Жэньди не смог даже покачать головой, и Пэйи наконец окинула его удивлённым взглядом, озадаченная его молчанием ещё больше, чем своими вопросами. Но Жэньди словно окаменел и онемел. Единственное, что он мог, – это наливать гостям вино, сжимая горлышко кувшина так, что костяшки пальцев побелели.
Глава 22
– Судя по вашим словам, в остальных деревнях отчаянное положение, – сказала из-за своего стола госпожа Чан. Её тихий голос прозвучал ясно и отчётливо, несмотря на грубый гогот спутников герцога. – Им требуется помощь.
– Э-э-э… м-м-м… ну да, – сказал герцог, которому явно стало неуютно от её слов. – Жаль, что мне так некогда. У меня другая миссия: я ищу пропавших людей.
– Пропавших людей? – Хозяин Чао как раз подошёл к Жэньди, чтобы подтолкнуть его к столу торговцев, но, услышав слова герцога, замер. – У меня пропал сын!
– А я ищу сына магистрата, – сказал герцог с ноткой упрёка, словно желая пристыдить.
Жэньди беззвучно ахнул и крепко сжал чашу, которую передавал одному из торговцев – тому, с тигриной лапой. Тот, выдернув чашу, окинул его цепким взглядом.
– Конечно, конечно, – смутившись, поклонился хозяин Чао.
– Два сына, одна луна, – сказал господин Шань. – Все числятся в пропавших.
– А сколько лет пропавшим мальчикам? – спросил один из торговцев, оставив без внимания слова господина Шаня о луне.
– О, мой сын уже не мальчик, – сказал хозяин Чао, снова кланяясь, на этот раз с видом задумчивым и печальным. – Цзимин уже взрослый – по крайней мере, так он считает.
– Зато сын магистрата ещё ребёнок, – с важностью произнёс герцог. – Ребёнок, которого, вероятно, похитили.
– Похитили? – вырвалось у Жэньди.
– Да, – хмуро подтвердил герцог Чжэ. – Его отец вне себя от огорчения. Я взялся за поиски, чтобы оказать ему любезность. Мне показалось, ему не хватает участия вышестоящих персон. Этот магистрат уже объявил, что всякого, кого обнаружат рядом с этим ребёнком, ждёт тюрьма и суровая кара. Но его люди так и не сумели отыскать следов мальчика. Бедняга магистрат. От беспокойства он стал сам на себя не похож – однажды, приехав к нему без предупреждения, я обнаружил, что он рычит и ревёт, как тигр. Я даже слышал, как кто-то назвал его «магистрат Тигр».
– Магистрат Тигр? – переспросила Пэйи, и глаза её округлились. Жэньди почувствовал себя так, как будто на него надели железную рубаху и туго затянули. – Но ведь это из той истории…
– Из какой истории? – спросил герцог Чжэ.
– Есть история о тигре, которую этому магистрату неплохо было бы узнать, – быстро сказала госпожа Чан, опережая Пэйи, и краешком глаза глянула на Жэньди. – Хотите послушать?
– Можно… – пожал плечами герцог Чжэ. – Коням всё равно нужен отдых – раньше вечера мы в путь не двинемся.
Давным-давно, ещё когда горы бродили туда-сюда, ещё до того, как в небе появились шесть солнц, одну деревню держал в страхе тигр. Мало того, что это был самый огромный тигр из всех, каких доводилось видеть жителям деревни, – он ещё и был необыкновенного цвета. Он был белый – грязно-белый, мутно-белый, цвета одежд, какие надевают на похороны. И эта окраска подходила тигру как нельзя лучше, ибо он приносил с собой смерть. Те живые существа, которых он не убивал с одного удара, всё равно вскоре умирали, потому что его когти оставляли на теле смертельные раны. Даже знаменитое зелье из пяти ядов – змеи, скорпиона, жабы, сколопендры и паука – было не таким ядовитым и смертоносным, как когти Белого Тигра. Проголодавшись, он хватал то овцу, то корову, и все понимали, что недалёк тот час, когда его жертвой окажется человек. «Мы должны уничтожить Белого Тигра! – говорили люди друг другу. – Но как это сделать?»
Как и во многих других трудных случаях, они обратились за советом к мудрецу, который жил на вершине соседней горы. Когда они описали ему свирепого Белого Тигра и спросили, как от него избавиться, мудрец лишь молча погладил бороду и в поисках ответа углубился в большую книгу, лежавшую у него на коленях. Наконец он сказал:
– Мне надо самому увидеть этого тигра. Отведите меня к нему.
Жители деревни переглянулись и повели мудреца вниз с горы, мимо высокого дерева, мимо озера, к тёмной, похожей на пещеру дыре в одном из холмов близ деревни. Пока они шли, опустилась ночь, и дыра выглядела чёрной и зловещей, словно пасть опасного зверя.
– Вот здесь и живёт Белый Тигр, – прошептали жители деревни. – Идти дальше мы не смеем.
– Но мне нужно войти туда и посмотреть на него, – сказал старик. – Неужто никто не пойдёт со мной?
Люди вновь стали переглядываться. Наконец один юноша, гончар, выступил вперёд. Старый мудрец одобрительно кивнул ему, и они вдвоём шагнули в чёрную яму. Фонарь, который покачивался в руке гончара, освещал им путь.
В дальнем конце пещеры спал Белый Тигр, и в тусклом свете фонаря он казался даже больше и свирепее, чем был на самом деле. Старик задумчиво поглядел на него.
– Как я и думал, – сказал он. – Видишь, полосы у него на лбу складываются в символ ван? Это знак силы и власти. Вы не сумеете уничтожить этого тигра.
– Но тогда мы обречены! – вскричал юный гончар.
Мудрец приложил палец к губам и тихо вывел юношу обратно из пещеры в деревню. Все вышли им навстречу. Когда старец повторил свои слова, люди пришли в отчаяние.
– Тигра необходимо убить! – говорили они. – Иначе нам не спасти деревню.
– Я могу вам помочь, – сказал мудрец. – Но мне понадобится младенец.
– Младенец? Зачем?!
– Это для тигра, – ответил старик. – Не бойтесь, дитя не пострадает.
Все возмутились донельзя. Слыханное ли дело – младенец для тигра! Да этот мудрец сошёл с ума! Никто не даст ему ребёнка! Мало ли что он сказал «дитя не пострадает». Да тигр слопает малыша в одно мгновение!
Наконец молодой гончар возвысил голос.
– Нет, – сказал он, – мы не принесём ребёнка в жертву тигру. – У гончара была маленькая дочь, и он не мог допустить даже мысли, что тигр к ней приблизится. – Лучше уж мы погибнем.
– Такого ответа я и ждал, – кивнул старик. – Что ж, попробуем подмену. Это почти наверняка спасёт вашу деревню, но не излечит Белого Тигра. Принеси мне миску.
Юноша побежал и принёс старому мудрецу одну из глиняных мисок собственного изготовления. Старец двинулся к озеру – озёрная гладь была словно шёлк, колышимый лёгким ветерком, – юноша и остальные последовали за ним. У самого берега старик сорвал длинную острую травинку, с которой, точно крошечная хрустальная ягодка, свисала капля росы. В лунном свете эта капля казалась серебряной.
Старик стряхнул её в озеро. Упав в воду, капля росы потемнела и поплыла. Капелька превратилась в головастика!
Не успели потрясённые
