Парень глубоко вздохнул и направился к себе в комнату.
— Я подожду, Ясь, я подожду. Только почему мне кажется, что, даже живя в одном доме, ты улетаешь от меня, как птица? Что я делаю не так?
* * *С утра занятия возобновились. Ясиана и Растен уже сносно писали и считали. По меркам Благодатной Долины, они были завидными грамотеями. Учительница этикета — чопорная старая дева тарсита Ноэла — благосклонно кивала, когда они раз за разом отвешивали ей поклоны и пользовались столовыми приборами.
На уроке же истории Растен попросил мэтра Пийту рассказать про Академию, которая, как уверяли все, ждет-не дождется Ясиану и не очень-то склонна принимать его, Растена. Почему про нее говорят так, как будто эта Академия живой организм.
— Живой организм? — оживился мэтр Пийта. Он с охотой отложил тему третьей войны шестимирья, которую пытался донести до своих слушателей и ухватился за возможность поговорить о том, что интересовало всех во всех шести мирах. — Это вы верно подметили, тар Пирет. Только живая не сама Академия, хотя и этого я не буду утверждать безапелляционно. Есть мнение, что живым организмом является лабиринт, который нужно пройти, чтобы стать ее адептом. Вы знаете, что он древнее самой Академии? И до сих пор никто не знает — что же он такое на самом деле? Ворота в него есть в каждом мире. Наверное, нам уже никогда не узнать, откуда же они взялись, и как их использовали наши далекие предки. Может, ходили между мирами, может, проводили ритуальные испытания, а, может, наказывали преступников. Предположений много, все они имеют своих сторонников и своих противников. Но почти тысячу лет назад, когда очередная межмировая магическая война чуть не извела жизнь во всех мирах вообще, самой слабой расе, а именно людям, удалось примирить остатки враждующих сторон и предложить сесть за стол переговоров. Там-то люди и объявили о своем вечном нейтралитете. О том, что на территории империи людей все расы, а так же дети от смешанных браков, равны в правах. В империи рады всем. А за это они попросят только одного: чтобы другие миры признали имперской землей общую территорию за вратами лабиринта, где то историческое заседание, собственно, и происходило. Ну, тут, конечно, поднялся шум. Очень высока была вероятность, что имперского посла прибьют на месте. Ну, да что я об этом, хроники того исторического заседания переиздаются довольно часто, можете почитать сами, — мэтр Пийта пробежался по корешкам немногочисленных книг, словно намеревался немедленно отыскать эти самые хроники.
— Так вот, — продолжил он, — имперскому послу хватило хладнокровия и выдержки, чтобы переждать возмущение представителей других миров и сообщить, что земли те он просит не лично для императора, и даже не для Центральной империи. А просит он их для совместного межмирового проекта, а именно — Академии, где могли бы обучать и обучаться магии представители всех миров. Идею не сразу, но поддержали. Возвели корпуса факультетов. Каждый мир направил своих лучших преподавателей, понемногу потянулись туда ученики. Сейчас это самое престижное учебное заведение шестимирья. Как учиться, так и преподавать в Академии — большая честь. Академия шести миров — так ее называли изначально. Но со временем прижилось другое название — Академия древнего лабиринта. Ибо именно лабиринт решает, кто пройдет его и окажется на вожделенной территории, а кто только полюбуется его коридорами. По мирам ходят неистребимые байки, что лабиринт наделяет счастливчиков своей, особой силой. Никто никогда не видел ее и уж, тем более, не измерял. Но факт остается фактом — выпускники именно этой академии самые успешные, самые востребованные и самые удачливые во всех шести мирах. И каждый год приходят к древним воротам те, кто хочет попытать счастья, зайти в них и, пройдя лабиринт, оказаться в Академии.
— И вы там учились, мэтр Пийта? — поинтересовался Растен.
— Ну что вы, молодой человек, — смутился учитель. — Академия открывается для лучших, а у меня имеются лишь незначительные крохи магии. Лабиринт не счел их достаточным основанием для того, чтобы пропустить меня в святая святых шестимирья. Смею вас заверить, что, как в империи, так и в других мирах, есть множество учебных заведений, где можно получить прекрасное образование.
— Я все равно буду рядом с тобой, — упрямо заявил Растен Ясиане.
* * *После этого разговора Растен еще усерднее принялся за учебу. Он до изнеможения доводил учителей своими вопросами, после занятий с ними бежал в мастерскую мастера Зонгершта, а по ночам обкладывался книгами по теории магии и читал. Ясиана пару раз замечала на нем чужой женский запах, но лезть в голову друга считала ниже своего достоинства. Если он считает, что должен устроить свою жизнь, то она не вправе ему мешать. В душе даже поселилась радость за него и, самую малость, за себя — парень больше не заговаривал о том, чтобы войти к ней в спальню. Девушка тоже исправно посещала занятия, но она скучала. Их кухарка тарса Сатисха — дочь человеческой женщины и гнома — дала ясно понять, что место хозяйки — в столовой, а на кухне хозяйка должна быть только одна, и эта хозяйка — она, Сатисха.
Поначалу почти каждый день приходила магистр Даринет и всегда вываливала на девушку кучу интересного, но ее визиты становились все реже, пока драконица в своей грубоватой манере не заявила, что и так дала своей ученице материал, который изучают адепты третьего, а то и четвертого года обучения. Теория у нее есть, и теперь, если ей так хочется, пусть идет на улицу и развивает свои новые умения. На осторожный вопрос Ясианы, почему к ним ни разу не зашел ренд Прадос, ответила:
— Занят он. Важными, между прочим, делами занят. Предмет его тебе в учебе не понадобится, а поболтать он найдет с кем. Да, позволь тебе дать еще один совет. Торнел Прадос очень одаренный молодой человек, — мягко, совсем не в своей манере, начала магистр, — он, может быть, как никто другой, достоин того, чтобы усилить ментальную силу. Я вижу, что ты готова проявить к нему свою симпатию. Но, — тут драконица замялась, — думаю, тебе стоит это знать. Понимаешь, он с благодарностью примет от тебя дар силы, он сделает все, чтобы и твоя ментальная сила возросла многократно. Мой бывший ученик может многое. Недоступно ему только одно — полюбить. Это я говорю как Властительница Духа. Не разбей свое сердечко.
Полюбить? Ну что она себе навыдумывала? Тот единичный эпизод, когда они вместе представили, как ласкают друг друга, уже давно стерся из памяти высокого ренда. Он и думать забыл про наивную девчонку
