— Кое-что мне в портрете не нравится… — уже в конце заявил он нам. — Здесь свет чуть не так падает, здесь я с оттенком краски не до конца угадал. — мы же с дедом на это только переглянулись, совершенно не замечая огрехов. — Боюсь исправлять, — Сашка с лёгкой досадой махнул рукой, — только хуже сделаю… — самокритично признался он.
За ужином я рассказал деду с другом о желании Императора в эту пятницу принести извинения Роду Петровых.
— Так что, Александр, давай наберём после ужина твоих родителей, а доставкой их в Москву займутся мои Дворцовые. — предложил я Петрову.
— Не пойдёт. — чуть покривился дед, а мы с Сашкой уставились на него в недоумении. — Формально, твоё Императорское Высочество, — усмехнулся он, — Александр Владимирович находится под опекой Рода Пожарских, чьи извинения будут тоже принесены вместе с извинениями Рода Романовых. Так что приглашать Главу Рода Петровых буду я. Доставкой в Москву семьи Александра займусь тоже я, и жить Петровы, если они не пожелают иного, будут тоже у меня, в этом самом особняке. Надеюсь, Александр, твоим родителям, как и тебе, здесь понравится. — дед в ожидании смотрел на моего друга.
— Так действительно будет лучше, Михаил Николаевич. — кивнул мой друг.
А я обрадовался — не надо будет Сашку «выгонять» к Пожарским на время моего второго новоселья.
Этим всем мы и занялись после ужина — дед набрал Владимира Александровича, Сашкиного отца, и очень вежливо сделал ему «предложение, от которого тот не смог отказаться». Остановились на том, что Петровы приедут в Москву в четверг днём и остановятся в особняке Пожарских. Александру, на время пребывания его родителей в столице, комнату дед пообещал выделить тоже.
Поблагодарив ещё раз Сашку за портрет, старый князь отправил моего друга домой, вернее ко мне в особняк, под предлогом того, что нам с ним надо обсудить чисто семейные дела. Когда Сашка удалился, дед буквально потребовал:
— Теперь в подробностях докладывай про Совет Рода! Во всех подробностях, Алексей!
Когда же я закончил, он вздохнул и спросил:
— Ты понимаешь, Лёшка, что Николай фактически тебя прикрыл? — я кивнул. — А то, что тебя бы без его помощи там и порвали? — я опять кивнул. — И кто бы там тебе чего не наговорил, или ты сам себе чего не напридумывал, но Романовы с тобой, в случае чего, церемониться не будут, если за ум не возьмёшься. И Николай с Александром тебе не помогут, уж поверь мне.
— Верю, деда. — кивнул я в третий раз.
— Ладно, — махнул он рукой, — на этот раз обошлось, как я тебе и говорил. Не повторяй своих ошибок, Лёшка. Теперь по твоему новоселью. Я приглашён? — князь улыбался.
— Деда, прости меня! Конечно, приглашён! — хлопнул я себя по лбу и вскочил со стула. — Совсем из головы вылетело! Уважаемый Михаил Николаевич, позвольте пригласить вас и Григория Михайловича с Константином Михайловичем вместе с семьями ко мне на новоселье в эту субботу к пяти часам вечера.
— Благодарю, Алексей Александрович. — продолжал улыбаться дед, но со своего стула так и не встал. — Садись уже, Лёшка, — махнул он рукой, — чего вскочил, как не родной? Кто у тебя там будет, одни Романовы?
— Да. — я сел обратно на стул. — Ещё Прохор и Алексия с Викторией.
— Алексия с Викторией? — хмыкнул дед. — Хотя… Бог с ними, это же твой дом. Все в Обществе всё равно про ваши чуть ли не официальные отношения знают, а родичи твои, всегда отличавшиеся отсутствием ложного ханжества, наверняка и отчёты регулярно получают с… интимными подробностями. — он ухмыльнулся. — Не забудь Витальку Пафнутьева с семьёй пригласить. Мне показалось, вы с ним общий язык нашли. Да и чужим он там казаться точно не будет.
— Приглашу. — пообещал я.
— Следующее. — продолжил дед. — В пятницу я пришлю к тебе в особняк человечка со своим портретом и портретом Алексии. Этот человечек повесит портреты у тебя в гостиной по всем правилам, чтоб, значит, свет там правильно падал, другие нюансы учтёт… Ну, ты понял меня, Алексей. И пусть не только Николай мне завидует, но и все остальные Романовы. — ухмыльнулся дед. — Думаю, после этой импровизированной выставки твой Петров заказами будет обеспечен надолго, и не только от Великих князей, а, в первую очередь, от их дражайших половин. Сестра твоя, Мария Александровна, первая там с Николая нашего Петрова затребует.
— Деда, спасибо огромное! — идея была на самом деле великолепная. — Сам бы я точно до такого не додумался!
— Обращайся, Лёшка. — хмыкнул дед. — Я же не только по казармам да офицерским собраниям шарахался и водку пил, приходилось и по кремлёвскому паркету в лакированных штиблетах с бокалом шампанского вышагивать. А игрищам этим дворцовым ещё научишься, внучок, не забывай только у старших совета спрашивать. Мы тебя плохому быстро научим! — он подмигнул мне.
Когда возвращался домой, мне поступил звонок от Николая Романова:
— Лёха, как Совет прошёл?
— Отделался внушением.
— Круто! — в голосе брата послышалось облегчение. — Мы с Сашкой рады за тебя.
— Спасибо, Коля. — поблагодарил я его. — В субботу новоселье с родичами, так что ничего не планируйте.
— Ясно. — в голосе брата послышалось разочарование, но он быстро нашёл выход. — Тогда мы в пятницу оторвёмся по полной!
Дома, в самых восторженных выражениях, описал Прохору портрет князя Пожарского.
— Сашка довольный от Пожарских вернулся. — с улыбкой сообщил мне воспитатель. — Сказал, что и Михаилу Николаевичу, и тебе портрет понравился. А идея князя выставить оба портрета в гостиной на новоселье действительно хороша. Уверен, наш Рембрандт Смоленский без работы теперь не останется. Лёшка, надо будет проследить, чтоб у него ещё и время на учёбу оставалось. И на личную жизнь. Так что, если всё сложится как мы планировали, и Романовы с другими Родами действительно захотят себе портреты кисти Петрова, придётся тебе разговаривать с Государём, чтобы он взял над Сашкой временное покровительство, как сделал до этого князь Пожарский.
— Ты прав, Прохор. — задумался я. — Мария с Варварой точно деду истерику устроят, если Сашка Государя напишет, а с их портретами задержится. А там и слухи пойдут среди моих университетских подружек… И наша с Сашкой жизнь превратится в ад…
— Вот-вот. — ухмыльнулся воспитатель. — Зачем вам с Сашкой лишние проблемы? Сказали, что все вопросы решает Государь, и пусть твои мажорки к нему идут на приём записываться. — он засмеялся. — Им прямо в приёмной всё за справедливость и объяснят.
— Кстати, насчёт девушек, Прохор… — вспомнил я. — Дед, который князь Пожарский, мне прямо сказал, что Лесе с Викой можно появится на празднике. Сказал ещё пригласить Пафнутьева с семьёй. Твоё присутствие, понятно, не обсуждается. Может ты Решетову свою пригласишь?
— Точно нет. — помотал головой воспитатель. — Праздник у нас получается чисто семейный, только
