На площади установилась полнейшая тишина.
— Дорогой народ Мексики! — уверенно начал мужчина, — вчера 27 сентября 1821 года спустя ровно одиннадцать лет и одиннадцать дней после Грито де Долорес (восстание в селении Долорес 16 сентября 1810 года) Мексика может считаться полностью свободной страной! — по площади прошло ликование.
— Неужели, — тихо прошептала Рэмира, закрывая глаза, чтобы всё это не ушло как сладкий сон, всё это не укрылось от глаз Сантьяго. Парень приобнял свою подругу, продолжая смотреть на фигуру мужчины на балконе Национального дворца. Погоны на мундире мужчины приятно блестели на солнце.
— А сегодня 28 сентября я могу с большой гордостью предоставить вам, мой народ, эту декларацию независимости мексиканской Империи, — после Агустин представил бумагу, которая называлась декларацией, так величественно и может не так понятно для простого люда, но она была нужна им больше, чем они могли себе представить.
Днём от 28 сентября члены Временного Совета встретились в Национальном дворце, чтобы спроектировать Декларацию независимости недавно независимой Мексики. Документ в его конечной форме был предоставлен Хуаном Хосе Эспиносой де лос Монтеросом, секретарём Совета. Декларацию подписали 35 членов временного правительства из 38, поэтому документ вступил в действие.
— В этом документе мексиканцам предоставляется три гарантии: установление конституционной монархии, равенство прав крелов и испанцев и сохранение привилегий католической церкви, а также независимость Мексики!
Вся площадь оживилась. Что такое конституционная монархия? Знал не каждый. Равные права креолов и испанцев мало кого волновали. Но лишь два знакомых слова могли поднять каждого на этой площади. Независимость Мексики!
— По поводу такого события сегодня вечером на главной улице Мехико пройдёт фиеста! — после этих слов Итурбиде скрылся в стенах Национального дворца.
— Матушка, отец! — ребята ворвались в таверну и сразу же побежали в комнату родителей.
Сеньор и сеньора Дельгадо отдыхали в своей комнате, но после того, как они услышали восторженные крики своих детей, мужчина и женщина проснулись ото сна.
— Что случилось? Почему вы так кричите? — сразу же поинтересовался сеньор Дельгадо, поднимаясь и облокачиваясь на спинку кровати.
— Мы только что с собрания на площади перед Национальным дворцом, — начал говорить Мигель, но его перебил Панчо.
— Итурбиде официально объявил Мексику независимой…
— Си, только что была обнародована декларация на площади, — закончил Альваро, перебивая своего младшего брата.
— Так что, матушка, никакие больше испанцы нам не закон, — проговорил Алехандро, присаживаясь рядом с матерью.
— Это прекрасная новость, не так ли, ми вида? — сеньор Дельгадо посмотрел на свою жену, которая широко улыбнулась и пустила слезу по щеке.
— Матушка, я надеюсь, ты теперь счастлива? — поинтересовался Сантьяго.
— Матушка, ты плачешь? — Панчо бросился к женщина, отталкивая Алехандро, — ну что ты, это же такая прекрасная новость?
— А ты всё такой же глупый? — Альваро ударил младшего по голове, — не видишь, матушка плачет, потому что счастлива.
Панчо пожал плечами и посмотрел в счастливое лицо женщины.
— Ах, Панчо, — сеньора Дельгадо вытерла слёзы, — раз уж такое дело, тебе с братьями нужно навестить могилу прапрадедушки.
— Могилу? — Панчо посмотрел на мать, а потом недовольно заканючил, — ну это же за городом, это так далеко.
— Хватит жаловаться, — Алехандро подключился к Альваро и тоже ударил брата, — дедушка погиб за страну, мы обязаны навестить его и обрадовать.
— А разве его тело не было скинуто где-то рядом с рудниками? — но после Панчо вновь схватился за голову, так как следующим на этот раз был Сантьяго.
— Могила же существует, чтобы дедушка был похоронен хоть где-то, — Сантьяго разъяснил самому младшему, а затем поторопил всех оставить родителей отдыхать.
— А как же фиеста? — поинтересовался Мигель, когда ребята были готовы покинуть таверну.
— Не бойся, до вечера мы успеем, — проговорил Алехандро, складывая в соломенную корзину букет цветов.
Пять братьев вышли на оживлённую улицу, после они пошли прямо вверх.
— Сеньор Сантана, сеньор Сантана! — Сантьяго окликнул мужчину, который вёз повозку, восседая на лошади.
— Что вам парни? — поинтересовался сеньор, приподнимая сомбреро, которое закрывало лицо от палящего солнца.
— Подвезите до конца города, — продолжил Сантьяго.
— Садитесь, — скомандовал сеньор Сантана и махнул в сторону повозки.
— Давайте быстрее, — проговорил Алехандро и помог братьям подняться в повозку, а после сам сел.
Сеньор ударил по коню и повозка двинулась прямо по улице. Путь был долог, ребята даже устали сидеть, а ноги сильно затекли, так как в небольшой повозке было не так много места для пяти взрослых парней. Как только ребята и сеньор выехала из Мехико, мужчина остановил лошадь. Ребята распрощались с сеньором Сантана и пошли по небольшой дорожке. За городом можно было прекрасно разглядеть горную цепь Съерра-Мадре, которая величественно возвышалась над городом.
Дельгадо ещё немного прошли и оказались перед одиноко стоящим деревом, под которым можно было разглядеть одну могилу, крест которой стоял на могиле.
— Буэнос тардес, — тихо прошептал Сантьяго и положил на могилу два цветка, а затем сел на колени перед могилой.
Каждый из братьев повторил за Сантьяго. Ветер поднимал пыль за спинами ребят, пока листья развивались в воздухе. Все молчали, сидя перед могилой прапрадедушки.
— Жаль, что это не случилось раньше, разве не так дедушка? — тихо почти шёпотом говорил Сантьяго, иногда разрывая тишину, которая окружала Дельгадо.
Слов у каждого из ребят было не так много, наоборот было больше мыслей. Точно ли всё закончилось? Точно ли не ждать подвоха? Или ещё чего-либо?
— Дедушка, — продолжил Сантьяго, — ничто не забыто, никто не забыт.
Вечер очень быстро спустился над Мехико. На улицах было очень людно и шумно. Музыка доносилась с каждого переулка и двигалась прямо до Пласа-де-ла-Конститусьон. Сегодня праздник должен быть ярче и краше любого события.
— Пойдёмте, а то всё пропустим! — крикнул Мигель и поторопил братьев потушить свечи и поспешить на улицу.
Дельгадо вышли из таверны и ахнули. Улицы разрывались от такого количества людей. Народ двигался в сторону площади с флагами в руках и в национальных костюмах, которые даже в сумерках били своей яркостью и красочностью. Повсюду слышалась музыка. Было слышно трубы, барабаны и гитары. Праздник был в каждой ноте, сыгранный на музыкальных инструментах.
— Вот они! — Мигель радостно вжался в руку Альваро и указал на оркестр.
Мариачи, которых было четыре человека, шли по широкой улице. Одеты они были в чёрно-серые костюмы чарро, что было традиционно для певцов мариачи. Короткая куртка была вышита серебряными нитями, а шею украшал красный шёлковый платок.
— Разве они не крутые? — поинтересовался Мигель у брата, не спуская глаз с певцов.
— Брат, ты не хуже каждого из них, — проговорил Альваро.
— Не говори ерунды, мне ещё так далеко до них.
Все братья Дельгадо пошли за народом, который весело танцевал в большом хороводе, который тянулся до самой площади. Широкие юбки девушек и женщин кружились в такт музыки. А рюши на блузах подпрыгивали создавая ощущение,
