— А ты, чем лучше, ты? — девушка вздернула голову, вглядываясь в страшные глаза хапуна, борясь со страхом, — может, снимешь с меня ошейник, а? — она даже сделала шаг вперед, обнажая шею, которую обхватывал широкий кожаный ремешок.
— Ну нет! — хмыкнул громила, — мне еще дорога моя шкура.
— Слабак! — процедила она, отворачивая голову в сторону. От него так сильно воняло, а после глотков чистого воздуха терпеть это стало почти невыносимо.
— Я здесь самый сильный, курва! — взвыл оскорбленный хапун и протянув длинную ручищу, схватил ее за тонкую шейку, — все, достала, не буду больше нежничать с тобой, не заслужила! — одним движением он разорвал балахон девушки от горла до самых пят. Девушка охнула, пытаясь прикрыться руками.
Прежде чем сделать то, что Никита сделал потом, он явственно понял одну вещь. Никогда прежде он не был настолько злым. Никогда. Злость затопила мозг, парализуя здравый смысл, но при этом приумножая силу. И эта сила рванула из него диким зверем, разрывая кожу, подчиняя тело.
Здоровяк от чего-то вдруг стал задыхаться. Его крупная голова вытянулась вверх, так если бы его приподняли за шиворот. Он извернулся всем телом, пытаясь сбросить невидимую хватку, но девушку так и не отпустил. Тогда его рука согнулась под неестественным углом, послышался хруст ломаемых костей. Здоровяк зашипел, подавившись криком, закашлялся. Девушка упала на колени и отползла к стене, кутаясь в разорванное одеяние.
Никита вышел вперед. Не отрывая взгляда от задыхающегося соперника он встал перед ним, сжимая до боли руки в карманах. Хапун задергался сильнее, страх и непонимание в его горящих глазах исчезли, сменившись ненавистью. Он дернулся всем телом веред, пытаясь схватить Никиту здоровой рукой, ударить ногой.
Но было поздно, Никита не смог бы остановиться, даже если бы вдруг пожелал этого. Тварь не достойна жить. Воздушная петля на короткой шее хапуна затянулась сильнее. Все так же не отрывая взгляда от его лица, божий сын протянул руку девушке, помогая той подняться, притянул к себе. И бережно держал в своих объятиях, пока огонь в глазах хапуна не погас. Его тело обмякло. А затем скатилось в ров и с громким всплеском исчезло в нечистотах.
«Гости незваные, низовые, подломили сени новые»
Мужчины дошли до огромной, запертой двери почти в полной темноте. Лапе пришлось подсвечивать фонариком в телефоне, чтобы не сломать ноги о валяющиеся по всюду камни и мусор. По пути им никого и не встретился.
— А тут точно живут? Может мы не туда попали? — предположил Петр.
— Только если Никита заблудился.
Но когда их размышления прервал хохот и ругань за дверью, они поняли, что попали по адресу. Здесь живут. И довольно весело.
— Ну, мужики, вдох-выдох! Готовы?
— Нет, — ответил Антон, — но пошли уже! — и толкнул массивную дверь.
Забавно, но их появление заметили не сразу. Определенно не ждали. В зале гудела шумная «вечеринка», а как на взгляд обычных людей — слет бомжей столичного масштаба. И сколько же их собралось — не перечесть. А от смрада так и вовсе сознание потерять можно. Что собственно и не позволило нашим путникам сильно испугаться, запах отвлекал.
Помещение было тускло освещенным, задымленным, будто в дешевом привокзальном кафе. В центре, в хаотичном порядке стояли столы, заваленные алкоголем и закуской, за которыми плотными рядами восседали жители «дворца» — хапуны-переводняки. Они ели, пили, активно беседовали, жестикулируя. На одной из стен висела огромная плазма, транслирующая какой-то музыкальный клип.
— Твою ж мать, ну и гэндэлык, — охнул Антон, борясь с желанием развернуться и покинуть это место.
— А ты заметь какие и них бухло и жрачка! Типа из лучшего ресторана, — хмыкнул Лапа, — чуваки на себе не экономят.
— Вижу главаря, — перебил Петр, — мне кажется это тот, на троне. Ну надо же, прямо царь!
Действительно, у противоположной от входа стены, на помосте, стоял трон с восседающим на нем хапуном. Перед ним находился стол, но поменьше. По обе стороны от хозяина сидели две «барышни», в которых тоже преобладали человечески черты.
У вожака была круглая лысая голова, широкие плечи и просто громадные кулачища. И такие же как у всех хапунов жуткие глаза. Девицы жались к нему с обеих сторон, одна подносила ко рту кубок, вторая — закуску. Вожак никак не реагировал на их ласки, иногда лишь открывая рот для угощений. И сидел с таким кислым выражением лица, словно находясь в крайней степени тоски.
— Они любят все пафосное и дорогое, — ответил Лапа, проследив за направлением взгляда Петра, — мнят себя великими и любят окружать ценными вещами. Вот только вещички долго у таких хозяев не задерживаются.
— И судя по всему у них иерархия, — поделился наблюдениями Антон, — «чистокровные», или как ты их называл, сидят дальше всех и похоже, вообще не пьют. Да и с едой у них слабенько.
— А еще, обратите внимание, женщин среди переводняка нет, кроме тех, что с главарем. А вот с чистокровными — полно.
— Это о чем говорит?
— Редко рождаются девочки от смешения видов. Так что в большей степени они воруют женщин для себя. Чистокровными брезгуют, как низшими.
— Бл*, - процедил сквозь зубы Антон, — взорвать бы этот цирк уродов!
— Согласен…
И тут их заметили. Разом стихли голоса, в воздухе застыли стаканы и вилки.
— Засветились, — шепнул Лапа и решительно шагнув вперед, громко выкрикнул, — привет-привет, хорошего вечера! Не вставайте!
Антон с Петром переглянулись и шагнули следом. Раздался грохот отодвигаемых стульев, мгновение и тройка мужчин оказалась окруженной плотным кольцом. Раздались крики, брань, визг.
— Ох ты ж мать твою етить, кто к нам в Боинге летит? — грубый голос главаря перекричал общий гул.
— Эй, спокойно, мы с миром! — Лапа поднял руки вверх, показывая что безоружен, — хотим потолковать с главарем!
— Ты чаво, мильцианер? Не боишься драки? Потому что у тебя пистолет на сраке? — хмыкнул главарь, но щелкнул пальцами и толпа расступилась.
— Боюсь конечно! — покивал головой Лапа, подходя ближе. Петр и Антон с застывшими лицами пошли следом, — но надеюсь заинтересовать выгодным предложением. Ты же бизнесмен!
— Эх, миленок мой, Алешка, погляди на потолок, не твои ли мертвы яйцы там котенок приволок?
— Да ладно тебе, говорю же — мы по делу, кончай запугивать.
— Я вчера навеселе драл всех телок на селе. Звали их Тамара, Даша, Зина, Дмитрий и Аркаша, — продолжал глумиться вожак. Однако его лицо утратило угрюмое выражение, он откинулся на спинку трона, скрестив руки на груди.
— Это что-то новенькое, раньше ты был по девочкам. Может без фольклора поговорим? — Лапа стал выходить из себя.
— Не ходи коза по мосту, не стучи копытами! Не хватайтесь девки за ху* руками немытыми…
— Пару дней назад видел одного твоего, тоже частушки пел. Пел-пел, да и ох*ел…
— Ты, мертвяк, бессмертный что ли? — на лице
