— «Прости… — покаялся мишка, — ты живая…»
— Да уж, чудом выжила! — потерла лицо ладонями, — что это было?
— «Живая! — повторил мишка, лизнул ее в нос и вновь отстранился с самым виноватым видом, — я сам чуть не умер!»
— «Да что случилось-то?»
— «Я не знаю! Дом дрожал, охоронники кричали, а меня внутрь не пускали… Вот я и… Прости, я стену проломил…»
— Как?
— «Прилично…»
— Вот и погадали… — сказала Степка и расхохоталась, свалившись назад на койку.
После того, как все немного успокоились, лохмотья и опилки были убраны, а переодевшаяся Степка сидела в кресле с чашкой чая и блюдцем баранок, организовали совет, с целью разобраться, что стряслось.
— Так, вопрос номер один, Лукерья. Во что ты меня втянула?
— Х-х-хто, я-я-я? — испуганно прохрипела охоронница.
— А кто?
— Нетути! Фигушки! Не я! Сама зеркальный ход устроила! Я таковому не научала!
— Ну нормально?! — вяло возмутилась Степке, утомившись от приключений, — как это вообще случилось?
— А ты хде была-то? — осторожно спросила Лукерья, видя что хозяйка не гневается.
— Если бы я знала, если бы знала… — и рассказала Степка по свежей памяти во всех подробностях о незнакомце и его внезапной радости от появления «невесты».
— Боязно вслух баять, да только думается мне… ох…
— Ну, не тяни кота за яй… за хвост… — оборвала Степка блеющую клецницу.
— Дык, могет быть… кх-м…
— Ну?!
— У Князя мертвяков… — ее шепот даже в тишине опочивальни неожиданно прозвучал громко, а Апгрейд снова зарычал.
— Блин, я так и подумала… — вздохнула Степка, — и как я туда попала?
— Я вот чаво, смекитила… Гадание есть одно, со старины глубокой… и простое и нет… Токмо оно не совсем таво действия… — стала размышлять вслух Лукерья, — конда дева желает спознаться, скудва прибудет суженый, ежели серед своих ни с кем не полюбилась… то она делаить зеркальный ход к яво дому. Зеркало крупное, зеркало мелкое и меж ними свеча. Требуется глядеться долго-долго в то, что меньше, но через крупное. Ну и случается, дюже изредка… ежели шибко повезет, узреть открытую дверку, а сквозь нее подглядеть за домом грядущего супружника.
— Ага, ничего себе «подглядела»! — фыркнула Степка, — ладно, предположим, что случайно этот твой зеркальный ход образовался, когда крупным зеркалом отражение в окне послужило… и очень не удачно свеча меж ними стала, пусть… Но каким бесом, ой, — она зажала себе рот и заговорила тише, словно тот самый может подслушать, — я к нему в царство попала? Это был первый вопрос. А второй, причем здесь жених? Моя семерка в полном комплекте!
— Не ведаю, — вздохнула Лукерья, — есть одна мыслишка, — она помолчала, — могет быть, тебя к яму утянуло от таво, что он-то как раз сам заявиться то и не в силах.
— То есть?
— Князь мертвяков он могуч и все такое… Токмо в своем царстве-государстве. В мир живых ходу нету.
— Да? — удивилась Слагалица, — почему?
— А бес яво ведает! Думается мне, от таво, что мрут-то все безперестанки. Работы полна кадушка.
— Хм. Ну, это скорее хорошая новость, чем плохая. Во всяком случае сюда не заявится, даже если передумал меня отпускать.
— А чаво он тебя отпустил-то? — поинтересовалась клецница, — чаво такова в серьге той?
— Понятия не имею, — пожала плечами Степка, — но кое-с-кем о-о-о-очень серьезно поговорю при встрече! Вдруг она магнитом и послужила?
— Нужен он больно тебе, смердюк тот! — возразила охоронница, — как заявится, так до ночи проветриваю!
— Не поняла? Что проветриваешь?
— Дык, ясно что, — сырость да тлен!
— Да ну?!
— Баранки гну!
— Что, разве от Лапы плохо пахнет?
— Пахнет розами, а от яво смердит! И от расшитого головешками епендита смердело, — не дыхнуть! Мекаешь, чаво медведяка из яво вехотку справил?
— Очень странно, — потерла лоб Слагалица и почему-то принялась себя обнюхивать, — я ничего не чувствовала…
— Ой, не к добру. Не к добру…
— Не каркай ты, ворона!
— А ты не гавкай, псина!
— А почему вы Апгрейда в дом не пускали? — через время спросила Степка. Мишка в это время умостился в ее ногах, грея ступни и ласково жался, когда она опускала руку, чтоб погладить его.
— Спужалися мы. Не до яво было. Не мог обождать, злодюга? Теперича латать…
— М-да. Одно хорошо, другие женихи ничего не почувствовали. Боюсь, тогда от домика ничего бы не осталось…
«Брань славна лучше мира студна»
Только-только стало сереть, когда семь мужиков прибыли на место, где несколько дней назад первый раз схлестнулись с хапунами. Они были сами. Телохранителей Грозный оставил охранять автомобили, а Соловью строго-настрого приказал не отходить от Зои. Не его этот бой.
— Медведь точно удержит Панни дома, если она надумает покинуть безопасные стены? — поинтересовался Митя.
— Удержит! — угрюмо, но уверено ответил Гор.
— Ну да, мало что случится, а она импульсивная, — добавил Славик.
— Ничего не случится, если все сделаем по четко оговоренному плану, — заверил Лапа.
— Ты так и не сказал, о чем с хапунами говорить будешь, — поднял волнующий не только его вопрос Никита, — вижу, что знаешь больше нас, но идти с тобой вслепую не хочется.
— Мы с хапунами в прошлом сталкивались, — ответил Белый Волк неопределенно, — мне известны их слабости, на которых собираюсь сыграть. Точно не скажу, буду на месте импровизировать. Постараюсь выторговать свободу Степаниде.
— Ну и запах! — побелел воздушник, когда они приблизились к деревьям, возле которых в минувший раз все и произошло.
— Держись, — хлопнул его по плечу Лапа, — в их мире хуже будет. Справишься?
— Постараюсь…
— Последний раз, мужики! — Лапа повернулся к женихам, — сейчас вы, — он кивнул на в стороне стоящих водяника, лесника и волка, — совершаете имитацию нападения, с целью привлечь всю охрану прохода. А потом удерживаете их, пока мы не вернемся. Готовьтесь, их там до черта!
Мужчины промолчали, просто кивнув. Они приняли его лидерство в предстоящем, но корились неохотно. Лапа продолжил:
— Когда мы поднимемся — засекайте час. Это самое позднее, я планирую вернуться раньше. Но если не вернемся… — он сделал многозначительную паузу, во время которой Антон переглянулся с Никитой, а Петр нахмурился, — выдирайте дерево с корнем и уничтожьте! — а следующее сказал нарочито веселым тоном: — и можете вздохнуть с облегчением на год-второй, пока хапуны резервные выходы сделают. И минус три соперника, чем радость.
— Да пошел ты! — сплюнул Гор.
— Давай без шуток, — строго добавил Митя, — ждем всех в полном составе!
— И правда, друг, херово шутишь! — подключился участковый.
— Какие шутки? Юмор это вообще не мое! — парировал Лапа и тут же скомандовал:- давай лесник, натряси шишек!
Без сомнений, лесник взялся за это дело с охоткой. А то как же, косточки размять, гнев выплеснуть. Где, как не в доброе драке?
— Идите, спрячьтесь пока, — велел он, снимая куртку и отбрасывая в сторону. Вслед за ней полетели ботинки и носки.
— А разуваться зачем? — спросил Славик, — ты ж не перекидываешься?
— Связь со стихией прочнее, — вместо Гора пояснил Митя.
Остальные отошли на приличное расстояние, укрывшись за полосой густого кустарника.
— Ясно. Мои скоро сюда прибудут. Так что, подстрахуют!
— Ага! — отмахнулся Гор, — ну, поехали!
Он расставил широко ноги, прикрыл глаза,
