Я беру ее за руку и сжимаю ладонь. Мы видим принцев у шхуны. И у Икера, и у Ника по тюльпану в руках – розовый для Аннамэтти и красный для меня.
– Дамы, – говорит Икер, – вы сегодня так красивы. У русалок дым из ушей пойдет от зависти.
Я делаю книксен. Аннамэтти приседает одновременно со мной.
– Значит, нам очень повезло, что с нами два принца. В случае чего они вырвут нас из их когтей.
Икер поднимает бровь, притягивает меня к себе и целует в щеку.
– Из моих когтей тебя точно никто не вырвет. – Он крепко обхватывает меня за талию.
Кончики ушей Ника покраснели. Он закатывает глаза.
– Вы целый день собираетесь так себя вести?
Икер заглядывает мне в глаза.
– Не исключено.
Ник закатывает глаза еще раз, а потом берет Аннамэтти под руку.
– Пойдем, пока не стало слишком людно. Иначе мы не сможем отплыть, – я поднимаю брови, пытаясь приободрить Аннамэтти. Одними губами говорю:
– Все будет хорошо.
Она нервно улыбается Нику.
Икер и Ник перепрыгивают на шхуну и протягивают нам руки – свободных трапов нет. Я восхожу на лодку следующей и тут же жалею о том, что сначала не помогла Аннамэтти. Ее лицо все такое же бледное. Только теперь девушка стоит одна на причале, вцепившись обеими руками в свой тюльпан так сильно, что костяшки пальцев побелели.
– С тобой все в порядке? – спрашивает Ник, шагая к ней.
Аннамэтти неуверенно кивает.
– Она немного нервничает – когда она была ребенком, с ней произошел несчастный случай на корабле.
Доброта в чертах Ника заставляет меня таять.
– Я тебя понимаю. Я не рассказывал о несчастном случае, который недавно случился со мной? Было жутко. Однако лучший способ справиться со страхом – это снова вернуться на воду. И сегодня тебя сопровождают самые умелые моряки, Мэтти. – Ник хлопает Икера по спине. – Лучшие из лучших. Ты в безопасности. Обещаю.
Аннамэтти кивает, но не двигается с места.
– Давай, прыгай ко мне в руки, – говорит Ник. – Я тебя поймаю.
Аннамэтти делает глубокий вдох. Проходит несколько секунд. Она бросается к Нику в объятия.
Я пячусь назад как раз вовремя, чтобы освободить для них место. Благодаря превосходному чувству равновесия Ника им удается удержаться на ногах. Мэтти легко опускается на корму. Прижавшись к груди Ника, девушка поднимает голову и одаривает его ослепительной улыбкой. Все идет как надо.
* * *– Летнего вина, Мэтти? Оно успокоит нервы, – предлагает Икер, опускаясь на скамейку рядом со мной. Аннамэтти отрицательно качает головой.
Я смотрю на Ника.
– Может, немного воды? – Ник кивает в сторону Икера, чтобы тот достал ее из ящика с колотым льдом.
Мы подплываем к краю гавани и оставляем лодку размеренно качаться на волнах. Все, кроме Аннамэтти, наслаждаются плаванием. Она же боится даже заглянуть за борт.
Икер возвращается и передает Нику фляжку. Последний открывает ее для Аннамэтти.
Девушка жадно пьет.
– Лучше? – интересуется Ник. Ответом служит еще один неуверенный кивок.
Икер берет огромный кувшин и наполняет его содержимым жестяную кружку. По запаху понятно: это темное пиво.
– Решил начать с утра пораньше, Икер? – в глазах Ника вспыхивает огонек. Кронпринц делает глоток из фляжки.
– Самое время начать. И кем ты себя возомнил? Ставишь под сомнения решения капитана на его собственном судне?
– Тем, кто привык к ответственности и сохраняет трезвость, пока остается за главного.
– Это же фестиваль. На мой взгляд, вы слишком мало пьете. Мне восемнадцать и я принц. На борту собственного корабля я могу делать все, что моей душе угодно.
– Икер, можно мне немного воды? – вмешиваюсь я, потому что этот разговор становится невыносимым. Я не думаю, что могу остановить их. Но, возможно, удастся их отвлечь и превратить все в шутку. Это задумывалось как романтическая поездка.
Икер бухается на скамейку и запрокидывает свою жестяную чашку.
– Если принц-трезвенник согласится с тобой поделиться – угощайся.
Я оценивающе смотрю на фляжку. Скорее всего, это личный запас воды Икера. Ник держит ее в руках: после двух маленьких глоточков жидкости стало меньше на треть.
– Не хотелось бы ставить под сомнение решения капитана, но ничего попить ты больше не взял?
Икер мотает головой, опустив взгляд в чашку.
– Как я уже говорил, есть летнее вино, – он поднимает кувшин, – и пиво. Я не идиот – я знаю, что сегодня жарко.
Я закатываю глаза.
– Что насчет еды?
Икер встает, открывает крышку другого ящика со льдом и запускает руку внутрь.
– Ах да. Сыр, фрукты и больше ничего. Что это вообще? Чаепитие в саду? Тут даже селедки нет.
– У Мэтти аллергия, – подает голос Ник. Он был ответственным за еду.
– А у меня нет. Будь я проклят, если у нее аллергия. Ей просто нравится смотреть, как ты выворачиваешься наизнанку, чтобы ей угодить.
Аннамэтти вздрагивает. К щекам Ника приливает краска. Кровь начинает вскипать в его жилах. И хотя мне нравится смотреть, как яростно Ник вступается за Аннамэтти – никому не будет приятно, если парни побросают друг друга за борт.
Я опускаю ладонь на предплечье Икера. Ссоры – это лишнее. К тому же от них не станет больше воды или еды. Если мы будем продолжать в таком же духе, этот день точно не оправдает ожиданий. Он поворачивается ко мне. Я улыбаюсь, пытаясь его успокоить.
– У нас есть солнце, голубое небо, и мы вместе. Что еще нужно?
Икер притягивает меня к груди. От него пахнет не только морем и лаймом – присутствует кислая нотка алкоголя, которая рушит всю идиллию.
– Эви и ее хорошо подвешенный язык. Всегда права, даже когда сильно ошибается, – говорит Икер.
– Я всегда права. – Я шлепаю парня по руке, но не вырываюсь из его объятий. Сердцебиение моряка успокаивается, желание ругаться испаряется.
– Не споткнись о собственную гордость, Эвелин. Чем выше сидишь, тем больнее падать, – шутит он.
Проходит несколько часов. Аннамэтти наконец расслабляется и выглядывает из объятий Ника. Осмелюсь даже предположить: ей начинает нравиться наше плавание. Она все равно на всякий случай не отходит далеко от своего принца. Но девушка также чувствует себя достаточно свободно, чтобы поесть со мной сыра и ягод и поучаствовать в общей беседе.
Мы с Икером сидим, опершись спиной о корпус корабля. Аннамэтти и Ник расположились напротив, у грот-мачты. Ник выпил чуть больше вина, чем было нужно, и задремал. Аннамэтти уютно устроилась у него на плече. Икер все так же бодро пьет пиво. Его не клонит в сон. Он скорее превращается в кота, который лениво потягивается на солнышке, выпустив когти.
– Вы чувствуете себя лучше, баронесса Мэтти? – интересуется Икер.
В ответ Аннамэтти царственно опускает голову.
– Отлично. Получается, страх прошел? Принц уснул, и ты стала совершенно другим человеком?
И сильно пихаю Икера локтем.
– Хватит, – приказываю я. – Я не понимаю, почему ты себя так ведешь. Так… неучтиво.
– Прости, Эвелин. Это невежливо, но это правда. Я принц. И хоть мне это и не нравится, но приходится соблюдать социальные нормы большую часть времени. Однако если речь идет о моей семье – это все меняет. – Его глаза вспыхивают – горячий голубой лед. – Когда дело касается семьи, я не стану тратить время на вежливость. Она бесполезна, если на кону что-то очень важное.
Аннамэтти громко сглатывает. Мы все втроем бросаем взгляд на спящего Ника.
Мне стоило бы осадить моего принца, но я не могу. Для меня, как и для Икера, Ник является очень важным человеком. И если я буду лезть на рожон и выступать в защиту Аннамэтти, может показаться, что я не на его стороне. Кроме
