В прошлый раз эта фраза срубила меня под корень. Но сейчас я была к ней готова.
— Код 10.10, Вячеслав, Аля, — с трудом обретя некоторую ровность мыслей, произнесла я.
На этот раз собеседница не ожидала ни секунды, и ее металлический тембр прозвенел холодно и четко.
— Вам назначается одна полная игра. Если выигрываете вы, вам предоставляется возможность осуществить закрытие пари. Если выигрывает противоположная сторона, пари остается открытым и закрытию не подлежит. Согласно расписанию, вам назначается время 15 июня 00 часов 00 минут. Завтра, ровно в 23 часа 30 минут за вами приедет машина. Назовите адрес.
— Менделеева, десять, подъезд номер четыре, — послушно ответила я, и в голове, закачавшись, поплыл какой-то сумбур. Завтра… Так скоро… Я… Я еще не готова вернуться туда…
Я еще помню шершавый угол облеченного в белую ткань шкафа, по которому, в сантиметре от меня, шарила потная рука… Плывущие тени… Искаженное лицо красавицы… Раздраженный женский голос с первого этажа… Нескончаемую лестницу, на которой я оставила свой индийский шлепанец, и колющий дикими травами, меркнущий в закатном солнце луг…
Ни завтра, ни когда-либо еще я не хотела бы вернуться в это прОклятое место…
Темные стены как будто вновь сомкнулись над моей головой, влажный песок заскрипел под ногами, пахнуло морем и, пронзая мою хрупкую фигуру, остро запульсировало биение огромного живого сердца одинокого заброшенного здания…
Ноги мои подкосились.
— Ожидайте, — заключила госпожа секретарь, и в трубке раздались гудки.
Вот и все… Так просто…
Так просто… Но я чувствовала, что мне нужно не просто выиграть игру. Нужно будет противостоять чему-то более сильному, чем игроки за столом…
Гораздо более сильному, чем эти игроки… И, тем более, чем такая маленькая и беззащитная я…
Вспомнился плящущий пред мертвыми дверями образ сверкающей смерти…
Я содрогнулась, и трубка шлепнулась из руки и покатилась по полу.
Из комнаты вышел Степа в фартуке.
Пытаясь казаться спокойной, я глотнула еще минералки. Поперхнулась и выплеснула ее себе на живот.
— Что с тобой?! — испугался парень и бросился неуклюже вытирать халат тыльной стороной ладони.
Но я словно язык проглотила.
Все будет хорошо. Что касается игры в подкидного, тут мне попросту нет равных!..
Сейчас, сидя в кресле, я помнила все книги и брошюры, которые давал мне учитель, все видеозаписи, все шулерские приемы, которым он меня обучил, все его наставления… Я все знаю!
Я все знаю. Но дело не в этом…
— Ты все знаешь! — помнится, увещевала меня мама, когда в третьем классе я принимала участие в своем первом конкурсе исполнителей на народных инструментах.
Я все знала. Но я не учла, что могу упасть на коньках и повредить локоть, а потом проходить месяц в гипсе… Но я все знала…
Какое отношение имеют эти всплывшие вдруг воспоминания к моему завтрашнему мероприятию?.. Что может мне помешать?
Может… Обман, шельмовство, коварство… или даже… кто-то переведет стрелки часов, как в «Аленьком цветочке»… или…
Или карты.
Они могут быть краплеными. Или заколдованными…
Я почувствовала легкое головокружение и выпадение из реальности.
Потом откуда-то раздался истошный вопль, и я ощутила резкий запах у самых ноздрей.
— Нашатырь! — раздалось над ухом басовитое пояснение.
Я уставила на доморощенного фельдшера блуждающий взгляд.
— Даша, да что случилось?! — обеспокоенно спросил тот.
— Завтра все будет кончено, — медленно оповестила я. И пояснила: — С «Лабиринтом». Мне придется сыграть с ними в карты. Одну игру, в дурака. И если я выиграю, мне будет дано право исправлять ошибки твоего дядюшки. То есть лететь в Милан и вырывать победу на конкурсе гитаристов.
— Это она сказала? — Степа покосился на валяющуюся на полу трубку.
Я ответила коротким кивком.
— В дурака? А разве ты хорошо играешь?..
Я подняла на него глаза и прищурилась.
— Лучше, чем кто-либо другой.
— Тогда ты выиграешь! — воскликнул парень, и брови его взмыли к самому лбу.
Перед глазами опять встало серое здание кафе «Лабиринт».
— Если что-нибудь мне не помешает, — задумчиво сказала я.
И, помолчав, добавила:
— Если игра не состоится, закрыть пари будет уже невозможно.
И горькая память Альки так и будет до скончания века метаться светлой тенью среди стен одиннадцатого номера "Лабиринта", а призрак Бориса — блуждать где-то между небом и землей вместе с неприкаянной душой Горячева…
— Завтрашний поединок — наш единственный шанс. Понимаешь? Единственный!
Степа растерянно захлопал глазами. В этот момент он стал похож на откормленного рыжего кота, который привык сытно кушать и возлежать на диване в ногах у обожающей его хозяйки, и вдруг волею судьбы оказался один на незнакомой улице и заблудился.
Но момент растерянности длился недолго. Внезапно парень вновь приобрел выражение кота, который нашелся и опять лежит на диване, и сообщил:
— Смотри, что я разыскал, когда ты ездила на почту!
И он высунул из-за спины колоду карт. Я сразу узнала ее — это была та самая колода, которую в течение двенадцати лет я почти каждый день держала в руках и знала на ощупь каждую ее шершавинку.
— Где ты ее взял?! — поразилась я, выхватывая колоду из рук парня. Те же причудливые дамы, те же сказочные валеты… Карты были точь-в-точь как в игровой комнате!
— Я вчера пол у дяди разобрал, — признался Степан. — Ну для чего-то же была загадана эта загадка? Правда, конец я так и не вспомнил… Но в ней ведь упоминается пол с потолком… Я пригляделся — а там, в спальне, в одном месте доска как-то неровно лежала. Я ее легко приподнял, и она отошла. А под ней… ну вот! — закончил он свою бессвязную речь.
И наступила пауза.
— Мне нужно играть именно этой колодой, — наконец, сказала я, перебирая пальцами знакомые карточные «рубашки». — Тогда я могу хоть в чем-то быть уверена.
— Так пронеси ее с собой!
— Как? В кармане? Боюсь, что пронести ее обычным способом будет не так-то просто…
Мы призадумались.
— Поставь-ка кофе! — решительно попросила я. — Нужно что-то придумать…
ГЛАВА 41
— Ты знаешь путь… — медленно произнес Степа, ставя на стол чашку ароматного напитка. — А они не знают, что ты знаешь… Они же не видели тебя! Они же тебя так и не нашли!
Я сразу поняла, к чему он клонит.
— Мне нужно прийти туда до игры и подменить колоду в игровой комнате, — согласилась я, чувствуя, как из души поднимается смутная тревога. — Но это очень опасно… Там постоянно блуждают какие-то призраки… Я слышу их, я вижу их глаза… Их очень много в том огромном зале, где я выступала… В каких-то номерах, расположенных по коридору, находятся то ли люди, то ли привидения… А вдруг они меня заметят?..
Мне вспомнились отрезанные волосы, и я с большим трудом отогнала это тяжелое воспоминание. Но тогда со мной была бабочка… А
