— Если это Аджелика Рахна, — спросил Тави, — то неужели та фиолетовая смерть, которая проступает из земли, как-то связана с ковчегом? Они же мечтали о жизни. И в его лице я вижу эту мечту.
— Я не знаю ответов, — сказал Ивара. — Я не знаю их с нашего последнего разговора в больнице, и до сих пор. А за этот день вопросов у меня стало еще больше.
Они пробыли вместе еще около часа — говорили, восхищались, мечтали, ужасались, вспоминали о погибших, думали о будущем. Потом Хинте позвонила мать и сказала, что идет. Ивара собрался уходить. Хинта думал, что учитель заберет Аджелика Рахна вместе с собой, но тот разумно отказался.
— Я не могу быть хранителем этой вещи. Я болен. Однажды я потеряю или разрушу его, или отдам кому-то, кому не следует. Поэтому он останется нашим общим достоянием. Твоим, Тави, твоим, Хинта. И то место, где он лежал, возможно, лучшее из всех — пусть он и дальше хранится в ячейке у Фирхайфа.
Тави ушел сразу вслед за Иварой — унес человечка, чтобы вернуть его в ячейку. А Хинта остался ждать мать. Она пришла и рассказала, что Атипу положат в больницу на пять дней и сделают так, чтобы он больше не смог пить.
— Он был не особо счастлив, когда я его там оставляла, — мстительно сообщила она. — Почти все деньги, что дал нам Ивара, как раз и уйдут на то, чтобы он стал трезвенником.
Они поужинали втроем. Фирхайф вернулся совсем поздно, когда Лика уже ушла. Он рассказал, что Киртаса сделал все очень грамотно: руины теплиц за четыре часа работы окружили забором, людям сказали, что там опасность оползней, а на охрану территории поставили помощника шерифа с группой очень надежных, не болтливых людей.
— У Киртасы простой план. Он думает, что чем бы там оно ни было, его стоит просто засыпать песком, а сверху завалить камнями и залить парапластиком. В мистику наш шериф не верит, хоть я и видел, что ему там не по себе. Я обещал ему, что Ивара проконсультирует его как геолог.
Этот результат показался Хинте успокаивающим. Особенно он порадовался, что не стал ничего говорить про пугающий разлом матери — эта новость не должна была покидать узкий круг.
Когда он уже отходил ко сну, брат задал ему вопрос.
— А озно е лать а-аджелика?
— Он очень хрупкий и сломанный. Но думаю, да — он создан, чтобы ты с ним играл. Только не завтра и, наверное, вообще не сразу. Мы подумаем, как это можно устроить.
Младший издал удовлетворенный звук, и они оба уснули. А потом была ночь, и Фирхайф впервые за все это время не кричал от ужаса.
Часть четвертая
ПАМЯТЬ
Мне ничего не надо.
Лишь боль с собой унесу –
Как мальчик из сказки забытой,
Покинутый в темном лесу.
Федерико Гарсиа ЛоркаГлава 10
ТЕМНАЯ СТОРОНА
Уже на следующее утро после того, как они впервые увидели Аджелика Рахна, Тави заявил, что они должны его починить.
— Помнишь, — спросил он, — зачем ты пошел в разрушенную теплицу своей семьи? Ты сказал, что тебе нужно занять руки каким-нибудь делом. Возможно, твое желание исполнилось. У нас теперь есть предмет, который нуждается в ремонте.
Хинта посмотрел на него, как на сумасшедшего. Они были у Фирхайфа, сидели на кухне за столом со сладостями.
— Если я правильно тебя понял, ты имеешь в виду Аджелика Рахна.
— «Он еще живой». Так Эдра Брада сказал Фирхайфу, когда отдавал его. Я не знаю, умирают ли Аджелика Рахна. Возможно, да. А возможно, это нельзя назвать смертью. Но в любом случае, они болеют не как люди. У механического народца механические болезни. Если ты роботехник, ты должен найти какой-то способ ему помочь.
— Я школьник из захолустного селения на окраинах ойкумены! Иджи — единственный робо, в котором я разбираюсь, и даже в нем я разобрался не до конца. Есть виды ремонта, которые я могу сделать только по инструкции. Да я в шпаргалку заглядываю, когда чищу ему сервоприводы ног! А есть такие блоки в Иджи, особенно на его системных платах, которые я не могу ремонтировать сам. Если они ломаются, я меняю их целиком. И самый сложный из этих блоков — в сто раз проще, чем одна пластинка изнутри Аджелика Рахна. Это работа для тех мастеров литской ойкумены, которые копируют великую древнюю технику — такую, как Вечные Компасы. Быть может, Кири Салана — гениальный роботехник из команды Ивары — сумел бы это сделать. Но не я.
— Хинта, мы теперь команда Ивары. Я это чувствую. Я это вижу. Я это знаю. Аджелика Рахна в наших руках. И если хоть немного верить в судьбу, то он у нас не просто так. Мы не можем отправить его лучшим мастерам литской ойкумены. У нас есть только мы сами — и он. А значит, ты это сделаешь.
Хинта не нашелся с ответом.
— Посмотри на меня, — сказал Тави. — Вспомни, как мало у меня времени. Если Джифой захочет меня забрать, я уже не смогу быть с тобой и Иварой. Я хочу увидеть чудо. Я хочу увидеть, как Аджелика Рахна откроет глаза, шевельнется, заговорит с нами. С ним все может открыться до конца. Да, мы не в силах восстановить его по-настоящему. Но ты можешь хотя бы дать ему энергию, питание. Ведь если он — отчасти робо, то ему нужно заряжать свои батареи, как это делает Иджи. Я думал об этом всю ночь.
Идея Тави поразила Хинту своей очевидностью. Действительно, не надо было быть роботехником, чтобы понимать, насколько любой робо нуждается в энергии. Но все же у него нашлось возражение.
— Вечные Компасы устроены иначе, им хватает энергии самой планеты. Они измеряют ее и ею же живут, без всяких батарей. Что, если Аджелика Рахна такой же? Что, если я уничтожу в нем какую-то важную часть, подав туда слишком высокое напряжение?
— Тебе не обязательно мучить
