Парень завернул за угол и притормозил перед ячейкой 231–232. Отличная ниша шириной два с половиной метра и почти пять в глубину. Он снял ключ со связки, отпер замок и приподнял дверь, которая открывалась наподобие гаражной.
Наоми сразу все поняла. Сжавшись, она прокатилась под воротами во тьму на другой стороне. Выше поднимать дверь Кекс не стал: он хотел опустить ее и запереть.
Тогда Наоми будет в безопасности.
Если Майк уже за углом, он успеет это сделать, и встретит ублюдка один на один, с оружием или нет, не важно. Однако, обернувшись, он увидел, что коридор пуст.
Правда, нечеловечески злобный вопль усиливался.
Кекс рухнул на пол и заметил ноги Снайдера.
Майк выбегал из-за угла, он теперь находился в трех метрах отсюда.
Раздались выстрелы. Пули зазвенели, срикошетив о металл. Потом ноги Майка перевернулись (Трэвис прокатился под дверью в ячейку), и возникли как раз перед дверью, ну а руки Снайдера потянулись вниз, чтобы поднять дверь до конца.
Кекс знал, что он чуть-чуть не рассчитал, ошибся на пару секунд, и сейчас он точно не успееет вскочить и, образно говоря, «задраить люк». Да уж, отличный план, придурок, он привел их прямо в тупик, в западню, загнал в угол.
Но Наоми не дремала: она встала и была готова ко всему. Вцепившись в ручку двери (она перережет тебя пополам, урод, подумал Кекс) – вложила в движение всю силу и действительно опустила дверь столь яростно, что эхо раскатилось по коридору.
Майк завопил: его пальцы на несколько мгновений застряли. Наоми приподняла дверь, не из сочувствия, разумеется, но чтобы он убрал свои жалкие грабли подальше. Снайдер выдернул их, а Кекс, который к тому моменту уже поднялся на ноги, быстро вставил запирающий болт в один конец двери и, метнувшись к другому концу, вставил второй.
Теперь они стояли в кромешной темноте, тяжело дыша и слушая, как Майк воет и беснуется снаружи. Он барабанил по двери кулаками, а она сотрясалась и грохотала.
Снайдер выпустил в преграду еще шесть пуль, и Кекс подумал, что на внутренней металлической поверхности наверняка появились углубления.
Майк пнул дверь снова и безумным усилием попытался ее приподнять.
Внизу блеснула тонкая полоса света, но, к счастью, стальные болты оказались крепкими.
Кекс заговорил первым.
– Это, значит, и есть папочка? – выдохнул он.
– Да! Майк, прекрати!
В коридоре наступила тишина.
Они ждали.
Спустя минуту они услышали удаляющиеся шаги. Они подождали еще секунд тридцать, затем оба вытащили телефоны, осветившие их лица.
– Гриффин звонил мне одиннадцать раз, – сказал он.
– Сейчас тебе на это не плевать? – спросила она.
– Мне еще нужна работа на складе.
– Ты уже говорил, – она, прищурившись, посмотрела на экран, где высвечивался сайт DTRA. – Здесь есть номер места под названием Форт Бельвуар.
– Форт Бельвуар? Это военная база.
– Мне связаться с ними? Или лучше с полицией?
Раздались приближающиеся шаги. Кто-то бежал прямо на ячейку.
Звук внезапно стих, словно некто поднялся в воздух и поплыл к ним, а потом рифленая дверь сотряслась от сильного удара, оставившего небольшую вмятину.
Но она выдержала.
Они могли слышать хруст тела Майка, скорчившегося на бетонном полу снаружи, он испустил животный вой, в котором смешались разочарование и боль. Человеческие голосовые связки не способны на такое.
Кекс посмотрел на Наоми.
– Да. Вызывай чертову армию.
20
Посадочная полоса приближалась, и Роберто потянулся. Он старался побольше двигаться в полете, но в шестьдесят восемь лет тело затекало гораздо быстрее, чем он предполагал, да еще и в самых неожиданных местах. Стоп, я потянул мышцу на заду? Такое вообще возможно?
Они с Энни часто говорили о своем возрастном самочувствии: мышцы внезапно начали ныть, а боль в спине, к примеру, возникала во время вполне безобидных раньше действий вроде открывания банки с ореховым маслом или просто когда долго стоишь на месте.
А это – последнее, что ему нужно сегодняшней ночью, когда он отвечает за судьбу тридцати тысяч человек.
Самолет приземлился и вырулил к дальнему ангару, который в Ливенворте держали специально для чиновников и экстренных служб.
Спасибо, Джерабек, я вроде просил не привлекать внимания, идиот.
Роберто не мог дождаться, когда же он наконец покинет правительственный борт, бросит телефон в сумку, блокирующую сигнал, и будет недоступен как минимум четыре-пять часов. Пока все не будет отсортировано.
Да, именно так. Отсортировано.
Он подцепил выражение в Лондоне, и оно всегда ему нравилось.
Улажено, разобрано. Все на своем месте, тихо и эффективно, как у клерка в офисе. Ну, тут тихо не получится, однако он разберется и решит проблему, если все пойдет по плану. Раз и навсегда.
Отсортировано.
Он выглянул в иллюминатор и уставился на широко распахнутые двери дальнего ангара. Внутри было светло, но, похоже, пусто, и виден только сверкающий пол.
Возле ангара стоял минивэн, и рядом с ним маячила фигура в темном пальто: над ней клубился дымок сигареты, подсвеченный сзади флюоресцентной лампой.
Пикап с трапом покатил к самолету, а Роберто уже топтался у выхода: его кивком встретил второй пилот. По этому моменту в обслуживании Диаз немного скучал. Любезности сведены к минимуму, что честно, и господи, сколько же времени это экономит.
Они оба немного подождали, снаружи послышалось тук – тук, пауза – тук – после чего второй пилот щелкнул выключателями, нажал на ручки, дверь подалась вперед и открылась.
– Доброй ночи, сэр, – произнес мужчина.
Роберто вступил в прохладный ночной туман Канзаса.
Он сбежал вниз, поздоровался с техником и направился по гудрону к минивэну. Расстояние между ним и Трини сократилось, и оба они поразились.
Как они постарели! Он не видел ее пятнадцать лет, а значит, сейчас ей около семидесяти. Здоровым образом жизни она никогда не отличалась и привычкам не изменила, что подтверждал алый огонек «Ньюпорт Ментол Кинг». Сигарета не оставляла шансов.
Роберто остановился и огляделся вокруг.
– Даже охраны с базы нет?
– Я сказала им свалить отсюда домой в кроватку.
– И что, они послушали?
– Я весьма убедительна, – Трини закашлялась и подняла палец – подожди секунду.
Он подождал, пока она закончит.
– Как это возможно, что ты еще жива?
Она пожала плечами.
– Я тоже рада тебя видеть. – Она повернулась, открыла водительскую дверцу и села в машину.
Роберто обошел кругом, презрительно оглядев квадратную белую «Мазду», и устроился на пассажирском месте.
Поерзав, устраиваясь на сиденье из белого кожзама, он заметил:
– Крутая тачка. Твоя, да? Ты ведь не ожидала, что я буду за рулем.
Она покачала головой и завела машину.
– Ты прелесть.
Она нажала на газ, выкрутила руль.
Автомобиль понесся в ангар и выехал уже с другой стороны.
Повернув налево, Трини направилась к главным воротам, за которыми была Поуп-авеню.
– Серьезно, я же беспокоюсь. У тебя разве не нашли рак легких десять лет назад?
– У меня нет рака легких, невнимательный ты идиот, и никогда не было. У меня эмфизема, а это совсем другое. От нее не умирают, – и она затянулась.
– Может, ты хотя бы окно откроешь?
Она послушалась, и ветер пронес весь
