Но как это со мной бывает, я думала о графе слишком хорошо…
Потому что, как только я потеряла бдительность, мужчина скользнул под мое одеяло. Его бесстыжая голова оказалась между моих ног. Я пожалела, что не надела на себя что-нибудь помимо полотенца, края которого уже разъехались. Я попыталась свести ноги, но лишь укололась о графскую щетину. Я чувствовала горячую кожу щек блондина.
— Что вы делаете? — возмущенно начала я. — Прекратите, — я снова перешла на "вы", желая увеличить между нами дистанцию. Хотя его плечи подпирали мои ягодицы, и отползти я никак не могла.
— Я же говорил, что буду лечить тебя, — нагло заявил граф, скидывая с нас одеяло.
— Вы что-то путаете, — презрительно прищурилась я. — Между ног у меня ничего не болит.
— Здесь, — сильная мужская ладонь приникла к чувствительному местечку, — я буду тебя лечить. Последнее время ты много плакала. Твое эмоциональное здоровье меня волнует не меньше, чем физическое.
— Но я не хочу. Пожалуйста, оставь меня в покое.
— Можешь кричать, — усмехнулся Далье перед тем, как прижаться горячим ртом между моих ног.
Назло ему я сжала губы в белую полоску. Попытки оттолкнуть мужчину ни к чему не привели. Он был словно недвижимая гора. Руки графа обхватили мои ноги. Я пыталась выгнуться, отползти, но блондин не позволял. Его губы властно сжали мой клитор, а затем я почувствовала его влажный горячий язык. Скрюченными пальцами я вцепилась в простыни, сминая их.
Самое страшное было то, что это было приятно. Очень. До звездочек приятно. Но это не значит, что после всего случившегося, я вправе этим наслаждаться. Я снова предприняла попытку высвободиться и свести ноги. Но это только распалило мужчину. Он развел мои ноги еще сильнее и с новой волной страсти накрыл меня ртом. Я почувствовала, как его язык вошел внутрь.
Пальчики на ногах сжались от столь откровенной ласки. Язык графа двигался все быстрее, беспощадно дразня и мучая. Мне хотелось прижаться еще сильнее, но я не могла. Иначе, я проиграла, предала память сестры. Горячая пульсация внутри нарастала. Я уже не пыталась отстраниться или сдвинуть ноги. Это было слишком сладко. Я не хотела, чтобы он останавливался. Все-таки я была слаба перед Далье. Мое тело было слабо.
Зажмурившись, я попыталась представить на месте графа любого другого мужчину. Почему нет? Ведь у меня богатая фантазия. Вот, например, одноглазый барон.
Мужская рука легла на мою грудь и сжала ее, из моего рта вырвался вздох. Пальцы графа зажали мой сосок и начали играться с ним. Горячий рот продолжал истязать меня снизу. Между ног все не просто горело, а вовсю полыхало от желания. Мне было мало. Слишком мало этого всего. И я слегка задвигала бедрами навстречу языку Далье.
Граф на мгновенье замер, а затем поднялся к моему лицу. От стыда я прикрыла глаза. Я пыталась представить себе одноглазого барона, конюха, пастуха лам, кого угодно, только не его.
— Я заставлю тебя гореть, — хрипло высказал свою угрозу Далье.
Блондин смял мои губы в требовательном поцелуе. Его напор обрушился на меня со всей мощью. Граф заявлял, что имеет власть надо мной. Язык скользнул мне в рот, углубляя поцелуй. Сначала я чувствовала себя натянутой струной, но сейчас я была словно расплавленная свеча. Мягкая и податливая.
Рука графа опустилась меж моих ног, и в самом отдаленном уголке сознания я обрадовалась этому. Внизу моего живота разворачивался огненный цветок. Я чувствовала свою зависимость и хотела прекратить эту пытку. Я собрала всю свою волю в кулак, чтобы не начать двигать тазом.
Пальцы блондина нашли мой клитор, и я непроизвольно чуть раздвинула бедра. Но не успела я испугаться, как граф погрузил в меня один палец. Он начал двигаться во мне, вызывая пламенные волны. Я закусила губу. Наверняка, Далье не сводил с меня бесстыжих глаз. Но сейчас мне было все равно.
Я почувствовала, как горячий рот обхватил мой сосок и охнула. Мне хотелось двигаться навстречу этому источнику сладкого яда. Я выгнулась всем телом. Снова превратилась в натянутую струну. Но сейчас я хотела этого. Хотела, чтобы он был между моих ног. Чтобы терзал меня, а затем высвободил мою скопившуюся энергию. И все это кончилось.
Пальцы ритмично двигались во мне, пока рот терзал мою грудь. Графа снедало нетерпение, и его действия начали быть грубоватыми. Движения становились все резче. Наконец, меня пронзил ток, и я опала на скомканные простыни. Мое тело все еще дрожало от пережитого напряжения, но кровь уже несла по венам спасительное удовлетворение.
Граф откинулся рядом со мной. Теперь я поняла, что это было за лечение. Эмоциональная разрядка. Вот, что он тогда имел ввиду.
Опомнившись, я стыдливо притянула к себе одеяло. В сторону Далье было даже страшно смотреть. Небось, доволен собой как слон.
А что, если он потребует ответной разрядки? Я не готова.
— С этого момента ты не можешь заниматься самоудовлетворением, — огорошил меня Далье и прошлепал на выход.
Зарывшись поглубже в одеяла, я уставилась в белый потолок. Гадкие мысли о том, что Далье все же приручает меня, я решительно отогнала. Ему больше не удасться провести этот номер со мной. Я и правда была в растрепанных чувствах, именно поэтому все и произошло. Теперь я буду осторожнее с графом.
Между ног все еще активно пульсировала кровь, напоминая о недавних действиях. Я негодующе взвыла и крепче сдвинула ноги. Как я могла поддаться на его чары?
За дверью комнаты послышался сдавленный смешок.
Далье.
Этот мерзавец стоял под дверью, прислушиваясь к моим мыслям. Его повеселил мой полный негодования вопль. Я была недовольна собой. Но теперь, все будет по-другому.
После того, как в ногах унялась дрожь, а под моей дверью никто не торчал. Я быстро собралась и спустилась на кухню. Прислуга вытаращила на меня глаза, сам граф здесь никогда не был. Но мне было плевать на условности. Я была голодна.
Собрав на тарелку аппетитные кусочки индейки, овощей и фруктов, я отправилась на поиски библиотеки. Я кралась по опустевшим коридорам в полутьме. С детства у меня остались кое-какие воспоминания об этом месте. Но прошло столько времени…
Я двинулась было мимо приоткрытой двери, и не удержавшись, заглянула внутрь. Это был кабинет покойного отца блондина. И вот теперь, и сын сидел за массивным дубовым столом, но почему-то спиной к двери. Странно, но ладно. То, что
