Потом Вероника задумалась: как бы она себя чувствовала, если бы и правда, по примеру той же Вал, приказала зверьку следовать за ней. Такой власти она не хотела и поклялась никогда не лишать зверей свободной воли.
Нет, сказала себе Вероника и сделала глубокий вдох, пытаясь сохранить рассудочность посреди смерти и разрушения. Чирик бился потому, что любил Воробейку, как и остальные звери любили хозяев, что кормили их и заботились о них. Она не станет приписывать себе их храбрость, но воздаст им последние почести.
Их жертва помогла ей, Воробейке и всем выжившим продержаться.
– Да просто, – икнула и утерла нос тыльной стороной ладони Воробейка. – Просто у меня нет… не было друзей, кроме Чирика, на всем белом свете.
Ее маленькую фигурку сотрясали беззвучные всхлипы, и Вероника крепче обняла ее.
– Чирик был особенным другом, храбрым, как феникс, но не последним. А как же я?
Воробейка подняла на нее большие заплаканные глаза:
– Мы – друзья?
– Ну конечно, – запросто ответила Вероника, словно ни в чем так не разбиралась, как в дружбе, а первый друг не появился у нее лишь недавно. Приятно было думать, что теперь будет еще один. Вероника улыбнулась, хоть и знала, что Воробейка этого не увидит. Ну, может, хотя бы почувствует.
Девочка просияла:
– Ты Чирику очень нравилась… – как ни в чем не бывало заявила она, словно его мнения было для нее достаточно.
– Вот и славно. Мне он тоже нравился.
Заметив, как Эрскен кого-то высматривает среди фениксов, Вероника сказала, что у нее есть дело, и ушла. Воробейка же улеглась набок, прижав к груди Чирика, и, успокоившись, закрыла глаза.
Вероника отвела Эрскена в сторонку и сообщила новости о Ксо и Ксатаре.
– Ксо погибла, защищая ворота поселка. Из луков застрелили. Потом Ксатара улетела.
– А… понимаю, – угрюмо произнес Эрскен, откашлявшись. – Пошлю людей отыскать тело Ксо. Может, еще не поздно… – он умолк ненадолго. – Сожжем ее, вместе с другими павшими воинами.
Он взглянул на Воробейку, на Чирика у нее под боком, на мертвых собак, кошек и голубей, сложенных на массивном выступе в виде статуи феникса. В крепости так же складывали тела людей – павших воинов, как назвал их Эрскен. Присмотреться, поискать знакомые лица Вероника заставить себя не сумела.
Она знала, стоит быть благодарной, что лишь чудом так много защитников пережило эту ночь, когда все шансы были против них, но почему-то ощущала почти одну горечь.
И пока остальные занимались своими соузниками или помогали раненым, Вероника протолкалась через пернатую толпу к Ксепире и крепко обняла ее. Гордая за свою питомицу, она поражалась ее отваге, тому, как хорошо она влилась в стаю. Самцы присматривались к ней как к новенькой, а после сегодняшнего сражения приняли как свою. Оставалось надеяться, что и обращаться с ней будут как и с ними.
Пока Ксепира пила, Вероника взяла несколько узелков из листьев, в которые были завернуты свежие фрукты: половину оставила Ксепире, вторую отнесла Рексу – тот сидел на внешнем карнизе, подальше от суеты. Упрямый, он держался особняком, хотя выглядел сейчас таким маленьким и одиноким, покинутым.
Не успела Вероника приблизиться к нему, как над головой у нее промелькнула тень – и рядом с Рексом опустилась Ксепира.
Рекс чуть нахохлился, но Ксепира держалась от него на некотором расстоянии: покачивала головой, присматриваясь. Наверное, ощутила в нем какой-то отголосок необычной связи между Вероникой и Тристаном.
Пошуршав здоровым крылом и распушив перья, Рекс вроде как успокоился, и Ксепира приняла это как приглашение подвинуться ближе. Она что-то принесла в клюве и, оказавшись совсем близко к Рексу, опустила на пол перед ним фрукты, что оставила Вероника.
Рекс провел золотистым клювом по узелкам из листьев, раскрыл их и склевал содержимое. Вероника взглянула на собственное угощение и, поняв, что оно теперь без надобности, широко улыбнулась.
Через узы она ощущала сострадание Ксепиры, и от него сделалось тепло на душе.
«Присмотришь за ним?» – мысленно спросила она у Ксепиры, взглянув на перевязанное крыло Рекса. Тугая повязка была чистой, да и наложили-то ее затем, чтобы он лишний раз не шевелил крылом, не мешал заживлению. Скоро поправится.
Ксепира в ответ заклекотала и устроилась рядом с Рексом. Сердце Вероники налилось теплом.
Покончив с обязанностями, она сползла по стене у входа в Гнездо, рядом с еще несколькими защитниками. Она устала, измождение так глубоко поселилось внутри нее, что она и забыла, каково это – быть полной сил.
Но стоило погрузиться в зыбкий мир между сном и явью, как перед мысленным взором возникло лицо Вал. Вероника выпрямилась. Жива ли сестра? Где она сейчас?
Найти ее несложно. Вал сама показала, как это сделать. Между сестрами неразрывная связь, а значит, Вал почти нигде от Вероники не укрыться – примерно как соузнику. Со временем способность только усилилась, и Вероника не знала, давно ли между нею и Вал эта связь. Да и не важно. Далеко Вал не ушла.
«Не ступаю ли я на скользкую дорожку?» – подумала Вероника, садясь поудобнее и углубляясь в себя. Причина использовать тенемагию имелась всегда, но она больше доверяла себе и инстинктам. В битве магия хорошо послужила ей, нельзя не признать, однако сейчас Вероника хотела просто узнать, жива ли сестра.
Вероника закрыла глаза и сразу же ощутила Вал. Точнее, не саму ее, а ее присутствие, связь с ней оставляла следы, даже когда самой Вал рядом не было. Словно это окошко в разуме – часть Вал: скрытое, оно только и ждало, чтобы связать сестер.
Вероника прикоснулась к нему, поражаясь, что оно все это время было тут, назойливо напоминало о себе, а она и не понимала, что это и для чего.
Открыть канал оказалось труднее, чем с Тристаном: не владея тенемагией, он закрываться не умел. Сестрин же разум напоминал крепость.
Барьер между сестрами стоял плотный и непроницаемый, как дверь из плотнейшего металла, закрытая на засовы и забаррикадированная. За такую без ключа не проникнешь. Пытаясь взломать замок, Вероника чуть не лишилась чувств.
«Неплохо, ксе Ника, – со сдержанным удивлением произнес голос Вал. Дверь Вероника так и не открыла, зато ее попытки привлекли внимание сестры, и та заговорила с ней, словно стояла по другую сторону. – Но у тебя кишка тонка для игр с разумом».
«Где ты?» – спросила Вероника, по-прежнему не в силах проникнуть за преграду.
«За меня не волнуйся. Пока ищешь, уже уйду», – пришел ответ, и сестра попыталась разорвать связь. В отчаянии Вероника устремилась за ней изо всех сил и умудрилась застать сестру врасплох. На миг барьер ослаб, и Вероника увидела то же, что и Вал.
Видение было мимолетное, но и его хватило.
Как бы
