ГЛАВА 15
Лорд Питер поздравил мисс Мерчисон и угостил ее ленчем в ресторане, славившемся своим коньяком. Поэтому она немного опоздала на работу и в спешке забыла вернуть отмычки. Нельзя же помнить обо всем, когда пьешь коньяк в хорошей компании!
Уимзи, проявив чудеса самообладания, вернулся домой вместо того, чтобы устремиться в тюрьму Холлоуэй. Хотя поддерживать настроение заключенной и необходимо — этим он оправдывал для себя свои ежедневные визиты, — гораздо важнее доказать ее невиновность. А пока он мало продвинулся в этом направлении.
Версия о самоубийстве выглядела очень привлекательно после того, как Норман Эркхарт показал ему черновик завещания; но его вера в этот черновик теперь была окончательно подорвана. Оставалась еще слабая надежда на то, что в «Девяти кольцах» найдут аптечный пакетик, однако время неумолимо шло, и надежда таяла на глазах. Бездействие выводило Уимзи из себя — ему хотелось кинуться на Грейз-Инн-роуд, подвергнуть всех Допросу, подкупу, угрозам, но он знал, что полиция сделает это лучше.
К чему Норману Эркхарту потребовалось вводить его в заблуждение? Он с такой легкостью мог отказать ему. Затаилось что-то странное. Если Эркхарт не наследник, он вел очень опасную игру. Ведь когда старуха умрет, а она могла умереть в любую минуту, завещание будет вскрыто и его содержание предано огласке.
И как просто можно ускорить кончину миссис Рейберн, с грустью подумал он. Она очень слаба, ей уже исполнилось девяносто три. Передозировка какого-нибудь лекарства, легкое потрясение и… Нет, об этом не стоило даже думать. Интересно, а кто с ней живет и кто за ней ухаживает?
Наступило 30 декабря, а у него все еще не было никакого плана. Благородные тома с сочинениями философов, поэтов, историков и подвижников, выстроившиеся рядами на полках, словно насмехались над его беспомощностью. Со всей их мудростью и красотой они не могли научить его, как спасти любимую женщину от ужасной казни. А он еще считал себя искушенным человеком. Необъяснимая глупость обстоятельств держала его в ловушке. Сжав зубы, он беспомощно мерил шагами свою уютную, богато обставленную и совершенно бесполезную гостиную. Большое венецианское зеркало над камином отразило верхнюю часть его торса. Он увидел бледное глупое лицо с зачесанными назад волосами цвета соломы, невообразимый монокль под нелепо нахмуренной бровью, идеально выбритый подбородок, делающий его похожим на женщину, безукоризненно накрахмаленный воротничок и элегантно повязанный галстук, гармонирующий с носовым платком, который игриво выглядывал из нагрудного кармана дорогого костюма, сшитого на улице Сэвил-роу. Он схватил с полки тяжелую бронзовую статуэтку, ему захотелось разбить зеркало и отражающееся в нем лицо, разразившись звериным воем.
Но и это глупо! Унаследованные запреты двадцати веков цивилизации сковывали его по рукам и по ногам. Ну и что, если он разобьет зеркало? Войдет невозмутимый Бантер, соберет осколки в ведро и порекомендует принять горячую ванну, а потом сделать массаж. На следующий день закажут новое зеркало, иначе люди начнут задавать вопросы и выражать сожаления по поводу столь неприятной случайности. А Харриет Вейн все равно будет повешена. Уимзи взял себя в руки, потребовал пальто и шляпу и отправился на такси к мисс Климпсон.
— У меня есть дело, которое я хочу поручить лично вам, — сообщил он несколько грубее, чем намеревался. — Никому другому я не могу его доверить.
— Как это мило с вашей стороны! — откликнулась мисс Климпсон.
— Беда в том, что я ни в малейшей степени не догадываюсь, как его выполнить. Все будет зависеть от вашей инициативы. Я хочу, чтобы вы отправились в Уиндл в Уэстморленде и познакомились там с выжившей из ума парализованной дамой по имени миссис Рейберн, которая живет в поместье Эпплфолд. Я не знаю, кто за ней ухаживает, и не представляю, как вы попадете в дом. Но вы должны это сделать, а затем выяснить, где находится ее завещание, и по возможности взглянуть на него.
— О господи! — воскликнула мисс Климпсон.
— И что еще хуже, — добавил Уимзи, — у вас на все про все одна неделя.
— Это очень мало, — заметила мисс Климпсон.
— Видите ли, если мы не представим достаточно веских причин для отсрочки, дело Вейн будет рассмотрено в первую очередь на следующей сессии, — пояснил Уимзи. — Защита подаст прошение об отсрочке только в том случае, если у нас будет хоть малейшая возможность получить новые улики. А у меня сейчас нет ничего, что Можно назвать уликами, лишь смутные подозрения.
— Понимаю, — ответила мисс Климпсон. — Никто из Нас не может прыгнуть выше головы, так что остается лишь верить. А вера, говорят, горы сдвигает.
— Тогда, ради бога, верьте, — мрачно промолвил Уимзи, — потому что мне надо передвинуть Гималаи, Альпы, Кавказ и Скалистые горы вместе взятые.
— Вы можете рассчитывать на меня, — ответила мисс Климпсон. — Я сделаю все, что в моих силах, и попрошу викария отслужить специальную мессу за тех, кто участвует в трудных предприятиях. Когда вы хотите, чтобы я отправилась?
— Немедленно, — сказал Уимзи. — Я думаю, вам не следует выдавать себя за кого-то другого. Остановитесь в частном пансионе — там у вас будет больше возможностей собирать слухи. Мне ничего не известно об Уиндле. Кроме того, что там есть обувная фабрика и он славится своими видами. Но это небольшой городок, и, думаю, миссис Рейберн всем известна. Вы должны познакомиться с женщиной, которая ухаживает за ней. А когда вы нащупаете ее слабое место, начните играть на этих струнах. Впрочем, возможно, там и нет завещания, а находится оно у адвоката с Бедфорд-стрит по имени Норман Эркхарт. Тогда вы должны выяснить любые подробности, которые могли бы его дискредитировать. Он — внучатый племянник миссис Рейберн и иногда ее навещает.
Мисс Климпсон записала эти указания.
— А теперь я пойду, — промолвил Уимзи. — Все расходы берет на себя моя фирма. Если вам потребуется что-то особенное, пошлите мне телеграмму.
Выйдя от мисс Климпсон, лорд Питер Уимзи снова пал жертвой таких чувств, как Weltschmerz [5] и жалость к самому себе. Однако теперь они приняли форму мягкой, всепоглощающей грусти. Убедившись в своей беспомощности, он решил сделать добро, прежде чем уйти в монастырь или удалиться в антарктические просторы. Поэтому он отправился в Скотленд-Ярд и спросил старшего инспектора Паркера.
Паркер был в своем кабинете, читал только что поступивший рапорт. При виде Уимзи на его лице появилось скорее смущение, чем радость.
— Ты по поводу пакетика из-под порошка?
— Не совсем, — ответил Уимзи. — Думаю, нам никогда не удастся о нем что-нибудь узнать. Нет, я по более… э-э… деликатному делу. Оно касается моей сестры.
Паркер вздрогнул и отодвинул рапорт.
— Мисс Мэри?
— Да. Я так понял, она встречается с тобой… э-э… ну, обедает…
— Мисс Мэри раза два удостоила меня этой чести, — ответил Паркер. — Я не думал… я не знал… теперь я понимаю…
— Интересно, понимаешь ли, — с серьезным видом промолвил Уимзи. — Видишь ли, Мэри очень хорошая девочка и…
— Уверяю тебя, ты можешь мне этого не говорить, — перебил его Паркер. — Неужели ты полагаешь, что я неправильно истолковал ее доброту? Просто теперь женщины из самых высоких слоев общества обедают со своими друзьями, и мисс Мэри…
— Я не собираюсь чинить препятствий, — возразил Уимзи. — Во-первых, Мэри бы этого не поняла, а во-вторых, это вообще глупо. Но поскольку я ее брат — конечно, на моем месте должен быть Джералд, но Мэри с ним не ладит и вряд ли станет делиться своими тайнами, особенно учитывая, что это тут же будет
