— Вижу, ты поняла, — Фабиан кивнул, кривя губы в усмешке. — Они ловко все провернули, эти две ведьмы.
— Что с Хоэлем? — прошептала Катарина, чувствуя слабость во всем теле.
— Матушка отправилась к вам с визитом, — пояснил Фабиан. — Пирожные по семейному рецепту Кардона. Кстати, ты не знала, что мой покойный папаша спустил все деньги на алхимию? Пытался открыть философский камень, дурак. Золота мы так и не увидели, но от него осталась целая коллекция ядов. Одним из них матушка и отравила папашу, чтобы не мешал ее планам. А планы у нее — грандиозные!.. Она хочет все состояние дель Астра.
Катарина больше его не слушала.
— Хоэль! — она хотела бежать, но Фабиан поймал ее за локоть.
— Ты все равно опоздала! — прошипел он. — И ты не сможешь противостоять им. У тебя нет ни хитрости, ни жестокости, ты проиграешь. А я не хочу, чтобы ты умирала. Но ты будешь следующей, Кэт. Больше тебя нельзя будет продать, брак с Доминго признан действительным. Поэтому матушка избавится сначала от Доминго, а потом наступит твоя очередь. И она останется единственной наследницей Но я не хочу твоей смерти, Кэт. Убежим, скроемся, уедем туда, где нас никто не знает Возьмем другое имя, будем жить в свое удовольствие, наслаждаясь богатством и любовью Я так давно люблю тебя, я заслужил награду
Она наградила его крепкой пощечиной, вырвалась из цепких пальцев и помчалась к Каса-Пелирохо, подобрав юбки едва не до колен, чтобы бежать быстрее.
— Беги, беги! — крикнул Фабиан, останавливаясь на пороге портика и потирая щеку. — Поплачь, подумай, а потом вспомни, что я тебе говорил!..
Жители Тьерги испытали новое потрясение, когда герцогиня дель Астра пролетела по улицам города, как будто торопилась на пожар. Впрочем, даже пожар не мог извинить женщину, которая держала юбки так, что любой мог созерцать ее щиколотки, икры, а порой и колени!.. Дамы потрясенно ахали, а мужчины остались очень довольны, хотя некоторые и поспешили поддакнуть своим чопорным женам о безнравственности некоторых.
— Боже! Теперь я убедилась, что этот последний муж и в самом деле оказывает на нее дурное влияние, — сказала донна Рената, которая как раз принимала гостей, и все готовились выпить охлажденного лимонада в беседке, в саду. — Какое бесстыдство! И чулки у нее — ажурные до самого верха!..
Приглашенные дамы закивали, но проводили герцогиню не осуждающими взглядами, а ревнивыми — на них самих были надеты чулки без ажура и кружев. Все так добропорядочно, чинно и невообразимо скучно!..
— Даже не поздоровалась, — вознегодовала донна Рената. — И куда, помилуйте, она так спешит?
— Наверное, к мужу, — ехидно улыбнулась донна Манана.
Дамы дружно замолчали, и можно было не сомневаться, что каждая как наяву увидела четвертого герцога дель Астра — такого грубияна, такого мужлана и такого притягательного дикаря!..
— Эти чулки оскорбляют взор, — кисло сказала донна Азуссена.
— Позволю себе не согласиться с вами, дорогая, — возразил ее муж, пряча усмешку. — И ножки, и чулки настолько прекрасны, что их демонстрация едва ли может по-настоящему оскорбить чей-то взгляд.
Донна Рената воззрилась на мужа с возмущением, но он только пожал плечами и заговорил о погоде.
Вбежав в Каса-Пелирохо, Катарина еще во дворе столкнулось с Эбрурио — он как раз нарезал цветов и торжественно нес букеты в дом, чтобы расставить их по вазам. Увидев запыхавшуюся и растрепанную от быстрого бега хозяйку, он удивленно приподнял брови и не сразу догадался уйти с ее дороги.
— Где мой муж? — еле выговорила Катарина, пытаясь отдышаться.
— Ждет вас в гостиной, — ответил слуга. — Вы желаете чаю? Или апельсиновой воды?
— Нет, благодарю, — с сердца Катарины словно свалился камень. Фабиан мог солгать, оговорить мачеху, просто чтобы заставить Катарину поволноваться.
Она уже взялась за дверную ручку, когда Эбрурио сказал:
— Приехала донна Флоренсия, она тоже в гостиной, могу я спросить
Но Катарина не дослушала.
Хоэль и донна Флоренсия сидели за столом, в гостиной, и беседовали с таким взаимовежливым видом, словно были самыми добрыми друзьями на свете. Хоэль как раз заканчивал фразу:
— надеюсь, мы друг друга поняли и больше недоразумений не будет.
— Я тоже на это надеюсь, добрый дон, — сказала мачеха, с достоинством кивнув.
Оба они обернулись, посмотрев на Катарину, и та увидела, как лицо мужа просияло, а лицо мачехи превратилось в непроницаемую маску. На столе стояли бокалы с лимонадом, и блюдо, на котором лежала всего одна круглая конфета — желтая, как цыпленок. Такие конфеты называют «Желтки святой Терезы», и готовятся они в городе Авиле, из свежайших куриных яиц, пряностей и ароматного сиропа. Даже от порога Катарина почувствовала запах корицы и лимонной цедры.
— А вот и донья Кошечка, — сказал весело Хоэль.
— В знак извинений я принесла вам сладости, — благодушно сообщила донна Флоренсия, — но твоему мужу, Катарина, они так понравились, что он съел почти все.
— Не мог удержаться, — подтвердил Хоэль, — подъел эту амброзию подчистую. В детстве любил «Желтки святой Терезы», просто с ума сходил. И теперь не могу без них, ты уж прости.
— Удивительные конфеты, — сказала мачеха, кивая. — Такие нежные, но насыщают, как основное блюдо. Рассыпаются на языке, но и тают. А ты не хочешь, Катарина?
— Нет, — тут же заявил Хоэль, забирая конфету, — это только мое. А что с тобой, донья Кошечка? Сама на себя не похожа. Приведение увидела?
Катарина, совсем задохнувшись от бега и волнения, поняла, что безнадежно опоздала. Она бессильно прислонилась к косяку, и глаза наполнились слезами.
— Как вы могли? — только и спросила
