Поле зрения сузилось, будто меня лишили части зрения или прикрыли глаза ладонями, пришлось сложить крылья и резко упасть вниз, вновь совершая рывок вперед только над самой поверхностью заснеженной равнины. Гигантскую трехметровую тушу пушки было тяжело не заметить даже на большом расстоянии. А избавившись от внимания чернокнижников мне почти без проблем удалось добраться до орудия. Вот только удовлетворения это не принесло.
Наученные горьким опытом предыдущих сражений враги разделили алхимический порошок на небольшие пакеты, лежащие почти в метре друг от друга. Взорвать я смогу только один, и еще пять останется у врага в запасе. Такой результат меня совершенно не устраивал, а потому я сделал единственное, что придумал на тот момент. Залетел в ствол и стал ждать, пока пушку начнут заряжать. К счастью моего маневра никто не заметил.
Прошло несколько минут, заряд шмеля неуклонно падал, пока наконец ствол не остыл для следующего выстрела и мешок с порошком не начали засовывать прямо в дуло, заслоняя обзор и перекрывая сигнал. Больше ждать было нельзя! Уже теряя контроль, я активировал самоубийственную способность шмеля и вернулся в собственное тело. А спустя несколько секунд до нас донесся грохот и крики раненых.
– Получилось? – с восторгом и удивлением спросила Джи. – Как ты смог сломать пушку?
– Обычное кузнечное мастерство. – Пожал я плечами. – На конце дуло было тоньше, не предназначено для большого давления. Так что мне стоило только разрушить край, чтобы остальное вышло из строя. Но если у врагов будет много подобных орудий, нам с ними не справиться. Только самим начать делать такие же пушки.
– Боюсь мы их только разозлили. – Мрачно заметил Крег, выглядывая за укрепления. – Они идут сюда всеми силами.
– Это же отлично! Не придется самим к ним идти. Всем заправить паровые доспехи и поднять щиты! Заряжайте орудия и скорпионы. – Крикнул я, сам досыпая угля в топку доспехов и проверяя уровень воды в котле. – Дорогая, не хочешь присоединиться к схватке?
– Только после того, как ты разберешься с тем, как передать мне магические схемы. – Покачала головой демонесса. – А пока прикрою тебе спину.
– И на том спасибо. Ждем! Подпустить их на расстояние выстрела! Ждем! – приказал я, поджигая фитиль на мортирке, заряженной кучей дроби. – Приготовились! Пли!
Глава 42
Грохот мортир перекрыл хлопки выстрелов свинцеплюев, ударивших по нам градом свинцовых шаров, но и мы не остались в накладе. Одного дружного залпа хватило, чтобы выкосить большую часть центра нападавших, куда с криками бросились наши войска. Десяток паровых доспехов справлялся куда хуже, чем двадцать, но сила все еще была на нашей стороне.
Я лично сошелся в поединке с капитаном рыцарей, вероятно потомком древнего рода или просто богатым боярином. Его охраняло пять всадников на кабанах. Свирепые животные так и норовили опрокинуть меня на землю. Царапали стальную броню, и приходилось вертеться на месте, отбиваясь сразу от шестерых, чтобы враги не помяли мне поршни.
Пар постепенно выходил из котла, доспех становился не помощником, а железным гробом, который приходилось ворочать собственными силами. Не будь у меня в руке Кладенца — пришлось бы туго. Многие воины выходили из боя, возвращаясь в укрепления, чтобы долить воды или подождать, пока котел прогреется для нормальной работы, но все это не имело ко мне никакого отношения.
Оружие, получившее новые силы вместе с моим ростом в роли ангела стало уже легендарным и без проблем резало даже толстую сталь. Животные, попадавшие под клинок, визжали от боли, воздух наполнялся запахами подгоревшего мяса и углей. Вокруг меня постепенно образовывался круг из трупов и обожженных конечностей, но количество врагов казалось не снижалось.
— Назад! — крикнул у меня за спиной Крег, но я не сразу понял к кому он обращается, тем более что передо мной наконец показалось сразу два Черных Стража. Они скакали прямо на меня на своих закованных в сталь кабанах и намеревались взять в тиски, обрушив удары с двух сторон. Мой меч был быстрее. Кладенец с гудением очертил полукруг, разрубая служаку Длани вместе с скакуном.
В последнее мгновение я успел увидеть усмешку на лице умирающего, а потом яркая вспышка ослепила меня. Грохот порвал барабанные перепонки и меня вместе с доспехом повалило на спину. В тот же миг второй Черный бросился на меня, держа факел, но его кабан споткнулся, и всадник вылетел вперед головой.
Я не слышал криков, но единственным уцелевшим глазом, левым, видел, как мерзлая земля вместе с комьями снега взлетела в воздух. Самоубийца нечаянно поджог себя, при падении взорвав запасы алхимического порошка, который держал под подолом сюртука. Толстая стрела, торчавшая из горла кабана, явственно говорила о том, что все произошедшее не случайно. Подскочившая ко мне Буланская дернула за трос, спрятанный подмышкой, и вытащила наружу. Внутри что-то оборвалось, и я отключился.
Когда я вновь открыл глаза, вокруг была кромешная ночь. Снеговые облака прятали Луны, и лишь свет от костров позволял немного рассмотреть окружающее пространство. Тяжело было даже дышать, любой намек на движение отдавался внутри адской болью. Я попытался позвать, но из груди донесся только хрип, смешанный с слабым бульканьем.
Джи показалась рядом и прижала палец к губам, а потом перед глазами появилась надпись: «Ничего не говори. Ты слишком сильно ранен. Если бы не естественная броня и замещение ангельскими и демоническими частями, тебя разорвало бы на куски. Мы перебили большую часть войска врага, остальные спрятались в городе».
Дьявол. Открыв Житие, я ни мог не выругаться. Большинство способностей были отключены, магия недоступна, регенерация подавлена многочисленными повреждениями. Держался я на честном слове и замещениях. Два Черных стража ценой своих жизней почти уничтожили меня и тем острее ощущалась потребность в создании слепка личности, вот только цифры все также медленно ползли к уменьшению, и число было с шестью нулями.
В бою я теперь был совершенно бесполезной обузой, интерфейс подсказывал, что если вливать в меня зелья выносливости, очищения, здоровья и восстановления, то в таком состоянии я пробуду по меньшей мере неделю. А в норму приду через месяц. Недопустимо большой срок, за который война может выйти на новый виток, а может и вовсе закончится
