— Ты сгущаешь краски, — попытался возразить Дэйтон. — Все не так мрачно, как тебе думается.
— Разве? Хочешь сказать, что там она счастлива? Сомневаюсь. Насколько я успел понять за время нашего недолгого знакомства, до счастья ей еще очень далеко, как и до нормальной жизни. И вот что я предлагаю, мы должны сделать все, но не отпускать девочку назад в Илларию. Там ей делать больше нечего. Здесь ее семья, здесь ее родина, и, судя по тому, как развиваются отношения у Дэя с илларской принцессой, здесь же останется и ее подруга, и скорее всего навсегда.
— Все не так просто, — покачал головой Дэйтон и обратился к королю. — Отец, скажи им.
— Сказать что?
— Клементина не свободна, — снова отвернулся к окну Александр. Он не хотел, чтобы они видели, как он от бессилия сжимает кулаки.
— Ты имеешь в виду контракт? Чепуха. В свете последних событий и новых фактов происхождения девочки, этот контракт возможно аннулировать. К тому же я слышал, что он подписан против ее воли.
— Дело не в контракте и не в мальчике-дэйве.
— У нас соперник куда серьезней, — поняв, что отец вряд ли сможет сказать все до конца, перехватил инициативу Дэйтон. — Инар.
— «Илларский демон?» А он-то здесь причем?
— Клементина — его истинная.
— Что?
— Не может быть, — почти одновременно произнесли Уилл и Киран.
— Может. Он никогда не отпустит ее.
— Твою ж мать. Этот заносчивый выскочка снова нас переиграл.
— Это не игра, — ответил на реплику Уилла король.
— Да, теперь я понимаю, почему сестра успокоиться не может. И почему ты такой мрачный. Девочка теперь до конца жизни будет ходить с огромной мишенью на груди. И что же? Ничего нельзя сделать? Разорвать как-то эту связь? Запретить им встречаться. Может… Твою ж мать.
Уилл не зря ругался. Ведь много лет перед его глазами, перед глазами их всех были отношения Лазариэля и Иолы. Они видели и прекрасные и неприглядные стороны этой связи, их зависимость друг от друга, его метания, когда она ненадолго исчезала из его поля зрения. У каждой медали есть две стороны, так и у связи истинных не только розы и любовь, но и шипы, постоянный контроль, отсутствие свободы, более острая боль от ссор, невозможность что-то скрыть или утаить. Иола когда-то жаловалась Мэл, что чувствует себя, как птица в клетке. И это было так. Жизнь дэйва неразрывно связана с его истинной. Это невозможно изменить или преодолеть, это судьба, а для кого-то и злой рок, но в то же время огромное счастье.
Когда два соединенных столь крепкой связью сердца бьются в унисон, когда движение одного вызывает отклик у другого, когда они смотрят глаза в глаза и между ними происходит что-то такое… невероятное. И тогда им отчаянно завидуешь и хочешь такой же бесконечной любви, ведь даже пара уколов шипами того стоят. По крайней мере для Иолы и Лазариэля.
— Твою ж мать. Мало того, что ты — Дэй с этим кукловодом породнишься, так еще и нам терпеть его всю жизнь придется. Кир, как тебе перспективка? На этот раз ему так просто нос не сломаешь.
— Зато какие возможности взаимного сотрудничества откроются. Одно дело — благополучие сестры и совсем другое — любимой женщины, — некстати вставил Феликс. — Все, молчу-молчу.
— Надеюсь, это вся правда, отец. Или вы еще что-то от нас утаиваете? — с подозрением посмотрел на отца Киран.
— Это все, что я знаю.
— Да уж, новых сюрпризов пока не надо. Эти бы переварить, — фыркнул Уилл.
— Ну, что? С лирикой закончили, переходим к делам мира? — хлопнул в ладоши Феликс.
Возражений не последовало.
— Тогда стоит пригласить обоих Прелатти. Разговор нам предстоит не простой. Дэй, ты как? Выдержишь?
— Не сахарный, не растаю, — фыркнул наследник Арвитана. Он все еще чувствовал себя довольно паршиво даже с лечебной магией Мэл и быстрой регенерацией полукровок, но едва ли насущные проблемы и угрозы Арвитану стали бы ждать, когда он поправится. — Зови Прелатти.
Следующий час мужчины обсуждали странности, творящиеся в последние дни на границе с Тарнасом. Феликс пробыл в провинции Иды почти неделю и мог бы поклясться, что Тарнасский волк Адамир Хадд готовился к глобальному вторжению.
Все последние месяцы он активно искал союзников. Иллария и Парнас отказали, но была Вестралия с ныне слабой властью, но сильной армией и флотом, были мятежные острова Хардии, пираты и северные союзники Тарнаса. Арвитан надеялся на поддержку Илларии, но… в свете последних событий в Дарранате (мятежи, странности с советом, нападки на семью повелителя, непонятная торговля аганитом), вставал вопрос — кому выгодно ослабление Илларии: Хадду или илларским заговорщикам, и не связаны ли они куда крепче, чем всем казалось? И если дело в Илларии, то Арвитан и Хадда используют, как разменную монету, а если в Арвитане, то Тарнсасскому волку выгодно ослабление главного союзника своего будущего противника. И первый и второй вариант не внушали оптимизма, и оба они говорили о грядущей войне.
И вдруг Хадд отступает. Нет, войска на границе остаются, но с той стороны приходит странная просьба о встрече. Еще одна уловка? Какой-то трюк, чтобы усыпить бдительность? Феликс предположил самое худшее, тем более что в самом Арвитане активизировались тарнасские шпионы, не стесняясь действовать в открытую. Чего они хотели — было не понятно, и это бесило главу тайной разведки Арвитана больше всего. Он не понимал мотивов Хадда, его желания воевать, его отказов от любого сотрудничества, словно это личное — вендетта. Но почему?
— Мы должны исследовать тот район, — предложил Уилл. — Артур нам в этом поможет. Заодно и мы поможем ему зачистить мятежные острова. По крайней мере эту брешь закроем, пока вы будете договариваться.
— А я считаю, что это все ловушка, — возразил Феликс. — Попытка нас отвлечь.
— Но ты сам сказал, что подозрительные движения на границе прекратились, — обратился к нему Александр. — Мы стянули туда большую часть наших магов.
— А если и это ловушка? Отвлекающий маневр?
— Хадд не настолько силен, — вклинился в диалог Дэйтон. — Даже со всеми возможностями Вестралии, у него нет главного — полукровок. За двадцать лет мирной жизни, в Арвитане обосновалось достаточно представителей нашего вида. Это их дом, и уверен, они будут защищать его до последнего. Да, в последние годы Хадд активно приглашал переселенцев, но многолетняя смута в Тарнасе едва ли была привлекательной для строительства лучшей жизни. Он знает, что без них ему не победить.
— Ему и с ними не победить. Особенно теперь, когда мы знаем, что повелитель Илларии в любом случае не останется в стороне, — возразил Уилл.
— Да, но если
