На четвертый день работы Хинта, наконец, закончил хитрый стабилизатор напряжения. Плата, которую он спаял, была лучшей из всего, что он делал за свою жизнь: светлые дорожки электрических цепей тянулись сквозь многослойный полупрозрачный диэлектрик, в глубине пластины мерцали напыленные вручную индукционные катушки и резисторы, а сверху, выстроившись аккуратными рядами, словно вышедшие на парад шеренги микроскопических боевых машин, черных с серебристо-белыми знаками отличия, стояли дорогущие редкие чип-компоненты. Это был фактически комплекс энергоконтроля — вроде тех, что стоят на электростанциях, только крошечный, рассчитанный на слабые токи и созданный специально, чтобы запитать одного-единственного сверхсложного робо. Он обладал собственными процессором и памятью — записывал в себя точки подключения, мог самостоятельно подбирать нужные уровни подачи энергии и понимать, работает ли включенный в него прибор. Если бы Хинта отнес эту вещицу в школу и объяснил, для чего она нужна, ему бы зачли автоматом три следующих класса роботехники. Это был по-своему шедевр, и все же, глядя на свою работу, Хинта содрогался от осознания ее грубости. Каждая плата-лепесток внутри тела Аджелика Рахна была микроскопическим городом. В сравнении с этими городами работа Хинты могла сойти разве что за деревню дикарей-великанов, эдаких громил, строящих себе хижины из цельных монолитов меди и кремния.
Когда последняя дорожка припоя застыла и начала стремительно терять блеск, Хинта окунул плату в ванночку с реагентом и поднял взгляд.
— Готово. Можно тестировать. Раскрутим какое-нибудь простое устройство с аккумулятором, снимем аккумулятор и попробуем запитать.
Часы тестов тянулись слишком долго и при этом пролетали незаметно. Когда очередная проба показывала, что все в порядке, Хинта испытывал приступ сильнейшей эйфории. Он сам был потрясен тем, что создал столь великолепную вещь за столь ничтожное время — словно близость Аджелика Рахна подпитывала и меняла его технический талант. Он понимал, что дело может быть не в маленьком человечке и не в нем самом, а в советах двух умнейших взрослых, но все же было так приятно объяснять удачу своей гениальностью или воздействием иррациональных сил. К вечеру того дня, через два часа работы с Фирхайфом, они подготовили все, чтобы включить ногу Аджелика Рахна в устройство. Платы-лепестки, вытянутые из ноги, были распяты на диэлектрической прокладке и аккуратно, точечно припаяны Фирхайфом к новым контактам. Проводки от внутренностей маленького человечка протянулись к устройству Хинты и назад, и два прибора, бесконечно разные по технике своего исполнения, срослись в странную химеру. Хинта выкрутил настройки на минимум и сказал, что теперь его можно подключать к сети гаража. Он думал, что это сделает Фирхайф, но тот поступил иначе — протянул контакты учителю.
— Не надо лишнего пафоса, — качнул головой Ивара. — Мы все равны, и любой из нас может это сделать. К тому же, не факт, что что-то получится.
— Нет, — горячо возразил Тави. — Ивара, пожалуйста. Это должен сделать именно ты. Дело не в равенстве, которого, кстати, нет. Дело в твоей истории. В твоем праве.
— Хорошо. — Ивара отложил терминал, встал и замкнул цепь. Как только он этот сделал, нога маленького человечка шевельнулась; крошечная стопа дрогнула и конвульсивно потянулась вверх. Это была судорога первой жизни. Все вздохнули восхищенно и испуганно. А потом Хинта в бесконечном удивлении уставился на свое устройство.
— Но там нет тока. Я еще не подаю в его ногу никакой энергии. Или я допустил ошибку?
Фирхайф взялся за тестер и проверил. На контактах дрожало значение между нулем и одной тысячной.
— Не понимаю, как можно на таких слабых токах управлять сервоприводами?
— Как в мышце человека, — сказал Ивара. — В нас же очень слабые токи, но все работает.
А потом случилось нечто еще более странное. Когда они попробовали снова, нога маленького человечка уже не шевельнулась. Она не шевельнулась ни единого раза больше, какие бы усилия они не прикладывали, чтобы повторно ее оживить.
_____В Шарту постепенно начинались приготовления к поездке на мемориал старого поселка. Расстроенный, вернувшийся домой после неудачного дня, Хинта застал свою мать за разговором с Фирхайфом.
— Отдохни, Лика, — мягко, увещевающее говорил старик. Хинта, показав Ашайте, чтобы тот вел себя тихо, замер у шлюза. — Впервые за годы ты действительно можешь себе это позволить. Не забирай детей домой, пусть еще поживут у меня. Они достаточно подросли, чтобы без тебя съездить на побережье. Ивара согласился за ними присмотреть. Я познакомился с ним в больнице. По-моему, он хороший человек. А ты знаешь, я в людях редко ошибаюсь.
Хинта понимал, что Фирхайф делает — он спасал их проект, их автономию, выкраивал им время. Кроме того, он был просто прав — Лика за последний месяц начала выглядеть почти как призрак; со времен большой болезни Хинта не видел мать настолько истощенной.
— Побудь одна, пока муж в больнице. Наслаждайся свободой, поживи для себя. У тебя, как и у любого, есть любимые маленькие развлечения. Можешь вспомнить, когда ты в последний раз ими занималась? Потом, когда Атипа поправится, ваша семья заново соберется вместе. И все будет как раньше. Но сейчас ты можешь просто отдохнуть. Да и к чему везти мальчиков домой, когда всего через несколько дней они уедут?
— Может, мне стоит поехать с ними? Но Атипа…
— Нет, нет, нет, — запротестовал Фирхайф. — Поездка — это заботы и усилия. Говорю же тебе: отдохни. Если ты так переживаешь за них, то знай, что они будут не только с учителем. Я тоже туда поеду. Хоть и не смогу все время быть рядом, но приглядывать буду обязательно.
И Лика сдалась: он ее убедил. Потом, когда они остались вдвоем, Хинта сказал ему за это спасибо.
На пятый день в гараже они все вместе обсудили перспективу поездки. У Тави возникли трудности.
— Мама поедет в кортеже Джифоя. Боюсь, между нами начинается новая фаза борьбы. Она до последнего будет пытаться затащить меня туда.
— И что нам делать? — спросил Хинта.
— Я смогу вырваться. Пока еще смогу.
Тем же днем Ивара предложил прибавить ко всем выходам устройства Хинты дополнительные делители.
— Так мы сместим диапазон работы твоего устройства до сверхслабых токов. Здесь возникают две проблемы. Во-первых, эти значения почти не будут отличаться от уровня наводок, которые есть во всех устройствах, особенно пока они находятся на расстоянии в несколько километров от Экватора. Во-вторых, у нас нет средств, чтобы регистрировать градации таких
