Вот только никто не наймёт девочку на работу в конюшне. Все конюхи – мальчишки.
‘Девушку.’
Она провела руками по длинным чёрным волосам. Несколько лет назад молодые проститутки восторгались, расчёсывая волосы Лукии, будто бы та была куклой. И хоть ей и нравилось внимание, она никогда не любила свои длинные волосы.
‘А что если…?’ Она собрала сзади волосы в пучок и посмотрела на себя в разбитое зеркало.
Долго не раздумывая, Лукия взяла в руки ножницы.
Чёрные локоны упали на комод, и она представила, что, избавляясь от волос, она избавляется от горя, гнева и стыда своего прошлого. Закончив, она стряхнула с зеркала пряди волос и посмотрела на худого, бледного мальчика отражающегося в нем. Коснувшись обнажённой кожи своей шеи, она скользнула ладонями по плоской груди.
Может это сработает? Сможет ли она заставить людей поверить, что она мальчик, а не девочка?
Она попробовала изобразить мужскую позу, длинными пальцами зарываясь в карманы воображаемого жилета, но это выглядело смешно и не уместно, потому что на ней было платье. В голову пришла другая мысль, которая заставила улыбнуться. Когда она посмотрела в зеркало, мальчик в нем ответил ей улыбкой.
Лукия открыла сундук матери. Под полупустыми бутылками виски она нашла мужскую рубашку и брюки. Один из клиентов матери любил, когда Лилли переодевалась в парня.
Сняв через голову платье, она натянула на ноги брюки и подвернула слишком длинные штанины. В поясе было слишком свободно, поэтому она была благодарна подтяжкам, которые удерживали брюки на узких бёдрах. Рубашка оказалась слишком широкой в плечах, зато скрывала её девичью фигурку.
Она снова взглянула в зеркало и, пару раз моргнув, в неверии покачала головой. ‘Это я?’
Казалось, она впервые себя видит.
Пробежав глазами по комнате и оставляя ее образ на задворках памяти, она взяла сумку и, развернувшись, пошла к выходу.
***
Только Лукия собиралась прекратить стучать, как дверь открылась. Роуз, закутанная в короткий халат, сонно моргала и щурилась.
– Ради всего святого, сейчас полдень. Возвращайся вечером. – Закрывая дверь, она спросила: – Разве ты не слишком мал, чтобы спать с женщиной?
– Что? – Лукия не сразу сообразила о чём речь, но успела вытянуть руку и не дать двери закрыться. – О. Нет, нет. Я пришла не по этому… Роуз, это я.
Дверь резко распахнулась, и Лукия воспользовалась замешательством женщины, чтобы войти внутрь. Роуз стояла от неё на расстоянии вытянутой руки и приглядывалась.
– Лукия?
Та кивнула и, пытаясь придать своему голосу грубости и мальчишеской уверенности, произнесла:
– Зови меня… Лука.
– Лука? – Брови Роуз взлетели вверх. – Зачем тебе это?
Непривычная телу рубашка будучи слишком большой заскользила по коже, когда она расправила плечи:
– Начинаю новую жизнь.
– Как мальчик? – Подведенные брови Роуз вопросительно изогнулись.
– Это кажется правильным.
Роуз взглядом окинула тело Луки, заставляя ту краснеть.
– Выглядит неплохо, – качая головой, произнесла она. – За исключением…
– Чего? – Лука посмотрела на себя, но не нашла никаких недостатков. По её скромному мнению, она похожа на мальчишек Галены.
– Ну, ты упустила одну немаловажную деталь.
Лука провела ладонью по затылку и волосам:
– Шляпу?
– И её тоже, – усмехнувшись, ответила Роуз. – Снимай штаны.
Щёки Луки покраснели:
– Что? Чего тогда не хватает?
Она обхватила и крепко сжала в кулаках подтяжки.
Роуз закатила глаза. Она отвернулась и начала что-то искать в комоде, затем подошла к Луке. И прежде чем девочка успела среагировать, засунула руку ей в штаны.
– Роуз! – Она попыталась вытащить руку, но женщина оказалась сильнее. – Ч-что ты делаешь?
– Успокойся. Больно не будет. Готово.
Наконец, Роуз убрала руку и, сделав шаг назад, окинула Луку оценивающим взглядом, и в итоге удовлетворённо кивнула.
Сердце заколотилась в рёбрах, когда Лука проследила за взглядом Роуз.
Из промежности штанов чуть выпирал мягкий предмет. Лука осторожно его коснулась. Кончики ушей начали гореть.
– Ч-что это такое?
– Не бойся, – рассмеялась Роуз. – За интимное место это тебя не укусит. Обычный свёрнутый чулок. Теперь тебя точно примут за мальчика. – Она покачала головой и посмотрела в глаза Луке. – И к тому же красивого.
Щёки Луки покраснели ещё больше. ‘Мальчик не стал бы краснеть из-за этого. Если ты хочешь, чтобы это сработало, пора перестать вести себя как девчонка.’
– Уходишь, значит? – спросила Роуз.
Лука кивнула:
– Попробую устроиться конюхом.
– Хорошая идея, – пробормотала Роуз. – Но ты будешь взрослеть. Начнёт расти грудь, и пойдёт кровь. Что тогда будешь делать?
Мать рассказывала Луке об этих вещах, но по какой-то причине более странно было представлять себя взрослой женщиной, чем носить мужскую одежду. Она прикусила нижнюю губу.
– Что-нибудь придумаю. – Она протянула руку. – До свидания, Роуз.
Вместо того чтобы ответить на рукопожатие, девушка крепко её обняла.
– Береги себя, – на ухо прошептала она. – Я рада, что ты уходишь отсюда. По крайней мере, тебе есть за что быть благодарной в День благодарения.
– Ты можешь пойти со мной, – предложила Лука.
Вместе с Роуз покидать бордель и Галену будет не так страшно. Она даже представила себе, что заработает достаточно денег на индейку к следующему Дню благодарения.
– Не думаю, что мою грудь будет также легко спрятать, - усмехнулась Роуз.
– Тебе не придётся, – Лука показала рукой на мужскую одежду, покрывающую её тело. – Я смогу позаботиться о нас обеих.
Полуулыбка Роуз превратилась в настоящую:
– Спасибо, дорогая. Ты уже настоящий джентльмен. Как бы я ни ненавидела жить здесь, не думаю, что я создана для жизни, которую ты планируешь. Всё время скрываться… – покачала она головой.
Лука кивнула, но, что странно, она не чувствовала себя в таком обличье не в своей тарелке. Впервые в жизни она не опускала головы.
Спустившись, она направилась на выход через парадную дверь вместо привычного заднего входа. Около барной стойки всё ещё стояли несколько клиентов в окружении дам на ночь, празднуя День благодарения. Лука надеялась, что однажды ей тоже будет за что благодарить.
========== Индепенденс, Миссури. 15 июня 1847 год ==========
Вилы, зачерпнувшие конский навоз и огрызки яблок, чуть не ударили по лицу.
– Эй! – Тесс прижалась к одному из стойл. – Смотри, куда бросаешь!
Конюх Вилли окинул её равнодушным взглядом.
– Извините, – буркнул он, даже не стараясь, чтобы слова звучали искренно.
Мимолётно на неё взглянув, он продолжил убирать стойла.
Пальцы Тесс в перчатке сжались в кулак. Не первый раз Вилли ведёт себя с ней грубо. Он никогда не приводит ей лошадь, никогда не помогает сесть в седло или спуститься, даже
