумал и готов бороться за наши отношения. Так как мама отправилась за продуктами, двери бежит открывать Джеффри. Я вскакиваю с кровати, а затем несусь в ванную, чтобы распутать волосы и умыть заплаканное лицо. Натянув какую-то одежду, я замираю у зеркала. После чего тут же переодеваю топ и натягиваю фланелевую рубашку, которая так нравится Такеру, потому что подчеркивает синеву моих глаз. Ту, что надевала, когда он возил меня прыгать с дерева в реку. Конечно, я прекрасно осознаю, что Такер не передумает и это не он, но все равно открываю дверь и выхожу в коридор.
Это Анджела. Она с улыбкой рассказывает Джеффри об Италии. Она выглядит уставшей, но счастливой. Когда я медленно спускаюсь по лестнице, они оборачиваются ко мне. Помня о нашем последнем разговоре, мне трудно решить, рада ли я этой встрече.
При виде меня ее улыбка исчезает.
– Ого, – выдыхает она, явно пораженная тем, как ужасно может выглядеть человек.
– Я забыла, что ты должна была вернуться на этой неделе, – замерев на нижней ступеньке, говорю я.
– Я тоже рада тебе видеть. – Уголок ее рта приподнимается. Она подходит ко мне и стаскивает с лестницы. А потом берет в руки прядь волос и поднимает к свету, льющемуся из окон.
– Ого, – повторяет она. А затем смеется. – Этот цвет идет тебе намного больше, чем оранжевый, Клара. А еще у тебя светится
