— Меня это не касается, — сказала леди Анора. — Я сама наделала в жизни немало глупостей, поэтому судить кого-то не имею право. Знаю только, что вы с моим сыном — отличная пара, и я рада, что, преодолев все сложности, вы, несмотря ни на что, будете вместе.
Мэарин вернулась в поместье поздно вечером. Не знаю уж, что ее больше влекло в приют — стремление помогать сиротам или мистер Райли, но она пропадала там целыми днями. Брайан отметил перемены в поведении сестры. Она стала мягче, реже раздражалась и, кажется, наконец поняла, что есть люди, обиженные судьбой гораздо больше, чем она сама. Но им, в отличие от леди Мэарин Андервуд, можно помочь.
Следующие дни пролетели почти незаметно. Мы гуляли в саду, развлекались, и я наконец в полной мере почувствовала себя счастливой. Но всему приходит конец. Настало время расставания. Перчик должен был вернуться к матери. На прощанье я накормила его любимой клубникой. Он уже вырос настолько, что я не рисковала больше брать дракончика на руки. Малыш просто шел рядом, семеня толстыми ножками.
Граф ожидал нас возле экипажа, а рядом с ним стояла леди Анора. Дама что-то эмоционально говорила своему сыну, активно жестикулируя при этом.
— Когда?
— Чуть позже, я еще не решил. Не буду в этот раз торопиться.
— Ну, смотри сам. Одна уже нашла другого, и эту уведут.
— Мама!
— Хорошо, сам так сам. Кольцо возьмешь в сейфе, мне его твой отец подарил, я давно не ношу. Пусть останется в семье.
— Мама!
— Ладно, ладно. Молчу! Код от сейфа помнишь?
— Мама! А вот и Румильда с Перчиком, — излишне радостно проговорил Брайан. — Садитесь быстрее.
— Поездка долгая, есть время для душевных бесед. — Графиня мило улыбнулась и нагнулась, чтобы поцеловать Перчика. — Счастливого пути, малыш, будь хорошим мальчиком.
Дракончик лизнул даму в нос, и мы забрались с ним в экипаж. Дорога и правда заняла больше четырех часов. Не знаю, как насчет душевных разговоров, но поспали мы с Перчиком чудесно. Под мерный стук колес оба посапывали, развалившись на мягком сиденье, пока нас не разбудил граф де Отерон.
Я вышла из экипажа, радуясь возможности размять ноги. Малыш прыгнул в траву и перевернулся на спину, подставляя животик теплым солнечным лучам.
— Ты уверен, что альвэна примет его? — с тревогой спросила я у Брайана.
— Скоро узнаем, — бросил граф, вглядываясь в потемневшее небо. Ультрамариновая небесная гладь пошла рябью. Однажды я уже видела нечто подобное, но сегодня вновь словно зачарованная наблюдала, как сквозь набежавшие тучи проступают очертания прекрасного зверя. Золотая чешуя альвэны сияла, перепончатые крылья мерцали и переливались, отражая свет.
Перчик притих и упал на землю, я подскочила к нему и интуитивно прикрыла собой. Малыш дрожал от страха, и я тоже была напугана. Альвэна явно пошла на поправку и буквально излучала силу и мощь.
— Не бойся. — Я нагнулась и прошептала Перчику на ушко слова утешения. — Это твоя мама.
Драконица мягко приземлилась перед нами и настороженно посмотрела на меня. Затем перевела взгляд на детеныша, и сапфировые глаза зажглись алым светом. Она фыркнула, раздувая ноздри.
Брайан вышел вперед и предостерегающе поднял руку.
— Мы принесли твоего сына, — сказал он, но слова эти были больше для меня, чем для зверя.
Альвэна словно почувствовала, что именно произнес де Отерон.
Я вздохнула и легонько подтолкнула Перчика под попку, пытаясь сдвинуть с места. Он замер, не решаясь сделать первые шаги.
Вперед, малыш!
Дракончик медленно посеменил вперед, а его мать расправила крылья и, как только малыш оказался рядом, закрыла его, защищая от враждебного мира.
— Прощай, Перчик, — прошептала я, не вытирая катившихся слез.
— Она позаботится о нем. — Брайан положил руку мне на плечо и слегка сжал.
— Не сомневаюсь, просто тяжело расставаться.
— Понимаю. Пойдем, — проговорил он.
Мы дошли до кареты, и я едва удержалась, чтобы не обернуться, иначе совсем раскисну и расплачусь.
Вот дурында. Все же хорошо! Кто лучше матери сможет защитить малыша? Уж точно не ведьма.
Стараясь прогнать нахлынувшую тоску, поскорее забралась в карету и увидела на сиденье корзинку с клубникой, которую брала в дорогу. Схватила ее за плетеную ручку и вновь выскочила наружу.
— Ты куда?
— Перчику отнесу.
— Румильда…
— Пусть покушает, он же ее так любит! Ой, а где же?..
Я озиралась по сторонам, понимая, что мать и сын исчезли. Уже улетела, забрала его…
— Перестань плакать! — Граф подошел ко мне и заключил в объятия.
— И не думала, — нагло врала я, всхлипывая.
Соленые слезы катились по щекам, а горячие мужские губы ловили их, растворяя в поцелуях.
— Между прочим, я тоже люблю клубнику, — заявил дракон. — Так что можешь покормить меня.
— Ты же не маленький, — улыбнулась я, ощущая прилив благодарности.
— Неужели я не заслужил капельку заботы? — притворно огорчился он.
— Хорошо, — милостиво согласилась я.
Всю обратную дорогу мы забавлялись с клубникой, подкидывали ее вверх и ловили ртом. У Перчика, конечно, получалось лучше… В конечном итоге мы оба перепачкались так, что пришлось делать остановку у ручья и умываться.
В поместье вернулись, когда уже спустились сумерки. Расставаться с Брайаном не хотелось. Я улыбнулась, наши взгляды встретились, и мне вновь нестерпимо захотелось оказаться с ним наедине. Желательно — где-нибудь в укромном уголке библиотеки, за стеллажом с толстыми старинными книгами. Ведь горничные редко заходят в библиотеку.
— Пойдем в библиотеку, — неожиданно для себя предложила я.
Граф де Отерон удивленно приподнял брови.
— Читать?
— Нет. Целоваться, — прошептала я.
Больше вопросов он не задавал, лишь ускорил шаг, и мы буквально взлетели с ним по ступенькам белоснежной мраморной лестницы. Хихикая, словно влюбленные подростки, вбежали в холл и… столкнулись с Аластаром.
— Милорд, как хорошо, что вы вернулись.
Мрачный голос мажордома заставил насторожиться, веселье быстро
