Он провел ее вниз, в гостиную – одну из многих комнат в доме Натаниэля, куда она заглядывала, но никогда не была внутри. Сайлас не зажег свет, так что Элизабет почти ничего не могла рассмотреть. По всем правилам, компания демона в темноте должна была напугать ее. Однако в голове пульсировала лишь странная мысль, что, возможно, Сайлас был по-своему расстроен и отчасти не в себе, потому как обычно всегда зажигал свет. Она ощупью добралась до дивана и села. Алебастровое лицо и руки Сайласа казались бесплотными, а его кожа словно излучала бледный свет.
Дверь шкафа открылась и затем захлопнулась. Сайлас выпрямился с длинным тонким свертком, который держал осторожно, будто тот мог вспыхнуть в любой момент.
– Это пришло из Саммерсхолла за день до того, как я встретил вас на улице, – сказал он, протягивая ей посылку. – Записки в нем не было, однако ее отправил некто по имени мастер Харгрув.
Сердце Элизабет болезненно забилось словно молот по наковальне. Дрожащими руками она взяла сверток. Это могла быть только одна вещь, и когда девушка развязала бечевку и размотала ткань, слабый отблеск лунного света сверкнул на гранатовых камнях и длинном лезвии.
– Не понимаю, – она посмотрела на Сайласа, – почему ты не отдал мне это раньше?
С невозмутимым мраморным лицом он ответил:
– Железо – это одна из немногих вещей, способных изгнать демона обратно в Потусторонний мир.
Элизабет замешкалась.
– И ты подумал, что я могу использовать это против тебя? Полагаю, что не могу винить тебя в этом – когда-то я бы так и сделала. Не говоря уже о том, что этот меч называют Демоноубийцей.
Она беспомощно смотрела на клинок и все еще не смела прикоснуться к нему. Девушка не смогла бы вынести того, что он отвергнет ее, что обожжет, будто она сама – демон.
– Что-то не так, мисс Скривнер?
– Наставница оставила этот меч мне по своей воле, но… не уверена, что достойна им обладать. – В ее груди нарастало давление. – Я больше не знаю, что правильно, а что – нет.
Его руки, холодные и когтистые, легли на ее ладони и осторожно коснулись эфеса меча.
– Не беспокойтесь, мисс Скривнер, – прошептал Сайлас. – Я вижу вашу душу так же ясно, как пламя сквозь стекло лампы.
Некоторое время они сидели молча. Элизабет вспомнила тот день в читальном зале, когда Наставница заметила ее за книжным шкафом, и почти улыбнулась. Послушница нарушала правила, но та никогда не возражала против этого и все равно оставила меч ей. Кроме того, женщина не всегда являлась Наставницей – когда-то она тоже была девочкой по имени Ирена, и у нее возникали сомнения, и она так же чувствовала себя неуверенно и совершала ошибки.
Почему-то, думая об этих вещах, Элизабет чувствовала, что снова теряет ее. Она ведь по-настоящему не знала Ирену и уже никогда не сможет узнать. Сайлас промолчал, когда рыдания захлестнули ее. Он лишь протянул ей платок и терпеливо ждал, когда девушка перестанет плакать.
Прошло много времени, прежде чем Элизабет снова смогла заговорить. Она вытерла слезы и посмотрела на Сайласа. Ей пришло в голову, что он многое терпит от людей, находящихся на его попечении.
– Почему ты боялся моего меча, – спросила она, – если не можешь умереть в мире смертных?
Легкая улыбка осветила его идеальное лицо.
– Я боюсь не за себя. Если бы я был изгнан, это создало бы много проблем для Мастера Торна. Я тревожусь, представляя себе состояние его гардероба, если бы меня не стало. Он продолжал бы обижать юных леди своим невежеством по части галстуков.
Она рассмеялась, застигнутая врасплох, но смех вышел болезненным, потому что правда была чудовищно печальной. Если с Сайласом что-то случится, Натаниэль останется совсем один и потеряет единственную оставшуюся у него семью.
– Сайлас… – Она заколебалась, но затем продолжила: – Ты расскажешь мне, что случилось с Алистером Торном?
– Это неприятная история. Вы уверены, что хотите знать?
Девушка кивнула.
– Хорошо. – Он развернулся и подошел к камину, глядя на пепел. – Вы помните, как я рассказывал вам, что Шарлотта и Максимилиан погибли в результате несчастного случая? С этого все и началось.
Элизабет вспомнила, что Натаниэль сказал наверху, и ужасные предположения начали формироваться в ее голове. «Он вернул их, мать и Максимилиана…»
– Алистер был добрым человеком, прекрасным, если вы простите иронию демона, и преданным мужем и отцом. Но после той трагедии с ним произошла перемена. Днями и ночами он изучал работы Бальтазара. Молодой Мастер Торн чувствовал себя одиноким и завел привычку прятаться в кабинете отца. – Сайлас помолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать. – Я перейду к делу. Через два месяца после смерти жены и младшего сына Алистер откопал их тела и попытался воскресить с помощью некромантии прямо здесь, в этом доме. Ритуал не воскресил бы их из мертвых. По крайней мере, это были бы уже не они. Однако он погрузился в свою скорбь и больше не желал прислушиваться к голосу разума.
По телу Элизабет прошла дрожь.
– Когда ты сказал мне, что убил его…
– Да, – прошептал Сайлас. – Мы с Алистером отвлеклись, и оба не заметили, что Мастер Торн спрятался за шторами. Все утро он просидел там тихо, как мышь. Мы понимали, что заклинание может забрать жизнь Алистера, потому что это была темная и ужасная магия, но я знал, когда увидел эти глаза, наблюдающие за нами через занавески, что чары заберут и его сына. Поэтому я покончил с этим сразу единственным возможным способом. Мастер Торн видел все: тела, ритуал, смерть своего отца от моих рук. Он видит это до сих пор, когда закрывает глаза.
Элизабет молчала. Ее ужас был слишком велик. Мыслями она вернулась к тому путешествию через Блэквальд, вспоминая, как Натаниэль не спал, будучи просто не в силах это сделать. Как мало она понимала тогда!
– Из того происшествия можно извлечь урок. – Сайлас оторвал взгляд от камина и снова посмотрел на нее. Он выглядел совершенно спокойным. – Алистер доверял мне. Он верил, что я никогда не причиню ему вреда, даже не приказал мне не делать этого. Его доверие стало его погибелью.
– Нет. Он прав, что доверял тебе. – У Элизабет скрутило живот. Как Сайлас мог не понимать этого? – Если бы он был в здравом уме, то хотел бы, чтобы ты остановил его, чего бы это ни стоило. Ты спас Натаниэлю жизнь.
– И что же я сделал дальше, мисс Скривнер? – спросил он.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда господин Торн призвал меня в тот момент, когда еще не остывшее тело его отца лежало там, на полу, что я тогда сделал?
У
