‘Впереди две тысячи миль, которые ещё предстоит преодолеть’, вернула она себя из грёз о лошадином ранчо, которое мечтает построить в Орегоне.
Её немного пугало проживание в непосредственной близости с другими членами обоза в течение шести месяцев. Там не будет практически никакого личного пространства, поэтому придется постоянно быть начеку. Она уверена, что никто не рассекретит её истинную половую принадлежность, со стороны наблюдая за её движениями и речью. Лука жила жизнью мужчины так долго, что больше это не вызывало проблем. В собственных мыслях, она бывший лейтенант Лука Гамильтон, а не женщина. Но действия и мысли это одно, реальность же, совсем другая штука. Купание или удовлетворение своих физических потребностей будет реальной проблемой; хорошие места разбивки лагерей всегда переполнены, и она будет в постоянной опасности быть обнаруженной.
Приближаясь к конюшне, Лука засунула свои боязни в тайные глубины подсознания. В передней части здания плясали языки пламени. Это кузнец работающий с мехом выдувал тысячи искр. Спрыгнув с седла, Лука повела лошадь в сторону дверей платной конюшни.
Владелец конюшни вышел откуда-то изнутри и молча, потянулся за поводьями. Кто-то маленького роста, появился из-за угла и врезался в Луку. Напуганная кобыла заржала и запрокинув голову, попыталась освободиться от захвата хозяина конюшни, вырывая из рук поводья и чуть ли не сбивая того с ног.
Автоматически, Лука словила маленькое тельце, которое о неё стукнулось и взглянула на ребёнка, схватившего её за руку чтобы не упасть. Врежься в неё собака или даже лошадь, Лука бы знала что делать, но дети, с детьми у неё нет никакого опыта. Она жила одинокой жизнью, в которой не было детей.
Широкими, испуганными глазами на неё смотрела маленькая девочка, бережно прижимающая к груди куклу.
Прежде чем Лука успела сообразить, что сказать или сделать, хозяин конюшни грубо схватил девочку за руку и принялся на неё орать.
***
Нору разбудил стук в дверь. Перекатившись с боку на бок, женщина спросонья прищурившись заморгала солнцу заглядывающему в окно. Она спала около двух часов, и был соблазн закрыть глаза и продолжить смотреть сны, но в дверь снова постучали.
– Флёр? Флёр?
Она тут же среагировала на имя, которое к настоящему моменту было так же привычно как имя данное родителями при рождении, и откинула с себя одеяло. Приоткрыв дверь лишь на пару сантиметров, она выглянула в коридор:
– Салли!
Увидев женщину, стоящую на пороге, Нора распахнула дверь. Когда-то Салли сама была проституткой, но ей уже 40 лет, а это не подходящий возраст для торговли своим телом. Больше в борделе не было женщин её возраста. Многие погибли из-за насилия, наркомании, болезней или самоубийства, так и не заработав достаточно денег, чтобы покинуть это место. Когда Тэсс стала хозяйкой борделя, она предложила Салли должность повара для своих девочек. Также Салли присматривала по утрам за Эми, пока Нора отсыпалась.
– Эми не с тобой? – Спросила Салли, заглядывая в комнату Норы.
Нора удивленно на неё посмотрела:
– Я думала она с тобой!
‘Господи, и где мне теперь искать дочь?’
Салли покачала головой:
– Я месила тесто, а когда закончила, малявки уже не было. Я подумала она пошла к тебе немного вздремнуть.
– Нет. Я её этим утром вообще не видела.
Дрожащими руками Нора потянулась за длинной юбкой и кофтой с высоким воротником, которые носила за пределами борделя. На улице она должна была выглядеть прилично, иначе рискует нарваться на разъярённых порядочных городских леди.
Салли наблюдала как та переодевается, обе женщины уже давно потеряли всякое стеснение при виде обнажённых тел, а затем последовала за Норой на кухню.
– Я уже проверила кладовку, – сказала она, когда Нора открыла дверь. – Малявки там нет.
Нора и не думала отвлекаться:
– Я считаю яблоки, а не ищу здесь Эми.
Салли кивнула и тоже принялась считать:
– Кажется, одного не хватает.
Не теряя ни секунды, Нора подобрала с пола подол юбки и побежала. Она абсолютно уверенна, что знает, где сейчас находится дочь. Недостающее яблоко подсказало ей - Эми наверняка пошла к ближайшей конюшне. Девочка любит лошадей, и они частенько бывали в конюшне вместе, но одной Эми опасно там появляться. Нора боялась не только лошадей, которые могут навредить дочери, но и грубияна владевшего конюшней. Он ненавидит детей, частенько пугает или даже бьет тех, кто рискнет подойти к его лошадям. Буквально на прошлой неделе, он бросил соседского мальчика в навозную яму, и Нора даже боится представить, что тот может сделать, заметив на своей территории дочь шлюхи.
Петляя между наездниками и повозками на оживленной главной улице, она чуть не упала, запнувшись о юбку из-за непривычной ей длины. Но даже споткнувшись, не сбавляла темп. Задыхаясь от бега, она обогнула последний угол, как раз в тот момент, чтобы увидеть, как дочь врезалась в мужчину стоящего рядом с владельцем конюшни. Нора на мгновенье зажмурилась. В этом мужчине она узнала отчужденного незнакомца отказавшегося от её услуг пару дней назад. Она сжала руки в кулаки, уверенная, что неприступный мужчина вовсе не добродушно отреагирует на налетевшего на него ребёнка.
Открыв глаза, она увидела, как тот поднял руку.
– Нет!
Нора бросилась вперёд, собираясь защитить своё дитя, даже если придется самой подставиться под удар.
***
Когда девочка закричала от грубой хватки конюха, Лука пришла в себя. Быстро подняв руку, она схватила его за запястье, заставляя отпустить ребёнка. Девочка убежала, но её плачь эхом разносился по двору.
Мужчина ринулся за девочкой, но Лука снова его остановила:
– Моей лошади не помешала бы чистка.
Она протянула ему 25 центов и посмотрела в глаза, не отводя взгляда, пока не убедилась, что его жадность перевесила гнев. Когда тот завёл кобылу масти Аппалуза в конюшню, Лука обернулась и посмотрела на ребёнка.
Всё ещё всхлипывая, девочка стояла уткнувшись лицом в юбку женщины.
Секунду колеблясь, Лука наклонилась, затем подошла, как она предположила, к матери с ребёнком.
– Мэм, – она вежливо приподняла край своей шляпы. – Кажется, ваша дочь кое-что обронила.
Она протянула руку, в которой лежало подобранное с земли яблоко.
Женщина подняла голову, но её рука защищено лежала на спине девочки.
Лука часто заморгала в надежде, что воображение с ней играет. Довольно часто, она вспоминала проститутку, которую бросила в той уединённой комнате. Каким-то образом, эта девушка с настороженностью в глазах цвета леса, произвела неизгладимое впечатление.
– Ты…у тебя ребёнок?
Без сомнения эта маленькая рыжеволосая девчушка является дочерью Флёр.
Прижав ребёнка к себе, Флёр обошла её, встав между девочкой и Лукой.
– Да, – зеленоглазая с вызовом смотрела на Луку.
Лука внимательно её
