При всех его недостатках, Бенджен обладал парочкой бесспорных достоинств. Он умел прикладывать титаническое усилие и шевелить мозгами, когда занимался тем, что казалось ему действительно важным. Он уложился в срок, так что к моменту, когда Батлер подал первый сигнал, каждый возможный исход событий и все риски были учтены. Воспользовавшись каналами связи, которые не оставляют никаких следов в сети, он передал штабу свои планы и три возможных маршрута. Один подходил только для беженцев из столицы, которые могут быть доставлены в Двенадцатый в одном из грузовых поездов, остальные два — для людей из других Дистриктов, в зависимости от того, с какой стороны они прибудут.
Всё это время, думая о том, как спасти Ленц, он потерял те тонкие нити близости, что связывали их. Девушка, конечно, хваталась за них из последних сил и упорно убеждала себя в том, что он вернется к ней, когда закончит работу, но где-то на краю ее подсознания часть мозга, что отвечала за рациональность, вопила, что на восстановление понадобится куда больше времени. Ей снова придется убеждать его в том, что он в ней нуждается. Бенджен оставался в ее спальне на ночь несколько раз в неделю, не потому что ощущал желание, а скорее от чувства, которое гложет его, чувства, что это необходимо ей. Но даже в эти редкие моменты он был не с ней, а балансировал где-то между прошлым и будущим. Холодность, с которой он коротко отвечал на ее вопросы, скрытность во всем, что он говорил, и то, что он непременно отворачивался к ней спиной, прежде, чем заснуть, заставляли Менсер чувствовать себя надоевшей игрушкой, к которой возвращаются только из-за отсутствия других и в силу привычки.
С первыми лучами солнца Стилл спешил вернуться к своим записям, поэтому от него ускользали перемены, что происходили с ней. Она не ощущала ни малейшего желания рассказать ему, в ней росла злоба, и как-будто что-то шептало ей, что если он не заметит и пропустит всё самое важное, то это будет ему по заслугам. Но время смягчило ее и охладило его лихорадочное безумие. В средине весны, когда Бену удалось успешно переправить через границу троих беглецов, он наконец расслабился.
Жизнь вернулась в прежнее русло, хотя неприятный осадок остался. Он снова вспомнил о существовании девушки, которая посвятила ему всю свою жизнь, ее успехам на занятиях в школе и в просветительской деятельности, и о своей семье.
На улице стоял теплый день, последний снег растаял, сад понемногу зеленел. Пока Кай и Джуд играли в машинки, он читал на скамейке рядом с большими кустами розы. На крыльце появилась Менсер с подносом, наполненным бутербродами и теплым чаем.
— Мальчики, уже пора перекусить.
Ребята послушно согласились и, схватив еду немытыми руками, тут же вернулись к играм. Менсер поморщилась и медленно опустилась на скамейку, положив руку на живот. Бен нахмурился, закрыл книгу и повернулся к ней.
— Что с тобой, Менс?
— А, просто я беременна, — практически выплюнув это, она резко побледнела и тут же прикрыла рот ладонью. — …Господи, прости, я не так должна была тебе это сказать.
Бенджен на мгновение застыл, изменился в лице, но никаких конкретных эмоций так и не выразил. До этого момента ему казалось, что между ними всё в порядке, но теперь он вспомнил свое жестокое безразличие.
— Извини меня, я идиот. — Не зная, что еще можно сказать, он протянул руку, но девушка лишь отшатнулась и болезненно скривилась, его рука безвольно повисла.
Пропасть, появившаяся между ними, могла стать непреодолимой, если Менсер больше не захочет вновь спасать всё одна. Бенджен вдруг осознал возможный ущерб, нанесенный ее состоянию, и стыд захлестнул его с головой. — Мы можем жениться, Менсер, если ты этого хочешь.
Он сказал это с отчаянием в голосе, со всем возможным теплом. Но Стилл никогда не умел подбирать правильные слова. Когда он заговорил, Менсер почти поддалась внезапному порыву обнять его, сказать, что готова простить ему что-угодно, но завершение фразы окончательно вышибло почву у нее из-под ног.
— Не нужно себя обманывать. Мне давно известно, что я никогда не займу ее место, и привязать тебя к себе мне не удастся ни жертвами, на которые я уже пошла, ни браком, ни ребенком. Не превращай меня в посмешище, Бен, мне некому что-то доказывать.
Она словно бросила ему это в лицо, постояла еще пару секунд, сверля его взглядом, полным презрения, и, медленно развернувшись, скрылась в доме.
Стилл пытался заставить себя пойти за ней, но знал, что сейчас не сможет ничего исправить. Ему казалось, что теперь Ленц отвернулась от него навсегда, но ее прекрасная душа была непостижима для той примитивной субстанции, которой обладал он сам. В тот же вечер она сама пришла к нему, села у его ног и, уронив рыжеволосую голову к нему на колени, искренне разрыдалась от собственной глупости. Бен прижимал ее к себе, целовал трясущиеся бледные руки и клялся то ли ей, то ли самому себе, что позволяет этой девушке плакать в последний раз.
========== Глава 19: Весной, летом, осенью ==========
***
Через месяц, когда уже был видел живот, Бенджен наконец осознал, что Менсер действительно беременна, что всё это не жестокая шутка и что скоро он станет отцом. Он пробовал это слово на вкус, часто повторял его, пытаясь представить себя в этой непривычной роли, неизбежно вспоминал о тысяче
