Он задавал этот вопрос уже много раз. Она старательно давала ему один и тот же ответ.
– Дул сильный ветер, и ветки деревьев громко стучали по окнам.
Он нахмурился, не услышав желаемого ответа.
– А когда выбралась из кровати, ты почувствовала, что не все в порядке?
Он хотел знать, как ей удалось ускользнуть от его усыпляющего заклятья, однако даже Элизабет не знала ответ на этот вопрос.
Она машинально покачала головой.
Эшкрофт крепко стиснул челюсти. Первый признак того, что он терял терпение, и это заставило девушку испытать прилив тошноты. Она не хотела стать свидетелем того, на что канцлер способен, когда выйдет из себя.
Из угла комнаты, где сидела Лорелея, натиравшая канифолью смычок скрипки, раздался звук. Сегодня на ней было малинового цвета платье, которое выгодно оттеняло цвет ее губ и глаз. Оно казалось настолько длинным, что низвергалось водопадами со стула и создавало сверкающее пятно на ковре, словно Лорелея сидела посреди огромной лужи крови.
– Девчонка что-то скрывает от вас, мой господин, – сказала она.
Эшкрофт оглянулся.
– Ты уверена? Как это возможно?
Волосы встали дыбом на шее Элизабет. Она постаралась никак не реагировать, боясь, что любым движением может выдать себя.
– Если она что-то утаивает, ее желание сохранить этот секрет может противостоять чарам. Не у всех людей хватает стойкости, чтобы сделать это. Но у девчонки сильный дух, который полыхает как пламя, – Лорелея кинула мимолетный взгляд на Элизабет из-под густых ресниц – тот же взгляд, что бросал на нее Сайлас, из-за которого ее руки покрывались мурашками. – Хотела бы я попробовать ее на вкус.
Эшкрофт откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы рук.
– Что же ты предлагаешь делать?
– Проникнуть в ее сознание. Заберите нужные воспоминания силой, а остальные – уничтожьте.
– Слишком рано. Она должна побыть на виду еще пару дней, прежде чем я смогу от нее избавиться. Если новости о ней доберутся до газетчиков, мне понадобятся свидетели, которые смогут подтвердить диагноз врача.
Лорелея изящно пожала плечами.
– Как скажете, мой господин. Вы уверены, что ее присутствие здесь не отвлекает вас от работы?
Эшкрофт мельком взглянул на рабочий стол и гримуар, скрытый под мантией. Судя по тому, что он парил над столом в ту первую ночь в кабинете, Элизабет догадалась, что это был гримуар Пятой ступени или даже Шестой. Личное владение гримуарами Четвертой ступени и выше запрещалось Реформами. Если Эшкрофт держал в своем доме нечто столь опасное, видимо, эта книга была чрезвычайно для него важна.
Канцлер сел поглубже в кресло, и тени очертили глубокие линии на его лице.
– Он сопротивляется мне, – сказал чародей, – но я должен получить то, что мне нужно, прежде чем осуществлю задуманное в Харроусе.
Пульс Элизабет участился. Великая библиотека Харроус располагалась в северо-восточной части Аустермера – там, где Блэквальдский лес подходил к подножью гор. Это было самое труднодоступное место хранения совершенно секретных гримуаров. Описания, которые она читала, рисовали это место как крепость из черного камня, добытого в горах Элкенспайн. В склепе, который невозможно было взломать, хранились два из трех существующих во всем королевстве гримуаров Десятой ступени. Неужели он собирался совершить атаку на это место, так же как на Саммерсхолл и Нокфельд?
Какими бы ни были его планы, гримуар на его столе играл в них определяющую роль, и, несмотря на риск, она должна была узнать, какую.
* * *Шанс представился двумя днями позже, когда мистер Хоб появился в дверном проеме кабинета прямо посреди допроса Элизабет.
– К вам посетитель, – объявил он глубоким искаженным голосом. – Лорд Киклайтер хочет видеть вас.
– Прибыл без предупреждения? – Лицо Эшкрофта омрачилось. – Я встречусь с ним в гостиной. Лорелея, присмотри за ней.
Он вышел из комнаты, и через минуту внизу раздались приветствия лорда Киклайтера.
* * *Элизабет лихорадочно размышляла. Судя по длине Киклайтеровского приветствия в прошлую их встречу, Эшкрофт не сможет вырваться от него минимум несколько минут. Она чувствовала, как взгляд Лорелеи сосредоточился на ней. Все, что было нужно – чтобы демонесса покинула кабинет на пару секунд. Однако девушка не представляла, как заставить ее это сделать. Если бы поблизости была парочка книжных шкафов, она могла бы опрокинуть на нее один из них.
Декоративное зеркало на стене показало ее саму, сидящую на диване. Она выглядела измотанной и бледной, сильно контрастируя своим видом с роскошным платьем цвета аметиста, которое этим утром натянула на нее Ханна. За время пребывания в особняке Элизабет привыкла к тому, как дорогие корсеты сжимают ребра, однако в напряженные моменты вроде этого они все еще заставляли задыхаться.
Идея вспыхнула в голове. Элизабет громко вздохнула, привлекая внимание Лорелеи. Рука потянулась к груди, затем она закатила глаза и со стоном упала на ковер, приземлившись так жестко, что сотрясла чашки на кофейном столике.
Тишина. Элизабет ощущала на себе всю тяжесть пристального внимания демонессы. Как только та решила, что девушка не симулирует обморок, то бесшумно поднялась и, переступив через лежащее ничком тело, направилась к выходу. Едва она вышла, Элизабет вскочила, подбежала к столу и, собрав всю свою смелость, отшвырнула прочь мантию Эшкрофта.
Гримуар лежал открытым с протянутой вдоль корешка железной цепью. Его страницы были испещрены гротескными косыми надписями. Едва она успела это увидеть, волна злобы и недоброжелательности нахлынула на нее, заставляя сделать шаг назад. Чей-то голос бессловно взревел в голове, выливая на нее целый водопад мучительной тоски и ярости.
У нее не было времени разбираться, верно ли она поступает. Комната почернела, а страницы гримуара начали хлестать друг об друга, словно окна кабинета неожиданно открылись под напором ревущего шторма. Она сжала зубы и вытянула вперед руку, сопротивляясь воле гримуара и дрожа. Лоб покрылся липким потом. Даже стрелки каминных часов, казалось, замедлились, словно воздух превратился в желе. Наконец, ее пальцы дотянулись до кожаной обложки, и непонятная, тошнотворная помесь чувств прошла сквозь все тело. Тоска. Ярость. Предательство. Элизабет никогда не испытывала ничего подобного прежде. Она с трудом сглотнула, подумав о том, как кстати были бы сейчас железные перчатки.
– Я тебе не враг, – выдавила девушка, – я – узница канцлера Эшкрофта, как и ты. И намерена остановить его, если смогу.
В тот же момент голос в ее голове стих, а гнетущее чувство исчезло. Элизабет начала падать вперед, вовремя оперевшись на стол. Мышцы дрожали от напряжения. Гримуар лежал неподвижно. Ее отчаянная догадка подтвердилась – его злость и ярость были направлены на Эшкрофта, а не на нее.
– Что он хочет от тебя? – пробормотала она и осторожно подняла гримуар со стола.
Его обложка была покрыта странной чешуйчатой кожей малинового цвета, которая навеяла ей неприятные воспоминания о демонах в оранжерее. На передней стороне книги была выгравирована пентаграмма. Название вытерлось от времени, однако слова
