Ночное небо издало рыдающий звук. Жэньди хранил молчание. Пэйи совсем малявка, куда ей против них. Нет, он не станет подвергать её опасности.
– Так вот зачем вино! – встрепенулся Лю. – Никакой это не дар гостеприимства! Вы подмешали туда мышьяка, чтобы уберечь гостей от яда жабы!
– Это… это в подарок… в знак благодарности… – запинаясь, повторяла Пэйи. Жэньди так и чувствовал злобные взгляды своих похитителей. Он видел, как дрожат ноги Пэйи в туфлях с рыбками, и догадался, что и вся она трясётся от страха.
– Скажи папаше, пусть тащит вино, да поскорей! – приказал Фан голосом острым, как нож – Жэньди так и представил, как этот голос рассекает кожу и пускает кровь. – Свежее вино, полный кувшин, быстро!
Облезлые золотые рыбки поспешили прочь, и дверь захлопнулась с гневным стуком.
– Ядовитая Жаба! – процедил Фан. – Я так и знал: это прóклятое место!
Глава 25
В следующие несколько минут Жэньди слышал только ругань и проклятия. Плащи, наброшенные на него, воняли прокисшим вином, и сам себе он казался цыплёнком, томящимся в котле. Он почти обрадовался, когда Лю сорвал с него эти накидки и рывком поднял его на ноги.
– Ты знал про ядовитую жабу? – спросил он.
Руки у Жэньди были липкими от пота, и Лю с отвращением оттолкнул его от себя. Жэньди снова оказался на полу. Размокший кляп выпал изо рта, и Жэньди не знал, отвечать ему или помалкивать.
– Про жабу – это правда или нет? – подступил к нему Фан.
– Это не… – начал было Жэньди.
– Не ври нам! – с угрозой в голосе сказал Лю.
– Я хотел сказать, это никто не знает наверняка, – торопливо проговорил Жэньди, отчаянно придумывая продолжение. Во что эта Пэйи его втянула? В мигающем свете фонаря он видел над собой оскаленные физиономии Фана и Лю. Небо заныло, и Жэньди охватил безудержный гнев. Вот негодяи! Почему бы их не проучить? – Никто не знает, где и когда она появится в следующий раз. Это, как бы сказать, жаба-призрак.
– Жаба-призрак, – эхом повторил Лю.
– Да, – подтвердил Жэньди, чувствуя прилив вдохновения. У него уже был опыт сочинения историй – спасибо госпоже Чан! – И это куда хуже, чем Ядовитая Жаба в День Пяти Ядов. Может быть, это призрак самой первой Ядовитой Жабы, потому что она всякий раз является ниоткуда с красными глазами, налитыми кровью. Кровь так и сочится у неё из глаз!
Ночное небо тяжко вздохнуло, фонари яростно замигали, Фан и Лю переглянулись. Жэньди продолжал:
– И испарения у этой жабы куда ядовитее, чем у той. – Он понизил голос до еле слышного шёпота. – Когда она разевает пасть, комната наполняется отвратным, мерзким запахом, и от этой ядовитой вони ты умираешь в страшных муках. Ты задыхаешься, покрываешься морщинами и бородавками, глаза вылезают из глазниц, потом настаёт слепота, а за ней – смерть!
Внезапно оба фонаря, один за другим, погасли и комната погрузилась во мрак. Лю и Фан в ужасе ахнули, Жэньди, пользуясь темнотой, злорадно усмехнулся: он-то видел, что пламя в светильниках уже еле мерцает, и рассчитал свою речь так, чтобы последние слова пришлись как раз на тот миг, когда огонь совсем потухнет.
Фан чиркнул спичкой – даже в этом слабом свете было видно, что лицо у него белее мела, – схватил фонарь и выругался.
– Масло кончилось!
– Может быть, это призрак Ядовитой Жабы, – сказал Жэньди, стараясь, чтобы голос звучал не слишком жизнерадостно.
Фан злобно зыркнул на него и приказал своему подельнику:
– Верни ему кляп на место!
Он порылся в сумке, нашёл свечу и зажёг, ворча:
– Не нравится мне всё это.
Лю заткнул Жэньди рот, не сводя глаз с Фана.
– Может, ну его, этого герцога? – спросил он. – Лошади готовы. Давай возьмём мальчишку да и рванём отсюда! На нём мы всё равно неплохо заработаем, уж это точно.
За окном послышался вой ветра. Фан – пламя свечи отбрасывало на его лицо длинные кривые тени – посмотрел на Жэньди и медленно покачал головой.
– Это ненадёжно, – сказал он. – Через час герцог и его люди уснут как убитые – а может, уже спят. Мы заберём золото и тогда уж смоемся.
– Ты уверен? – спросил Лю.
Фан кивнул и снова потрогал свой талисман – кольцо из гробового гвоздя.
– А пока что дождёмся вина. Видать, хозяин гостиницы считает, что это хорошая защита.
– Уж надеюсь, – буркнул Лю.
Воодушевление Жэньди быстро таяло. Ясно, что эти двое решили в любом случае забрать его с собой. Но должен же быть какой-то выход! Они, наверное, оставят его здесь, в этой комнате, когда пойдут воровать герцогские деньги, – может, тогда он сумеет что-нибудь придумать, чтобы Пэйи и хозяин Чао его услышали… Хозяин Чао! Он ведь сам придёт сюда с вином! И тогда Жэньди сможет его окликнуть! Хотя… разве это справедливо – подвергать опасности бедного хозяина, маленького толстячка с брюшком как пельмень? Хозяин Чао, конечно, посильнее малявки Пэйи, и всё же – куда ему тягаться с Фаном и Лю! Жэньди начал впадать в отчаяние.
И в этот самый миг в дверь постучали.
– Небось хозяин с вином, – сказал Лю.
Они с Фаном встали и двинулись к двери, позабыв про Жэньди.
Фан открыл дверь – свет из коридора скользнул внутрь, точно призрак. Послышался голос хозяина Чао, вежливый и спокойный:
– Добрый вечер. Ваше вечернее вино – подарок от заведения.
– Никакой это не подарок, – прорычал Фан и шагнул вперёд. Теперь дверь скрывала его от глаз Жэньди. – Мы знаем, зачем вы его принесли!
Это мой единственный шанс! – подумал Жэньди, и чёрное небо что-то выкрикнуло в его поддержку. Он что было силы застучал по стене связанными ногами и завопил сквозь кляп:
– Хозяин Чао! Помогите!
Лю кинулся к Жэньди и зажал ему рот.
– Что-то не так? – спросил хозяин Чао.
– Хозяин Чао! – снова попытался закричать Жэньди, вывернувшись из рук Лю, но из-за кляпа его крик превратился в невнятное бульканье. Лю схватил плащ и набросил ему на голову.
– Всё так, кроме твоего проклятого постоялого двора! – возвысил голос Фан и сделал вид, что озирается впотьмах. – Масло в светильниках кончилось, бродим в темноте, спотыкаемся! Куда это годится? Разве это гостиница?
– О, прошу меня простить, – смиренно сказал хозяин Чао. – Я-то думал, у вас ещё вдоволь масла. Сию минуту принесу.
– Не надо! – отрезал Фан. – Чем меньше мы видим твою рожу, тем лучше. Давай сюда вино и скройся с глаз.
Жэньди услышал звяканье бокалов на подносе, передаваемом из рук в руки. От страха к горлу подступила тошнота. Хозяин Чао уходит! Ночь завывала в ушах. Он сделал последнюю отчаянную попытку сорвать с головы плащ, но Лю держал его крепко. Жэньди только и оставалось, что смотреть, как исчезает полоска света – пока наконец дверь не захлопнулась с тяжёлым глухим стуком, как крышка
