Ильнар мрачно кивнул. От выступлений Таро голова уже раскалывалась, и только гордость не позволяла глотать обезболивающее при посторонних. Вот интересно — как получить от колдуна нужные сведения, не рискуя потерять голову в буквальном смысле слова?
***
Оставаться в квартире одному, наедине с голосом в голове и собственными мыслями, было… жутковато. Конечно, если б он об этом сказал, Фин без проблем остался бы с ним — но шутил бы на эту тему еще полгода. Не факт, правда, что эти полгода у него есть. Но об этом лучше не думать вообще, чтоб раньше времени не свихнуться.
И лучший способ отвлечься от неприятных мыслей — занять голову чем-то другим. Например, попробовать вытянуть из духа что-нибудь полезное.
Таблетка помогла, но вести беседу с колдуном все равно оказалось непросто. Кир составил список вопросов, ответы на которые нужно было получить срочно — краткий, всего-то на две страницы. Как должен выглядеть полный список, Ильнар даже представлять не хотел, уже на середине голова снова разболелась так, что оставалось только лежать и стараться не думать вовсе.
От памяти покойного Каоро пользы оказалось мало, хотя Таро рассказал о случившемся подробно и даже показал. Выходило, что таможенник попал не в том место и не в то время, а колдун просто решил подстраховаться, заставив случайного свидетеля забыть о себе. Осматривать груз злосчастного айринга из Краматара должен был помощник Каоро, но увы — им оказался тот самый парень, который шагнул с крыши в день приезда опергруппы в айропорт. При всем желании допросить его на предмет связи с Орденом было невозможно, хотя записать полученные сведения все равно стоило — вдруг у Кира или капитана Элори появятся идеи.
По теме, которая интересовала самого Ильнара, маг мог лишь повторить то, что говорил до этого. Да, он произнес заклинание. Нет, он понятия не имеет, как именно оно в итоге сработало. За двести с лишним лет жертвами его незнания стало пятьдесят семь человек, все — интуиты, почти все в итоге оказались инициированы. Все умерли — некоторые по вине Таро.
Комментировать эту тему Ильнар не стал, но подумал, видимо, достаточно громко. Оправдываться колдун не пожелал, лишь коротко сообщил, что причиной сердечного приступа Каоро тоже был он — «иначе он бы тебя придушил».
Спрашивать, чем провинились другие, отчего-то не хотелось.
Про разрушение ауры одержимого Таро сумел рассказать достаточно подробно. С его слов выходило, что скорость процесса напрямую зависит от интенсивности контакта — чем больше дух общался с носителем, тем хуже для обоих. Обычно маг не торопился обнаруживать свое присутствие, и кое-кому даже повезло прожить с компанией в голове несколько лет и умереть в блаженном неведении по совершенно посторонним причинам. Впрочем, в случае Ильнара дело зашло слишком далеко, чтобы дополнительное общение могло как-то ухудшить дело — разорванная пауком аура в любом случае не могла выдержать долгое соседство.
Значит, два-три месяца. И головная боль.
Упаковка обезболивающего лежала на столе, и мысли о ней лезли в голову, как их ни отгоняй. Хорошие таблетки, сильные — на грани тех, что продаются только по специальному рецепту в исключительных случаях. Интересно, древнего колдуна в голове можно считать исключительным случаем?
Впрочем, с побочными эффектами спецлекарств вряд ли сможет справиться даже колдун. Тошнота, нервные расстройства, галлюцинации, привыкание… Интуит передернул плечами. В спецбольнице Ордена он был всего пару раз — в университете, на обязательной для интуитов экскурсии, и позже, в составе группы на выезде. Но увиденное четко врезалось в память.
В палатах, за непрозрачными изнутри стеклами, умирали люди. Нервно ходили из угла в угол. Сидели, прижав колени к груди и слепо уставившись в стену. Один запомнился особенно — он бился в судорогах, пристегнутый к кроватям жесткими ремнями, и что-то кричал. На вопрос, что с ним, проходящий мимо врач равнодушно пожал плечами: «Обезболивающее не действует, а дозу увеличивать уже нельзя».
Орден делал людей наркоманами — самое большее, что можно было для них сделать.
Ильнар поморщился и прикрыл глаза ладонью — слабый вечерний свет из окна казался нестерпимо ярким. Пока можно терпеть, лучше потерпеть, тем более, что он-то как раз не инициирован. И вообще, есть же, наверное, какие-то народные средства. Вот Фин, наверное, сходу предложил бы топор. А Кир — отжимания, универсальное лекарство от всего на свете. А Эл?
«Ментальный блок, — неожиданно проговорил Таро. — Он слегка снизит влияние, станет полегче».
Блок, конечно… Ильнар глубоко вздохнул, стараясь унять вызванную головной болью тошноту. Он и соображать-то почти не может, а тут… Он честно попытался вспомнить инструкцию из книги, мысли путались, а уж заставить себя напрячься и воспроизвести порядок действий оказалось практически невозможно.
Надо найти книгу и попробовать еще раз. Но завтра, на свежую голову.
«Слабенько, юноша, — хмыкнул маг. — Неужели сдаешься?»
Ильнар сердито засопел. Больше всего ему хотелось ругаться, но даже это было почти непосильной задачей. Под черепной коробкой словно что-то кипело и булькало, казалось, стоит напрячься чуть сильнее — и вот она, инициация… Он снова попытался поставить блок, но сосредоточиться вновь не удалось.
— Ладно, оставь уже меня в покое, — пробормотал сферотехник, зажмуриваясь. — Можно же… попозже поговорить…
«Боишься? — Судя по всему, несносному колдуну на его проблемы было наплевать. — И правильно. Жуткая вещь — змеиная болезнь. Приступы часто бывают такой силы, что в узел скручиваешься, способность соображать отбивает начисто. Люди с ума от боли сходят. А лекарства — да, лекарства почти не помогают. А то и хуже делают. Даже мне страшновато, хотя, казалось бы, мне-то что за дело».
— Ничего я не боюсь, — проворчал интуит исключительно из чувства противоречия. — А будет совсем плохо — пойду и с Белого моста в реку прыгну, как раз напротив резиденции Ордена. Чтоб тебе недалеко лететь было. И вообще, заткнись уже!
Таро, разумеется, не поверил. Да он и сам себе не верил, слишком уж дурацкая идея — взять и сдаться, даже не попробовав ничего сделать. Между прочим, змеев маг мог бы и помочь, научить чему-нибудь полезному. А сам только ехидничает, хотя, казалось бы, он не меньше Ильнара должен быть заинтересован в разрушении заклинания.
«Во-первых, нет никакой гарантии, что у тебя что-то выйдет. А во-вторых, за двести лет я уже как-то привык к такой жизни, и даже местами смирился. Если уж судьба посылает мне испытания, кто я такой, чтобы спорить с нею?»
Вот ведь… Змеев потрох!
Боль колотилась в висках, не давая сосредоточиться, маг продолжал что-то говорить, но слова разобрать было невероятно сложно. Ильнар зарычал, ударил кулаком по кровати и, слабо соображая, что вообще
