— Да я ничего такого не узнала еще… — растерялась Степка, а Лукерья вообще умолкла, видимо осознав вину.
— Вот и не лезь в него более! Нечего тебе знать то, что кому-то чужому достаться может!
— Но погодите, — Степанида отсела от ведьмы подальше, — Лукерья говорила, что мои женихи, все как один, люди расчудесные. Даже если они что-то там узнают, это в семье и останется.
— Верно ты сказала, «люди»… А если не люди? — под сверлящим взглядом Матильды было неуютно.
— На сыночка намекаете?
— И на него в том числе. Для носителя стихийной силы получить еще глоток чужеродной, может стать равным безумию. Кто знает, как на нем это отразится? А если во зло ударится? Видала, что иногда случается с людьми, если вдруг забагатеют? Власть слабого портит. А если это не человек, а стихийник — вдвойне опасно! Горушку медведь укусил, так вон, какие последствия. А если он напитается веками собранными знаниями Слагалицы… Нельзя рисковать! Так что послушай моего совета, деточка, не лезь более в Письмовник. Пока ты еще никакими знаниями не владеешь, бояться нечего.
— Хм… ну я подумаю, Матильда…
— Что тут думать?! — взревела ведьма, — делай, как сказала!
— Матильда, при всем уважении, откуда Вы столько всего знаете? — нахмурилась хозяйка, — советы даете…
— Знаю, потому что это я должна была стать Слагалицей, а не Евдотья!
«Приехала баба из города, привезла вестей три короба»
— Вот так новость! Лукерья, это правда? — охнула Степка.
— Истинная, хозяюшка… — тихо ответила охоронница.
— Как это произошло? Почему?
Матильда поднялась с лавки, подошла к окну и заговорила уставшим голосом, глядя во двор, как в прошлое:
— Нас в деревне было двое девчонок с отметинами Слагалицы. Я и Евдотья. Мы с ней с детства знали, что кому-то из нас тетка Павлина дар передаст. Часто бегали к ней, любили время проводить, подружились.
— Так вы родственницы?
— Нет. Мы чужие друг другу. Но у Павлины были только сыновья, им она силу передать не могла. А мы с Евдотьей подходили ей. Так вот. Когда мы повзрослели, стало понятно, что Слагалицей становиться мне. Евдотья слабая духом была для этой роли. Робкая, нерешительная, слишком спокойная, за себя постоять не могла. Не по плечам ноша. Меж собой мы все решили и Павлине сказали. Но когда, в назначенный час я пришла, чтоб силу получить, оказалось, что ее уже приняла Евдотья.
— Но почему?
— Мне не объяснили. По сей день не знаю. Но Евдотья так поступила явно не по своей воле. Но как я не пытала — ничего не рассказала мне. Рыдала, но молчала. Томилась она своим выбором. Всю жизнь несла тяжкий крест.
— А Вы?
— А я погоревала и смирилась. Вот поэтому мне столько всего известно, Степанида…
— Не знаю, что и сказать. Мне очень жаль…
— Не стоит, много лет прошло. В итоге я не в обиде и силой не обделена.
— Вы говорили, что работу мою выполняете, что имели ввиду?
— Когда в округе много несчастных и одиноких, они что делают? По ведьмам, по бабкам бегут за помощью. Кто за приворотом, кто за гаданием.
— А… это как с Митей? Приворотные зелья продаете?
— Почти. Вот только я правильные зелья варю, потому как понимаю, что в таинство судьбы несведущим лезть не следует, дабы бед не наворотить. Я варю такие снадобья, которые помогают истинную пару найти, а не превращают избранника в раба, как делают другие мои, так скажем «коллеги».
— Да, интересный у нас с Вами разговор получился. Не ожидала. Но спасибо, что рассказали. Клясться, что больше не трону Письмовник — не могу. Я обещала Евдотье прийти. Но ничего выпытать не стану, не волнуйтесь.
— Хорошо…
— А что Вы там гремели про то, что я женихов довела. А что мне с ними делать? Я на части порваться не могу!
— Раз ты не в курсе и тут тебя просвещу, — Матильда вернулась за стол, — каждому из твоих женихов туго сейчас. Внутри все выворачивает от желания быть с тобой рядом, сделать своею. Это не просто так все происходит, высшие силы вмешались. Чтоб в короткий срок, всего-то за сто один денек, они показали себя со всех сторон. Дабы ты выбрать могла достойного.
— Или достойных? Правда, что можно выбрать двоих?
— Правда, можно. Вот только если это люди. Две стихийные силы ни одна Слагалица не потянет, не вынесет.
— Как это?
— Стихийники — те кто владеет силой основных стихий: воды, земли, огня или воздуха, в женихах у Слагалицы дело редкое. Крайне редкое. Не каждая вынесет силу такого мужа. А про две и говорить нечего. Поверь мне на слово, пока еще не поймешь.
Степка загрустила, только сейчас осознав, что в глубине души уже сделала выбор в пользу Мити и Гора. А нет, оказывается обоих выбрать нельзя.
— Понимаю, ты хотела их обоих взять, но нельзя детка, нельзя… — продолжала Матильда.
— Ничего я не хотела! — надулась Степка, — дальше рассказывайте!
— Обязанность Слагалицы оказывать одинаковое внимание всем женихам. Они должны чувствовать, что в равном положении и тогда ни у кого не возникнет мыслей злых. Они же сейчас как быки перед осеменением, только покажи красную тряпку — с места да в карьер.
— И что делать?
— Да просто все. Встречайся со всеми, беседуй, в кино ходи, в рестораны. Да только так, чтоб со всеми одинаково. И не позволяй одному то, чего не позволишь остальным!
Степка покраснела.
— Вот-вот. Откатов тебе тоже лучше избежать. Так что делами не занимайся пока. Все силы на мужиков истрать, знакомься, взвешивай, ищи лучшего. Или лучших…
— Я решила поговорить с ними со всеми откровенно. Все рассказать. Не могу я так, Матильда, скрываться, бегать, юлить. Врать остальным, когда пойду свиданничать с одним.
— А вот это правильно. В старину женихи и так знали, что стали избранниками Слагалицы. Тогда проще было. Расскажи им. Поймут — хорошо. Не поймут — пусть отказываются, тебе же проще.
— А они смогут отказаться?
— Смогут. В глаза тебе сказать должны, что отказываются быть суженым, вот и все.
— Хм.
— И еще, Степанида. Даже если раньше положенного времени выбор сделаешь — не признавайся никому. В себе держи. Нельзя, чтоб кем-то злость обуяла. Дел наворотят.
— Но все-равно ведь придется сказать…
— В срок скажешь. В день получения силы перед венчанием. Когда истекает последний денек?
Степанида прикинула в уме, но Матильда добавила:
— Нет, не говори! Только ты должна знать этот день! Перед венчанием, когда скажешь имя избранника, остальных отпустит.
— Как все сложно…
— Ничего сложного, если выполнить условия.
— А с сыночком Вашим, как быть? Он же не потерпит соперников, на Митю утром кинулся.
— Я с ним еще раз серьезно поговорю. Ну и может тебе, что полезное Евдотья скажет. Только помни,
