Тут германец от души высказался, потому как это из числа личного, задевшего даже изрядно зачерствевшую душу и бронированную наемничью шкуру. Доводилось ему работать на Ближнем Востоке – это помимо прочих мест, – вот и повидал все вышеперечисленное. И траханье саудитами-извращенцами одиннадцатилетних детей на законных основаниях: и как без тени сомнений и колебаний тамошние выродки продавали своих дочерей, немилосердно торгуясь за лишние несколько купюр с мертвыми американскими презиками. Процедуру забития камнями совсем юных девушек и уже взрослых женщин, что пытались выбраться из этого ада или же просто урвать хоть кусок нормальной жизни. Прочие мерзости, коим несть числа и которые давно уже с присущей уродам толерантностью называли «культурными особенностями» и всеми силами покрывали, оправдывали и отмазывали журнашлюшки на содержании определенного толка политиков, держащих власть в большинстве цивилизованных стран.
– Хорошая подборка материалов, – закончив предварительный просмотр, констатировала Джулия. – Сбросите мне и ее, и то, что к ней прилагается. Долго составляли?
– Не один день, – ответил Курт, принимая смартфон обратно.
– А сейчас другой вопрос, синьор Лямке. Скажите своими словами, какую выгоду я получу от того, что на этот остров потянутся ваши «псы войны»? Без чувств, только факты.
– Яволь, – пожал плечами Курт, соглашаясь с подобной постановкой задачи. – Сейчас такие как я ведут дела больше по сети, получая свой небольшой процент. Нет опорной базы, нет твердой поддержки, в отличие от некоторых заокеанских ЧВК.
– Я давал тебе подборку штатовских «частников», равно как и выжимку по их открытым и тайным делишкам. «Серые волны», «Альбатросы» и другие. Парамилитарес в Латинской Америке, мексиканские наемники, которые порой вырастали в таких монстров, как картель «Омега». Ты понимаешь.
– Понимаю. Продолжайте, Курт.
Тот и продолжил, подробненько так препарируя сложившуюся на европейском рынке наемников печальную ситуацию. Полное отсутствие государственной поддержки, миграция солидной части профессионалов в те же США и южнее, конфликты с «европейской» преступностью, на которую многим профи работать брезгливость не позволяла. Особенно тем, кто со времен «государевой службы» сохранил определенную часть принципов, да и про честь не позапамятовал. Затем германец перешел к стратегии.
Хорошо перешел, качественно, взяв как базу весьма далекое прошлое Европы, связанное с городами, где базировались сразу несколько отрядов наемников. Разумеется, было необходимо определенное содействие или хотя бы нейтралитет властей, но тут тоже можно было обыграть ситуацию так, чтобы не быть в мироощущении властей бельмом на глазу. Особенно если обставиться внешней скорлупой приличий. Ивиса, как ни крути, курортный рай. Пусть в настоящий момент концентрирующийся исключительно на молодежи определенных сортов, но кто сказал, что это нельзя переделать или просто расширить «область притяжения»? То-то и оно! Часть наемников, та, что не пребывала в международном розыске, вполне могла на более чем законных основаниях греть пузо на здешних пляжах и пользоваться услугами безотказных красоток острова.
В чем основная прелесть? Держа под контролем теневую сторону Ивисы, мы могли жестко и качественно фильтровать прибытие на остров нежелательных персон. Тем самым званые гости могли чувствовать себя куда более расслабленно, не опасаясь возможной мести со стороны тех, кому наступили на хвост. Гарантом же их безопасности – в той мере, в которой возможно – и должны были выступить мы, организаторы условной биржи. Прибавить к этому встречи с клиентами или их посредниками в этих самых относительно безопасных условиях, на дружественной территории. Не забыть о возможностях более легкого формирования и переформирования боевых групп и прочих полезных нюансах сложного наемничьего ремесла… Картина и впрямь складывалась любопытная и перспективная. Даже в глазах Джулии, далекой от этой сферы деятельности.
– Вы подтвердили мою заинтересованность в проекте создания Биржи, синьор Лямке, – малость помедлив, дала свою оценку сицилийка. – Но учтите, что хозяева этого проекта будут иметь немалые преференции при работе со своими… подопечными. Давая немало, мы оставляем за собой право и требовать.
– Бесспорно, я и сам так считаю. Только потребуется время. Начальный период, когда вы и Антонио должны будете давать гораздо больше и брать меньше, чем хочется. Репутация, ее наработка.
– Это естественно как дыхание, – отмахнулась Джулия от и так ей очевидной истины. – Но приоритет наших личных заказов, если они по достойным и сравнимым с иными предложениями, ценам, должен быть с самого начала.
Курт в ответ лишь кивает. Понятное дело, что организаторы Биржи должны иметь право давать приоритет интересным для себя контрактам и подталкивать «пользователей» к их скорейшему исполнению. Просто не забывать о должном церемониале, без которого любая откровенность становится банальным хамством.
Договаривающиеся стороны пришли к согласию. Да, я не оговорился, потому как Курт Лямке, несмотря на то что за ним не стояло ни организации, ни слишком уж больших денег, обладал иным важным ресурсом – той самой репутацией в среде, которая постоянно ходила даже не под статьей, а под смертью, зачастую лютой и мучительной. Те же, к примеру, фанатики-исламисты, случись им захватить белого наемника, вытворяли такое, от чего инквизиторы прошлого облизнулись бы с завистью и всецелым одобрением. А африканские дикари в завершение пыток еще и сожрали бы некоторые части трупа. Да-да, и вновь никаких преувеличений. Пусть негры теперь не жрали человечину в промышленных масштабах как именно что блюдо, но вот ритуальные компоненты вроде поглощения сердца для «вбирания в себя силы и храбрости добычи» – это вполне присутствовало, пускай и скрывалось от разного рода общественности, особенно европейской. А может, и не шибко скрывалось, просто пораженные на весь свой мозг толерастные мазохисты сами закрывали глаза, не желая видеть то, что было вне желаемых ими представлений о «бедных потомках угнетенных колонизаторами народах». Сразу вспомнилось чудовище по имени Бокасса, который даже не скрывал свои каннибальские наклонности. Но при всем при том был в недоброй памяти СССР почетным гостем и даже «лучшим другом детей». Фотки, если что, можно было найти в любом библиотечном архиве и во всемирной паутине тем паче. Интересно, что он думал, стоя рядом с белыми детишками? Уверен, что мысли о вкусе нежного мясца не раз и не два проскальзывали! А ведь он такой был не один, ой не один. Просто наиболее запомнившийся своей наглостью, только и всего.
Так вот, возвращаясь к репутации. Обладая ей, мой знакомец тевтонского происхождения
