— А как мы его отыщем, этот загадочный код? — спросила я у Степы. Тот лишь растерянно пожал плечами.
— Знать бы, как он выглядит…
— Наверно, какие-нибудь буквы с цифрами, — предположила я.
— Видимо, так, — согласился парень.
Степа помолчал немного, а потом произнес, потупив глаза в пол:
— Даш, а может… ну ее, всю эту чертовщину? Ну, Чекнецкого этого, Горячева, код какой-то… Ноты ведь давно не пишутся, они выброшены на свалку, и все спокойно… Давай не лезть в это дальше. Мне вообще уже кажется, что все это нам померещилось. Никаких шагов ведь мы уже не слышим? И если хорошенько подумать, то они элементарно объясняются — мышами, например. Да и ручка со стола сама могла свалиться, от наших с тобой движений по комнате. А твои полеты на бабочке и прочее — это, извини, просто чушь какая-то. И чем дальше мы в этом бреду увязаем, тем меньше я верю, что вообще слышал эти шаги…
Теперь настала моя очередь замолчать. Не говоря ни слова, я подошла к окну и взглянула на солнечный июньский день. Не верит он! А я почему-то должна спасать его жизнь! А может, и правда, бросить все ко всем чертям? Только вначале пусть он прочтет вот это…
Я вынула из сумки помятый конверт и протянула Степе.
— Что это? — отшатнулся он.
— Письмо твоего покойного дяди, — сообщила я с улыбкой, — в котором он просит меня оказать ему неоценимую услугу. Я получила его уже после его смерти. Оно свалилось мне на голову, прямо с неба.
Степа, нахмурившись, начал читать.
— И обрати внимание на последнюю фразу. Насчет одной юной жизни, оставшейся у них в плену. Что-то мне подсказывает, что речь идет о тебе. А теперь можешь выпутываться из этого сам. А можешь не верить и жить дальше. Но я ни за что больше не отвечаю.
Развернувшись, я направилась к двери и вышла на лестничную площадку.
Пора приняться за прослушивание оперных шедевров или пострелять пиратов. Что-то я о них подзабыла в последнее время…
Я вошла в пустую прихожую.
Прошла в свою комнату, открыла балконную дверь. Вот здесь я стояла, когда прямо к моим ногам упало это письмо… После ссоры со строптивым племянником из Астрахани. Потом стояла здесь еще раз, и опять после ссоры…
Я вспомнила, как сверху свешивалась рыжая голова и бормотала какие-то необычные слова…
— Даша! — раздалось сверху.
Я подняла голову и увидела рыжую голову наяву.
«Одна на другую похожа, но все ж не одно и то же. Между мною и тобой днем… не помню что, а ночью… тоже не помню…», — вдруг всплыли в голове строки, как только я увидела повторение картинки. Интересно, откуда он взял эту загадку?..
— Что тебе? — сухо поинтересовалась я.
Степа помахал конвертом.
— Я прочел письмо.
— Можно сказать, что ты осчастливил меня этим известием, — не меняя тона, сообщила я, намереваясь вернуться в комнату. Степин окрик задержал меня у балконной двери.
— Даша!
Я чуть помедлила, потом обернулась и вновь подняла голову.
— Что еще?
— Все-таки, что-то за всем этим кроется странное.
— Неужели! И твой вердикт в связи с новым поворотом событий?
За головой высунулась веснушчатая рука и почесала в затылке.
— Будем искать код. Только прежде ты расскажешь все, что знаешь. Все-все-все! Обещаю, что выслушаю и не буду смеяться!
ГЛАВА 24
— Придется пошарить по шкафам и тумбочкам, — вздохнула я, окидывая взором пространство зала, уставленное старинной мебелью.
— Придется… — как эхо, повторил племянник.
— Тогда засучивай рукава и приступай! — сурово приказала я. — Давай ты начнешь вон с того прикроватного шкафчика, а я с книжных полок.
И мы со Степой дружно принялись перебирать бумажки, тетради и книги покойного антиквара.
Через три часа, сидя перед тарелками с яичницей и чашками с чаем, мы вынуждены были констатировать, что никаких записей букв с цифрами обнаружено не было.
Отхлебывая чай, я окинула взглядом окно, где за шторой стоял эфедрин. И вспомнила, как именно на этом месте бабочка впервые донесла слова Бориса Тимофеевича.
Как давно она не появлялась…
— Как давно она не появлялась… — тихо произнесла я вслух.
— Кто? — спросил Степа.
— Бабочка, — ответила я.
— Она больше не прилетит, — быстро проговорил племянник.
Я вздрогнула.
— Почему?
Степа помолчал с минуту, а потом сказал:
— Ты знаешь, с тех пор, как я сюда приехал, мне иногда кажется, что я схожу с ума.
Он поднял на меня зеленые глаза.
— Когда ты уходила на почту, тут кое-что случилось… Все-таки она и правда прилетала — и тогда, и теперь.
— Кто прилетал?
— Ну, бабочка. Я думал, что это просто под впечатлением твоих рассказов, но нет, я же ясно слышал эти слова!
— Какие слова?
— Ну, эту загадку.
— Уж не эту ли? «Они друг на друга похожи, но все ж не одно и то же…»
Степа остолбенел.
— Ну да! Откуда ты знаешь?!
— Ты мне ее загадывал, но только как-то вскользь… И я почему-то сегодня тоже вспомнила о ней.
— Мне тогда показалось, что я точно схожу с ума, понимаешь? Когда ты рассказывала всю эту чепуху про говорящих бабочек, я думал про себя, что ты… ну, малость того. Но ведь и мне… и мне тоже виделась бабочка и слышался голос… В ту ночь, когда ты допоздна торчала на этой почте. Помню, мы как раз поссорились, и ты ушла. Я тогда лежал-лежал и не мог уснуть. Не знаю почему, но не мог — и все… — быстро затараторил Степа. — И вот я так лежал, лежал… И вдруг увидел бабочку за стеклом. Она словно просила, чтобы я ее впустил. Но я просто прирос к матрацу, понимаешь?
А потом услышал этот голос. Он как будто прилетел вместе с ней. Такой тихий-тихий, но ясный. Она проговорила несколько слов, похожих на какую-то загадку. Но, понимаешь… — Степа понизил голос, словно нас мог услышать кто-то еще, — я тогда подумал, что это от той сигары, что лежала у дяди Бори в тумбочке…
— Сигары?!. Ну ты, брат, силен!… - поразилась я.
— …Знаешь, я никогда не курил кубинских сигар. Мало ли что от них бывает, откуда мне знать? Я знаю только, что бабочки не умеют разговаривать! А вчера ты опять ушла на почту, и я опять ее видел. И уже без всякой сигары. Вот тут-то мне стало по-настоящему жутко… Она сказала, что больше ничем помочь не сможет. Это был последний ее полет. Она должна была застать тебя… Но не застала. А больше ей не разрешено… И после этого улетела. Все, — развел руками Степа.
— И ты еще утверждаешь, что нам все это мерещится! Обоим сразу! — рассердилась
