– Подготовились, как только смогли, сэр.
Мартин кивнул.
– А что насчет тебя, Себастьян? – спросил он. – Возникали ли какие-нибудь проблемы с остальными парнями?
– Нет, сэр, – ответил я. Большинство из моих бывших братьев либо приняли мое присутствие с холодной вежливостью, как если бы имели дело с командиром отряда, который, как все знали, был ничтожеством, либо притворялись, что меня не существует. Было несколько угрожающих взглядов, и одно происшествие, когда кто-то плюнул в моем направлении, прежде чем получил выговор от своего командира, но никакого прямого вызова или попытки загнать меня в угол. Частично так было из-за уважения к приказу Габриеля Мартина, но неотвратимо надвигающаяся атака драконов также завладела всеобщим вниманием. Капитул оказался настолько занят подготовкой к атаке, что не оставалось времени на мысли о мести одному-единственному солдату.
Мартин кивнул, его лицо омрачилось.
– Если появятся, – сказал он, – если возникнет проблема, Себастьян, я хочу, чтобы ты пришел ко мне. Не старайся справиться с этим сам. Если эта атака скоро не начнется, атмосфера накалится, и напряжение приведет к некоторым очень глупым решениям. Не хочу, чтобы эту базу охватил хаос, и люди в лазарете мне сейчас не нужны. Я знаю, что большинство парней будут следовать приказам, но не смогу быть везде сразу. Если заподозришь, что могут возникнуть проблемы, я хочу, чтобы ты сообщил мне. Это понятно?
– Да, сэр.
– И это касается твоих драконов, когда они прибудут сюда.
– Они могут и не появиться, сэр. Осталась всего пара светлых часов. – «И предполагается, что нападение произойдет сегодня ночью. – Я сглотнул горечь в горле. – Эмбер, вероятно, к лучшему, что ты не можешь прийти. Подозреваю, очень немногие из нас выживут, чтобы встретить следующий рассвет».
– Пусть так. Но если они все-таки прибудут, мы приложим все усилия, чтобы держать всех в узде.
– Да, сэр, – снова повторил я, и он замолчал. Я решил, что он думает об Ордене, капитуле и обо всех солдатах под своим командованием. Мы оба знали, что он многого у них просит – поверить слову знаменитого предателя, не сдать изменника Святому Георгию, впустить драконов в капитул без последствий. О подобном кощунстве ранее нельзя было и помыслить. Но никто не пришел. Никто не бросил вызов ему или мне. Я знал командиров других капитулов, управляющих с помощью страха и запугивания, заручившихся почтительным отношением солдат и послушанием, но не уважением. Мартин не был одним из них. Солдаты Западного капитула доверили ему свои жизни, даже если он нарушил каждое правило и традицию со времен основания Ордена. Я вспомнил, как он смотрел на меня после смерти Лукаса Бенедикта, вспомнил, как встал на мою защиту, когда я обвинил Патриарха в измене, единственный офицер из сотен солдат задумался над моими словами. И я задумался, как много других секретов он еще скрывал.
– Могу я спросить вас кое о чем, сэр? – осмелился я. Он поднял глаза и кивнул, и я сделал глубокий вдох. Это, возможно, было не лучшим временем для такого вопроса, но другого шанса мне может не выпасть. – Сэр, как долго вы знали, что мои родители были частью «Когтя»?
Он протяжно выдохнул, словно знал, что этот вопрос на повестке уже давно.
– С самого начала, – ответил он и указал на стул напротив себя. Я сел, и Мартин сложил руки на столе. – Сразу после налета на объект, – начал он, – Лукас связался со мной и все рассказал. Что миссия оказалась удачной, что цель и все его слуги мертвы, но есть один выживший, которого он никак не мог заставить себя убить. Когда он рассказал мне свой план взять тебя в Орден и вырастить как солдата, я сказал, что он совершает ошибку. Сказал, что все, исходящее от драконов, – это зло, и что настанет день, когда он обернется против нас и продаст ящерицам.
– Сэр…
Он поднял руку.
– Невзирая на мои домыслы, Лукас к ним не прислушался. Он был решительно настроен воспитать тебя как солдата Святого Георгия. Он оставался непреклонным, утверждая, что есть нечто, что может быть спасено, что не представляет собой чистое зло. – Он замолчал, затем продолжил тихим усталым голосом: – Лукас знал твою маму, Гаррет. Вот почему он забрал тебя в тот день. Прежде, чем он стал солдатом, а она вышла замуж за ученого и начала работать на организацию, они знали друг друга. Очевидно, они были очень хорошими друзьями, возможно, даже любовниками, прежде чем жизнь развела их по разным сторонам.
Я сидел там, не в состоянии оправиться. Больше секретов, больше правды, о которой я никогда не подозревал. Как много люди, которым я доверял, в действительности скрывают от меня? Было ли мое воспитание одной большой ложью?
– Когда ты родился, твоя мать больше не хотела оставаться в «Когте», – продолжил Мартин. – Возможно, до того момента она не знала, над чем в действительности работала, или, быть может, не желала растить тебя в компании монстров. Но знала, что не сможет вот так просто взять тебя и исчезнуть – «Коготь» выследил бы вас. Поэтому она ждала, и каким-то образом снова нашла Лукаса. Она заключила с ним сделку, что если Орден нападет на объект, ее семью пощадят. Они бы сбежали и исчезли без ведома «Когтя». И Лукас согласился, что Орден позволит им уйти. – Мартин вздохнул. – Но что-то пошло не так. Твоя мама была убита, попала под перекрестный огонь, когда показались драконы.
– А мой отец? – оцепенев, спросил я.
– Его тело так и не нашли, – сказал Мартин. – Но мы полагаем, что он был застрелен или сгорел дотла наряду с остальными прислужниками. В том месте никто не выжил. – Еще один момент тишины, и потом он добавил: – Лукас не простил себя за ту ночь. Вот почему он забрал тебя. Если он не смог спасти твою семью, то, по крайней мере, уберег хоть что-то. Но это твое истинное наследие, Себастьян. И по этой причине мы здесь. Потому что Лукас разглядел в тебе что-то, чего не увидел я – по крайней мере, не сразу. Он увидел… не помощника Тристана, не душу, испорченную драконами, а мальчика. Сироту, оставшегося одного в этом мире из-за него. И он решил раз и навсегда, что не позволит драконам заполучить тебя. Что отдаст последнюю дань уважения твоей матери и спасет тебя от организации.
На долгое время я погрузился в тишину, стараясь осознать все это. Я думал, что знал Лукаса Бенедикта. Но у него была и другая жизнь еще
